Робин Хобб - Корабль судьбы (Том II)
— И что же? — тихо спросила Шривер.
— Об этом-то мы и спорим. Каждые сутки промедления отнимают у нас силы. Но без провожатого все равно нет никакого смысла мчаться куда-то, ибо этот мир более не соответствует воспоминаниям, которые мы храним. Даже Та, Кто Помнит, не может уверенно указать верный путь. Нам требуется водительство Молнии, поэтому мы должны ждать ее. Кроме того, мы так ослабели, что нам и ее защита не помешает!
Сессурия высказался со своей обычной прямолинейностью:
— Но почему же она заставляет нас ждать до бесконечности?
Моолкин досадливо хмыкнул, и с его гривы сорвались ниточки яда.
— Мы двадцать раз спрашивали ее об этом, но так ничего вразумительного и не услышали. Та, Кто Помнит, полагает даже, что на деле серебряный корабль зависит от маленьких двуногих гораздо больше, чем на словах. Так что, как я уже говорил вам, все упирается в ее истинную суть. Сама она утверждает, что является драконицей. Но мы-то знаем, что это не так!
— Не драконица? — прогремел Сессурия в ужасе. — Но кто она тогда?
— Да какая разница, — простонала Шривер. — Кто бы она ни была, почему бы ей просто не помочь нам, как она обещала?
Моолкин попытался утешить друзей, но больно уж тревожащим получилось его утешение.
— Чтобы помочь нам, ей, в свою очередь, придется просить помощи у людей. Но вы представляете, какое это унижение для драконицы, которой, по ее утверждению, она является? — И он задумчиво продолжал: — Пожалуй, прежде чем она действительно начнет нам помогать, придется ей смириться со своим нынешним состоянием и сутью. Та, Кто Помнит, все время ее к этому призывает. Тем более что она хорошо знает одного из двуногих, обитающих на борту. Это существо, именуемое «уинтроу», помогло ей сбежать от Богомерзких. При этом она коснулась «уинтроу» и постигла его. Помимо прочего, она восприняла его знание корабля, только долго не могла разобраться, что к чему. Зато теперь ей многое ясно. И мы с ней пытаемся пробудить еще одну часть корабля, дать этой части силу очнуться. Поначалу эта душа была слишком слаба, да и просыпаться не слишком стремилась. Лишь в последнее время она начала шевелиться. Как знать, может, у нас вправду что-то получится?
Кеннит поворачивал ключ в замке, другой рукой держа поднос на весу. Задача оказалась не из простых. Его сотрясала противная мелкая дрожь, отнимавшая привычную сноровку и ловкость. С тех пор как он последний раз входил в эту каюту, миновало около суток. За это время Кеннит не спал. И почти не ел. Он избегал носовой палубы, поскольку там была Молния, он сторонился Этты и Уинтроу. Он вообще с трудом мог припомнить, как провел эти нескончаемые часы. Во всяком случае некоторую часть минувших суток он провел высоко наверху, на мачтах. За это следовало благодарить Соркора, не так давно преподнесшего своему былому капитану новую деревянную ногу со специальным вырезом в наконечнике, чтобы лазить по вантам. Кеннит только теперь испытал новое устройство в деле — и пришел от него в полнейший восторг. Особенно понравилось ему сидеть в «вороньем гнезде» и обозревать оттуда свое царство. Ветер нес вперед его корабль, а кругом играли в волнах морские змеи. Подставив лицо ветру, Кеннит заново переживал свой любовный опыт с Альтией Вестрит, вспоминая и смакуя мгновение за мгновением. На самом деле он отказывал себе в повторном визите к ней не из соображений дисциплины, не из приверженности воздержанию и подавно не из чувства вины. Нет! Он ждал, он предвкушал — и находил в предвкушении высшее удовольствие. А ждал он, чтобы его страсть вновь достигла такого же накала, как сутки назад. Только тогда он пойдет к ней. И вот заветный час наступил. Кеннит стоял у ее двери — и от вожделения по коже бежали мурашки.
Возьмет ли он ее снова? Это он для себя еще не решил. Если она окажется уже в состоянии соображать, если она что-то вспомнит и начнет его обвинять — он будет отрицать все. Ей просто приснилось, и он ласковой беседой попытается развеять ее напрасные страхи. Да, способность управлять чужим чувством реальности — великая сила. Стыд и срам: он только теперь это как следует осознавал.
— Ах, какой ужасный кошмар! — прошептал он, передразнивая собственные сочувствующие интонации. И ощутил, как по лицу расползается улыбка. Он живо стер ее и постарался достичь необходимого внутреннего спокойствия. Для этого ему понадобилось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Потом он открыл дверь и ступил в полумрак маленькой каюты.
