Инсомния (СИ) - Бо Вова

— Дайте-ка угадаю. А второй раз он появился сто двадцать три года назад? И снова не смог предотвратить катаклизм?

— Нет, второй раз он появился сейчас. А значит грядет что-то страшное. И непонятно, поможет ли он предотвратить беду или станет ее причиной. Как ты сам верно заметил, Хоуп не особо любит людей, и у него есть на то причины.

— За что так лунатиков шпыняют? Чего они вам сделали?

— Это тема для отдельной лекции. Ее проведет вам магистр Гил-Маго.

— Мастер.

— Мастер, да. Вопрос лишь в том, доживешь ли ты до этой лекции.

— Вот мы и подошли к сути. У вас проблем выше крыши и вам не нужна еще одна, так?

— Так. А тут сидит Шики, но не Шики, так еще и с браслетом Сумрачных Детей. Не проще ли убить тебя прямо в этом кресле и избавиться от одной головной боли сразу.

— Экий нейтралитет у вас тут в академии. Все ловцы равны перед взором Вечноспящего, но лунатики не люди, а черные вообще удобрение. Расизмом попахивает, не? Сами же сказали, нет метки, значит не Шики. А сумрачным учиться нельзя в вашей приветливой академии?

— Можно, просто они обычно к нам не суются.

— Но браслет и правда не мой, — вздохнул я. — Нацепили, чтобы отслеживать меня. Я им зачем-то нужен.

— Ну вот, хоть какая-то правда, — улыбнулся магистр Ки. — Что-то еще хочешь нам рассказать?

— Как я понимаю, академия не лезет в дела ловцов. Я имею в виду, в другие дела, не касающиеся обучения.

— Но Шики касается. Никто не хочет учиться бок о бок с хладнокровным убийцей ловцов.

— Я собираюсь одного мастера грохнуть, как выберусь отсюда. Задолжал ему и всегда мечтал о ботинках из змеиной кожи. Еще хотел бы Смерти объяснить на пальцах, как больно, когда тебе кожу со спины сдирают. Но вот ученики мне до лампочки.

— Так ты видел Смерть. И еще и жив остался. Это многое объясняет.

— Не поделитесь?

— Мирские дела не касаются студиозов, если это не связано с обучением, — искаверкал он мои же слова. — Впрочем, у тебя и среди других учащихся имелись конфликты.

— На словах да. Но бить их за это не собираюсь. К тому же там в основном фиолетовый выделился. Но если мы и сцепимся, вам же в радость. Две проблемы устранили друг друга.

— Это да, спорить не буду. Но лучше бы не в стенах академии. И учти, как только Гипнос отметит тебя знаком Шики, ты умрешь. Убить Шики — не зазорно, а наоборот. Большая честь для любого ловца, восстановить хоть капельку равновесия.

— Расскажите об этом Хоупу, — усмехнулся я. — Он любит поговорить о равновесии, справедливости, равенстве, братстве и человеколюбии заодно.

— Знаешь, Лаэр из Лира, я ведь тоже ловец. И тоже почту за честь восстановить равновесие.

Душещипательные беседы закончились, а меня в итоге отпустили. Вроде как я формально еще нигде не накосячил, чтобы меня убивать, но почему-то все абсолютно уверены, что обязательно накосячу.

Исходя из того, что я прочитал в библиотеке, Шики становятся в основном ловцы, убивающие других ловцов. Там много нюансов и Гипнос справедливо судит, но это такой суд, где нельзя приводить аргументы в свою защиту.

Убил ловца, защищая свою жизнь или потому что у тебя не было другого выбора? Может и не получишь метку, а может, получишь. Но если пошел убивать целенаправленно, с умыслом, то это противоречит чистым намерениям — основе любого договора. И вот, на, лови метку на рожу.

Теперь ты чудак на букву «м», и грохнуть тебя не зазорно. Убьёшь еще десяток и получишь метку прямо на кожу, так что тебя даже путники узнают. Самое веселое, что правило распространяется на ловцов, но не на путников.

То есть посадить мага на вилы — вообще нормально, Вечноспящий спит, не трогайте его по пустякам.

Кстати, война тоже не попадает под ограничения. Боевые маги идут на бой с осознанием того, что могут убить и их могут убить. То же самое с дуэлями ловцов. Если обе стороны добровольно вступают в бой насмерть, то победитель не получает метку.

