Людмила Музыка - Сын герцога

Продолжение было не лучше. Степняк наградил Джая тяжелым взглядом и произнес:

– Кто ты, и зачем ты здесь?

Джай спокойно выдержал его взгляд (все-таки высокомерию степняка было еще очень далеко до того ледяного величия, которое мастерски демонстрировал герцог ар-Сантар).

– Мое имя Джай ар-Сантар, и я – рэм этого отряда,– невозмутимо ответил он.

А про себя подумал о том, сколько же еще раз ему придется повторять одно и то же для того, чтобы ему, наконец, поверили…

– Мы едем на восток,– продолжил Джай.– На вашей земле мы оказались случайно, просто шли мимо.

Сын герцога старался, чтобы его слова звучали как можно убедительнее. Но, судя по тому, как упрямо вздернул подбородок Дайр, старался он зря – степняк ему не поверил. Но даже в этом случае он был вынужден соблюдать традиции.

– Я Дайр из рода Шааз,– представился он,– и сейчас ты на земле моего рода, чужеземец.

«Чужеземец», то есть практически «чужак». А слово «чужак» на языке степняков означало то же самое, что и «враг». Но у Дайра были все основания называть его именно так.

Ведь молодой лорд даже не походил на степняка. Его внешность, одежда, оружие, манера поведения – все выдавало в нем чужеземца. То есть человека, которому в принципе не стоило доверять. И вот, этот чужеземец заявляет, что он рэм отряда воинов, причем истинных детей степи. Что само по себе было не просто не возможно, но даже мысль о таком казалась святотатством. Не удивительно, что Дайр не верил ему. И Джай опять с досадой подумал о том, сколько же неприятностей свалилось на его голову после того, как семеро степняков решили назвать его своим рэмом. Насколько все было бы проще, если бы Рэмом стал Лиам. Вернее, если бы он перестал делать вид, что Джай руководит отрядом, когда все и так знают, кто на самом деле этим занимается. Вот Лиам, наверняка, сразу нашел бы общий язык с этим Дайром. И с Баргом не было бы никаких проблем…

Но ничего уже нельзя было изменить, и сыну герцога опять приходилось выкручиваться самому.

– Мы никому не причиним вреда,– произнес он.– Разреши нам пройти, и мы покинем вашу землю так быстро, как только возможно.

Дайр не спешил с ответом. И Джай его не торопил, понимая, что степняк сейчас стоит перед выбором: прислушаться к тому, что подсказывает ему интуиция, и прогнать незнакомцев прочь; или поступить так, как велит закон.

– Я не смогу принять такое решение сам,– наконец сказал степняк (он все-таки нашел компромиссный вариант).– Поэтому ты и твои люди отправитесь с нами.

Такой поворот событий совсем не понравился Джаю. Он не доверял Дайру, который вполне мог завести их всех в ловушку (раз уж не получилось прямое столкновение). К тому же, ему не хотелось терять время. Ведь после нападения Кер Тавар прошла уже целая декада, а они так и не отъехали от границы.

– Зачем?– спросил сын герцога, уже зная, какой ответ он получит.

– Ты расскажешь свою историю главе нашего рода. Решение примет он,– произнес степняк, а потом добавил категорическим тоном.– Или вы едете вместе с нами, или возвращаетесь туда, откуда пришли.

Конечно, Джай мог бы добавить к его списку еще одно «или». Но ему не хотелось доводить дело до драки.

– Хорошо, мы поедем с вами,– согласился он.– Если ты нас приглашаешь.

Степняки свято чтили закон гостеприимства. Согласно которому, любой человек (даже кровный враг) становился неприкосновенным после того, как получал статус гостя.

Джай решил воспользоваться этим, чтобы хоть немного обезопасить себя и остальных.

Дайр зло сверкнул на него глазами, но потом все-таки произнес:

– Я приглашаю тебя.

– И моих людей?

– И твоих людей,– кивнул степняк, а потом развернул коня и направился к своим воинам.

Джай последовал его примеру, и тоже вернулся к своему отряду.

– Рэм Дайр пригласил нас некоторое время погостить у него,– сообщил он.– Я согласился.

Никто и не подумал оспаривать это решение. Только Лиам подъехал ближе к Джаю и едва слышно произнес:

– Они все равно не смогли бы нас задержать.

– Не все в нашем отряде – опытные воины,– пожал плечами Джай.

Он имел в виду Хора и Мааюна. Хотя Лиам вполне мог причислить к новичкам еще и его самого. Но свое мнение степняк, конечно же, оставил при себе.

– А наш проводник не вооружен,– добавил сын герцога, вспомнив о том, что единственным оружием Натаэля, которое он заметил, были охотничий нож и короткий лук, сейчас притороченный к седлу.

– Я не хотел рисковать,– подвел итог Джай.

Лиам кивнул и снова вернулся на свое место в цепочке. Дальше ехали молча.

Причем, ехали уже три часа, а проклятого поселка до сих пор не было видно.

Поселок показался совершенно неожиданно. Джай даже заподозрил, что степняки использовали магию (что-нибудь вроде купола невидимости), и только через несколько мгновений сообразил, что никакой магии не было и в помине. Просто последние полчаса он не обращал внимание на то, что происходило вокруг. Но даже появление долгожданного поселка не обрадовало его (на радость уже не было сил). Поэтому Джай только с удивлением подумал: «неужели, добрались», а потом покрепче ухватился за луку седла, уговаривая себя, что ехать им осталось совсем недолго. Наверно, он сказал об этом вслух, потому что Лар ответил ему.

– Держитесь, милорд, мы почти приехали.

Для Джая последние минуты скачки тянулись мучительно долго. Ему показалось, что их встречали какие-то люди. Наверное, они приветствовали Дайра и его воинов. Впрочем, один старик все-таки обратился лично к нему. И сын герцога заставил себя сосредоточиться и ответить ему. Он назвал свое имя и поклонился старику. Хотя из-за того, что Лар все это время крепко держал его за плечо, поклон вышел немного кривоватым. Старик поклонился ему в ответ и тоже назвал свое имя, но Джай не запомнил его. А потом его отвели в один из шатров и, наконец, оставили в покое.

Он еще успел снять куртку, стащил сапоги, по привычке дернул шнурок, до сих пор удерживающий его волосы в косе (тот упорно не желал развязываться уже второй день). Но на этот раз непослушный огрызок подчинился удивительно быстро: узел мгновенно развязался. И Джай с недоумением посмотрел на плетеную полоску, оставшуюся в его руке. А потом шнурок полетел в кучу сваленных вместе вещей, и юноша опустился на шкуры. Уснул он мгновенно, и никто не тревожил его сон.

Солнечный зайчик пробился из-за неплотно задвинутой занавески и скользнул по лицу Джая: затерялся в спутанных прядях волос, на мгновение задержался на щеке, проказливо коснулся ресниц. Сын герцога попытался игнорировать его, но тот настойчиво напоминал, что новый день уже наступил, а значит, пора вставать.