Гаснущий свет зимнего дня скупо вливался в иллюминатор. Альтия крепко спала, свернувшись клубочком под покрывалами на своей койке, а в каюте резко пахло блевотиной. Опираясь на костыль, Кеннит затворил дверь и невольно сморщился. Ну и вонища! Нет, так не пойдет. Этот запах все портит. Надо будет как следует опоить ее маком с мандрагорой, чтобы спала и не просыпалась подольше, а пока будет спать — прислать юнгу, чтобы как следует все тут вымыл и вычистил.
Кеннит поставил поднос на стол, чувствуя горькое разочарование.
И вот тут Альтия, к которой он успел повернуться спиной, всем телом обрушилась ему на плечи!
Кеннит рухнул на пол, вместе с ним свалился и задребезжал поднос, еда разлетелась. Кеннит еще въехал о край стола головой, так что искры полетели из глаз. Пальцы Альтии впились в его горло. Он извернул шею, прижимая подбородок к груди. Колено Альтии давило ему в поясницу, но Кеннит перевернулся, и она упала с ним вместе. Все-таки она двигалась слишком медленно — это сказывались его зелья. Если бы при нем была его вторая нога, у Альтии не было бы против него ни малейшего шанса. А так он успел лишь схватить ее за руку, и то ненадолго. Она вырвалась и вскочила, задыхаясь, шатаясь, и попятилась прочь, насколько это было возможно в маленьком помещении. Кеннит поднялся на четвереньки. Глаза у Альтии были огромные, черные. Его костыль улетел далеко — не дотянуться. Кеннит двинулся в ту сторону.
— Скотина! — прохрипела Альтия. — Бессердечный ублюдок!
Он, как и собирался, изобразил полное непонимание.
— Альтия, — сказал он, — да что на тебя такое нашло?
— Ты меня изнасиловал, вот что! — проскрежетала она. И закричала во все горло, отнюдь не заботясь, что кто-нибудь услышит ее: — Ты меня изнасиловал! Ты перебил мою команду и сжег наш корабль! Ты убил Брэшена! Ты держишь в неволе Проказницу! Ты! Ты!..
— Да что за чушь? — Кеннит по-прежнему изображал поруганную добродетель. — Дорогая моя, твой рассудок явно поколебался! Успокойся, прошу тебя. Ты же не хочешь срамиться перед всей командой?
Он видел, как она озиралась, ища хоть какое-то оружие. Да, он явно недооценил ее. Девка была вправду опасна. И она гораздо быстрее справилась с его отравой, чем он предполагал. А руки у нее были крепкие, привычные к морскому труду. И этот взгляд. Взгляд убийцы. Кеннит не единожды видел его — в зеркале. Кеннит сделал бросок к своему костылю. Одновременно с его движением Альтия тоже сорвалась с места. Но бросилась не на него, а к двери. Она не сразу справилась с запором, но потом распахнула дверь. Двигалась она все-таки очень неуклюже. Она споткнулась о порог и чуть не упала на противоположную стену, но все-таки устояла — и устремилась по коридору прочь.
«Носовое изваяние!» — сообразил Кеннит. Она пыталась добраться до носового изваяния. Он наконец-то подхватил свой костыль и, опираясь о стол, кое-как поднялся. Что ж, если Альтия все же успеет добраться до бака, ее там ожидает колоссальный сюрприз. Никакой тебе Проказницы, к которой можно обратиться за помощью! Кеннита одолевало немалое искушение предоставить Альтию самой себе — и Молнии, но допустить, чтобы она бегала по кораблю и несла всякий бред, он не мог. Только представить, что Уинтроу либо Этта услышат ее!
Добравшись до двери, он выглянул в коридор. Как и следовало ожидать, Альтия не ушла далеко. Она еле держалась на ногах и пробиралась по стеночке, но до чего же упрямо! Темные волосы падали ей на лицо. Она была по-прежнему одета в платье Уинтроу, перепачканное блевотиной и разлетевшейся с подноса едой. Видно, она очнулась, натянула одежду и спряталась под одеялом, чтобы дождаться его и напасть. Недурной план, особенно если учесть, сколько макового сока он в нее влил. Кеннит почти восхищался ею. «Надо будет, — решил он, — еще усилить снадобье…»
В двери на том конце коридора возник силуэт матроса, и Кеннит немедленно приказал:
— Задержать ее. Верни ее в каюту. У нее непорядок с головой: она на меня напала!
Матрос двинулся было исполнять распоряжение. Силуэт обрел различимые черты, и Кеннит понял свою ошибку.
Он таки напоролся прямо на Уинтроу.
— Тетя Альтия? — спросил юноша, не веря собственным глазам. И предложил ей руку — опереться, — но она оттолкнула его. Кеннит вообще сомневался, что она узнала Уинтроу. Альтия же ткнула в его сторону пальцем.
