Катя Зазовка - Нечистик

  - Тогда дайте мне немного времени - и я не только все вам расскажу, но и покажу! - Малк, не дожидаясь возражений, воспользовался общим молчанием и продолжил. - Прежде всего, вам стоит уяснить, что ведьмак тут ни причем. Он - тот, кого мы благодарить, а не бичевать должны. Погодьте, дозвольте мне растолковать! Тот, кто сосал кровь людскую, поселился на постоялом дворе. Именно его описывала Ядя: черные волосы и зеленые глаза. С большой тяжкостью, но мы сумели заарканить этого нечистика. Он сокрушен - и покоится в могиле за кладбищем. Этот упырь не только кровью человеческой довольствовался. Вы давно задавались вопросом, куда Лада делась?

   Люди зашептались, а Малк мысленно подтвердив, что движется в нужном направлении, сызнова стал изъяснять:

  - Она первая решила его изловить. Да только сотворила большую ошибку: захотела сделать это одна. И поплатилась. Упырь обернул ее пустельгой. А вон и Лада, - Малк жестом подозвал птицу, парившую над макушками. Головы устремились к месту, куда только что приземлилась пернатая красавица.

  - Да, что ты мелешь! Поди, тут не идиоты в сказки верить! - брякнул выпивоха - и вмиг оброс множеством сторонников. Поднятый ими гвалт грозил вот-вот сорвать план Малка. Но вперед вышла Ядя:

  - А я ему верю! - и, подойдя к птице ближе, добавила. - Вы только посмотрите на ее глаза. Разве бывают такие глаза у птиц? Ладушка, родненькая... Неужто?

   Женщина зашлась в плаче, протягивая руки к пернатой дочери.

  - Ну, а теперь вам придется мне поверить, всем, даже тем, кто не желает этого! - Малк сунул руку в дорожный мешок и выудил на свет немного жареного мяса. - Как только она это съест, тут же опять станет человеком. Давай, милая.

   Пустельга прыгнула к брошенному мясу и, покосившись на него сапфировым глазом, урвала немного крючковатым клювом. Кусок был проглочен, но ничего не произошло. Все молчали в преддверии чуда. Даже скептически настроенный пьянчуга раскрыл рот в ожидании. Сердце и без того волнующегосяnbsp;

 Малка истошно колотилось уже не в груди, а где-то в горле. Ну же! Но птица и близко не изменила своих черт. Но почему? Что не так? Юноша выполнил все, как научил ведьмак, так в чем же дело?

  - Ага! - заржал гуляка. - Вон, поглядите, у нее уже крылья полиняли, никак в руки обращаются.

   Несколько человек подхватили издевательский смех.

  - Я не уверен, я просто не знаю, сколько времени должно пройти, - Малк ничего не понимающим взглядом полным сожаления посмотрел на Ядю, боле всех ожидавшую возвращения дочери.

  - А давайте подождем до темноты! - ляпнула Нюрка. - А там, глядишь, целое войско упырей пожалует или ведьмак всех нас разом пожрет!

  - Да, что ты творишь! Ты, что же совсем спятил? Как тебе не совестно над бедной женщиной издеваться? - полетело ото всюду.

  - Да, спалить его вместе с ведьмаком проклятым!

  - Стойте! - вмешался мельник, до селе хранивший гробовое молчание. - Он просто зачарован и обманут. Уж мне ли ни знать о том? Я вам говорил: среди нас есть виновник - это ведьмак!

  - Тогда не стоит боле ждать!

  - От него нужно избавиться до появления князя!

  - Отомстим!

  - За деток!

  - За Гурку!

  - За Анруся с женой!

  - Расквитаемся!

  - Сжечь ведьмака!

  - На костер!

   Толпа озверела и кинулась к вырытому острогу. Сила в ней была такая, что ежели б на пути вырос лес, она вмиг бы превратила его в поле. Юноша бросился следом, моля про себя богов, чтоб ведьмак отрешился от своего странного поведения, обернулся али птицей, али волколаком, али кем угодно и убежал прочь. Люд с остервенением вырвал решетку, тем самым разрушив единственную преграду между собой и полоненным. Мужчину вытащили наружу и поволокли.

  - Беги учитель! Спасайся! - взревел Малк, удерживаемый сразу несколькими парами рук. Но ведьмак почему-то бездействовал. Он не противился и тогда, когда его били и пинали со всех сторон. Он словно стал тряпичной куклой, которая, правда, харкала кровью и скручивалась от боли.

  - Беги! Ну что же ты! - орал юноша, не чувствуя, как слезы застилают ему лицо, не слыша довольного смеха сына кузнеца, жадно сжимающего в руке колдовской меч. - Да что ж вы делаете? Он же спас вас! Вы - не люди, вы - даже не звери, вы - намного-намного хуже. Упырь и тот с вами не сравнится!

   Только бы не убили, только бы в ведьмаке осталась хоть крупица жизни, тогда Малк сумеет опоить учителя живой водой. Но даже от таких мыслей боль внутри не стихала. Но Малк сильно ошибался, ежели думал, что все закончится избиением. Разъяренная толпа жаждала крови, а еще удостовериться, что валяющееся под ногами багровое месиво боле никогда не сможет ни на кого напасть. Ведьмака подтащили и швырнули спиной к стогу сена. Юноша с трудом угадывал в сплошном бесформенном алом пятне человека.

  - Одумайтесь! - завопил сын мельника, догадавшийся о страшных намерениях селян. - Не делайте этого!

  - Заткнись! - буркнул сын кузнеца и, улучив мгновение, со всей мощи ударил Малка по дых. В глазах потемнело. Несколько минут парень подобно рыбе открывал и закрывал рот. А когда немного пришел в норму, увидел страшное: сено уже дымилось с нескольких сторон.

  - Не-е-т! - вместо крика из уст юноши вырвался никому неслышимый хрип. Нет, не может так все закончиться! Учитель! Несколько подсыревшее за ночь сено никак не хотело загораться, только сильно чадя. Малк смотрел на беснующуюся толпу - и не желал верить собственным глазам. Захотелось стереть свое прошлое и никогда не знать этих людей. Никогда не видеть этих слепцов, погрязших в темноте древних страхов и с радостью идущих на поводу злобы. Малк понял, что вовек не запамятует этой дикой и ужасающей расправы.

   Сено начало поддаваться и у основания дымков росли и крепчали огни, превращаясь в сплошное пламя. Жар заставил толпу отступить, чад не дозволял рассмотреть ведьмака даже Малку. Юноша с утроенной мощью попытался вырваться из цепких рук. Но добился только того, что его скрутили еще сильнее и несколько раз ударили. Полымя гигантского костра алело на многие-многие сажени. В таком невозможно выжить. Подкармливаемое людской яростью пламя росло и жадно пожирало солому, а вместе с ней... Малк зажмурился - видеть это было невыносимо. Лучше бы его сожгли разом с учителем. Почему, почему и в голове не звучал голос ведьмака?

   Руки боле никто не стискивали - локти освободили от насилия. Однако нынче не хотелось ни двигаться, ни открывать глаза. В еще совсем свежих воспоминаниях ведьмак оставался живым. И мозг отчаянно делился эфемерными, но счастливыми картинками с душой и сердцем.

  ***

  - Ничего-ничего, детки, он скоро вернется. С ним все будет хорошо - и вы еще не раз сможете прокатиться на мохнатой спине. Так ведь, Каруша?