Павел Марушкин - Музыка джунглей

– Можете сами решать, где жить: здесь либо с остальными пленниками, – великодушно разрешил Ёкарный Глаз. – Ночью никуда ходить не положено, так что выбирайте: тут пропасть, там решетки.

– Тогда здесь, – решительно сказал Иннот. – По крайней мере, духота не будет мучить.

Едва шлёпающие шаги стражников затихли вдали, каюкеры накрылись брезентом и стали совещаться.

– Итак, давайте по очереди, – предложил Иннот. – Кто чего засёк любопытного?

– Я теперь приблизительно представляю, где спрятан подъёмник, – начал Кактус. – Там довольно сильная охрана: может, десяток обезьянцев, а может, и больше.

– Вы мне вот что скажите: дирижабль кто-нибудь видел?

Выяснилось, что знаменитую «Тяжелую Думу» не видел никто.

– Что, если она в какой-нибудь огромной пещере? – высказала предположение Джихад. – Я могу показать место, дальше которого меня не пустили. Может, как раз там находится вход?

– Да нет, вряд ли! Ты хоть представляешь себе, какого размера их летучий корабль? И потом, он же должен как-то выходить оттуда! Отверстие таких размеров никаким плющом или вьющимся виноградом не скроешь! Ну да ладно… Гро, что у тебя?

– Я ничего такого не заметил, но сделал определённые выводы относительно здешней жизни, – проворчал обезьянец.

– Ну-ну?

– Так вот, в городе, по моим прикидкам, живёт не менее полутора-двух сотен манки. Примерно треть – это подруги пиратов, дети, старики – словом, те, кто не участвует в походах. Остальные – настоящие головорезы. Часть из них, вероятно, всегда остаётся здесь, приглядывать за хозяйством, в то время как остальные чинят разбой.

– Вполне соответствует тому, что я видел, – отозвался Иннот. – И вот ещё что: вы заметили, как быстро они каждого из нас разыскали, когда пришла пора отрабатывать харчи? Как вы думаете, за нами следили?

– Постоянной слежки не было; но они, конечно, приглядывали за каждым из нас, – предположила Джихад. – По-видимому, они великолепно изучили здесь каждый уголок.

– И наверняка знают друг друга в лицо, – добавил Кактус. – Наверное, любой чужак автоматически вызывает у них подозрения.

– А что удалось выяснить тебе?

Иннот вздохнул:

– Не слишком много. Я попробовал разговорить кое-кого из пленников, но они, по-видимому, пребывают в постоянной депрессии. Довольно странно, если учесть, насколько мягко с ними обращаются.

– Это же сплошь толстосумы, Инни! – усмехнулся Громила. – Чёрная кость, голубая кровь, монокль, астра в петлице и всё такое! Им-то небось представляется, что здесь настоящий ад. Я уж не говорю о том, что они пережили фекальный обстрел, страшную бурю, авиакатастрофу, плен, и вдобавок им ещё придётся выложить нехилые бабки за своё освобождение – я уверен, что Фракомбрасс основательно выпотрошит их кошельки!

– Ну Гро, ну голова! А ведь ты прав: мне и в голову не приходило рассматривать всё произошедшее с их точки зрения.

– Ты же каюкер…

– Да, у нас, пожалуй, самая простая и правильная жизненная позиция: если ты всё ещё жив, значит, ничего страшного не случилось. А что ты там говорил насчёт фекального обстрела? Значит, «Махагония» всё же подверглась нападению?

Громила изложил всё, что ему удалось узнать по поводу лайнера: очевидно, пираты были куда более разговорчивы со своим соплеменником.

– Значит, помимо всего прочего, там случилась какая-то заварушка…

– Да, и довольно серьёзная: они потеряли нескольких своих, правда, непонятно – то ли в схватке, то ли при аварии. Между прочим, авторитет Ёкарного Глаза после этого сильно пошатнулся. Некоторые пираты хотели перерезать пленникам глотки, но он не позволил. Кстати, Хлю, по-видимому, тоже принял участие в сражении. Боевой паренёк!

– Его нет здесь?

Громила порылся в кармане шорт и со вздохом протянул Инноту монетку-талисман.

– Стрелка указывает куда-то на север. Извини, старина, но на горе его нет.

Иннот задумчиво крутил монетку в пальцах.

– Странно получается… Если он спасся, то почему не пошёл в сторону Бэбилона? Уж направление-то ему было известно точно!

– Мало ли… Он мог, например, попасть в плен к каким-нибудь горным племенам… – неуверенно предположила Джихад.

– А что тебе удалось узнать насчёт золота? – поинтересовался Кактус.

– Пока ничего. Я запоминал расположение ходов в этом лабиринте; может, пригодится. Вообще, насчёт золота, я думаю, лучше всего сможет разузнать Громила. Сделай вид, будто ты заинтересовался предложением Фракомбрасса, Гро. Побеседуй с парнями, поинтересуйся, чего и как. Идёт?

– Опять всё на меня валишь… Ладно уж, разузнаю. Только не торопи меня, договорились?

– Как скажешь, старина.

Следующие три дня прошли спокойно; каюкеры вволю отсыпались ночью, потом шли завтракать, после чего отправлялись «гулять». Предположения Джихад и Кактуса были верны: специально за ними никто не следил, но приглядывали постоянно. Ближе к вечеру начиналась очередная пьянка. Повар с погибшей «Махагонии», сердитого вида черноусый здоровяк, одно за другим готовил разнообразные блюда, а пленники, весьма почтенные господа, разносили их пирующим обезьянцам. «Теперь я понимаю, отчего они такие мрачные», – шепнул Кактус на ухо Громиле. Разошедшиеся флибустьеры не больно-то церемонились: на глазах у всех какой-то обезьянец отвесил громкий смачный шлепок почтенной матроне в кружевном передничке, имевшей неосторожность слегка наклониться, ставя поднос на соседний стол. Его дружки громко загоготали, приветствуя шутку приятеля. На этом фоне оркестранты могли считать, что им ещё повезло; по крайней мере, их не задевали и ничем не швырялись на импровизированную сцену. Иннот снова почувствовал себя в ударе и увлечённо исполнял одну композицию за другой. В конце концов пираты так разошлись, что устроили дикие пляски прямо на столах, громя великолепную посуду и подбрасывая в воздух бутылки с редкими винами. Изенгрим Фракомбрасс веселился вовсю и в конце концов упал, сраженный непомерной дозой рома, мордой в салат.

– Классический финал, – пробормотал Громила, отдуваясь и давая отдых усталым рукам.

С десяток трезвых и оттого особенно мрачных обезьянцев отконвоировали официантов в их пещеру; музыканты ждали своей очереди.

Те из пиратов, кто ещё оставался на ногах, вяло переговаривались:

– Ничего сегодня погудели…

– Да… Устал я что-то. Винище уже в глотку не лезет…

– Эх, травки бы покурить…

– Да, недурственно было бы. О чём там думает кэп… – тут говоривший осёкся и слегка втянул голову в плечи: фраза прозвучала слишком громко.

– Да спит он, – проворчал его собеседник. – Но ты прав, Гнутый: давно пора наведаться к каким-нибудь горным куки.