А вот про студиозов с черной мантией я действительно ничего не нашел. То ли плохо искал, то ли и правда, не захаживали Шики в академию. Потому что приглашение не одноразовое, поступить можно практически в любом возрасте.

Годам к пятидесяти приглашения перестают поступать, потому что чем старше человек, тем меньше у него шансов развить источник. Получается, Хоуп во всех смыслах исключение, но это из-за того, что он лунатик.

Кстати, лунатизм — это тоже дар крови, вроде моего пробуждения, хотя его называют тут проклятьем. Короче, чувак таким тупо родился. Он вообще не виноват в том, что он лунатик.

Про них я тоже много чего вычитал и Мэйси не шутила про спаленные города. Потому что чаще всего одним городом дело не ограничивалось. Лунатики имеют сильную связь с калейдоскопом, но не могут ее контролировать.

По сути, это магический круг в ночь сближения, только на ножках. Может китов с неба призвать, а может заполонить весь город кошмарами. Но под блокираторами ведет себя смирно. А учитывая отношение к Хоупу и то, в каком окружении он рос, если блокираторы снять, то это будут точно не киты.

— Чего тебе надо?

Бион отшатнулся от двери, я это слышал по его шагам.

— Поговорить, — ответил я через закрытую дверь.

— Со скатом своим говори.

— Бион, ты же понимаешь, что если я пришел, то все равно войду. Вопрос в том, будешь ли ты покупать новую дверь или нет.

— Просто уходи, а? Нам не о чем говорить.

— Ну так ломаю, значит?

— Я вызову стражу.

— Тут нет стражи, мы же на территории академии.

— Магистров.

— Они будут очень рады, что самовлюбленный выскочка вытащил их из-за сломанной двери. Уверен, они прямо места себе не находят, как бы кого за испорченную мебель поругать. Бион, не заставляй меня возвращаться за кочергой.

Не знаю, что из моих слов наконец возымело силу, но замок щелкнул и дверь открылась ровно на ладонь. Дальше мешала цепочка. Глаза Биона были наполнены страхом и белыми искрами.

— Чего тебе от меня надо?

— Ничего. Я к попугаю твоему.

— К кому?

— К сновидению. Можешь воплотить?

— А потом ты уйдешь? — нервно спросил Бион, теребя цепочку.

— Если захочешь.

На плече ловца материализовался пернатый. Кажется, цветов в нем стало куда больше и они намного ярче, хотя казалось бы — куда уж.

Я посмотрел в глаз попугая, который развернул голову боком. Не знаю его имени, но это и не важно.

- Я, Лаэр, вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь взирать твой сон.

Уж не знаю, у кого из них глаза округлились больше, но тишина затянулась. И когда уже Бион хотел было захлопнуть дверь, в воздухе разнеслось утробное «Почи-и-ль». И я увидел.

На границе разума промелькнули сны, словно обрывки давних воспоминаний. Трудяга сидит в любимом кресле со стаканом пива после тяжелого рабочего дня. Крестьянин разлегся на стоге свежескошенного сена. Женщина пьет чай за столом, довольно оглядывая убранный только что дом. Ребенок наконец развалился на постели, сделав все уроки, потому что завтра выходной. Девочка просто наслаждается отпуском на солнечном пляже и греется на теплом песке.

Эти сны, как и многие другие им подобные, переплелись в замысловатый узор, оплетая собой форму, создавая яйцо, из которого вылупилось сновидение разноцветного попугая. Сновидение, дарующее безмятежность и наслаждение. Приносящее покой и умиротворение. Таково сновидение Биона.

Я посмотрел на кусачку, который стоял с отвисшей челюстью и смотрел то на меня, то на своего попугая.

— Ты ведь понимаешь, что это зна…

Дверь хлопнула у меня прямо перед носом. В наступившей тишине я раздумывал, стоит ли идти за кочергой, как вдруг соседняя дверь отворилась.

— Здрасте, — широко улыбнулся я милой старушке с внучкой, вышедшим из двери.

Бабуля посмотрела на мою мантию, икнула, сложила ладонью знак Гипноса. Больше всего подойдет слово «перекреститься», по аналогии с моим миром, но тут ничего общего с крестом нет.