Софья Ролдугина - Зажечь звезду

— Я от своих слов отступаться не собираюсь, — внутри у меня все мгновенно заледенело. В кончиках пальцев скопилось неприятное покалывание. — Тронь его — и пожалеешь. И мне плевать на дипломатические последствия. Дариэль слишком дорог мне.

Вот я и сказала это. Целитель выронил вилку и замер. Меренэ усмехнулась.

— А я ведь собирала информацию о тебе, королева. И все слухи венчают тебя с другим. Как его, Максимилиан? Северный князь? — нежно пропела принцесса. Меня передернуло.

— Это мое личное дело.

— Тогда почему ты защищаешь Дариэля, если не он твой любовник?

Не покраснела я исключительно от приступа злости. Но ровный голос дался с трудом.

— Фактически и с Максимилианом отношения у меня чисто платонические. Дело не в этом. Я не могу позволить кому-либо причинить боль, тем, кого я люблю. Это немыслимо.

— Но Дариэль не…

— Похоже, мы с тобой по-разному понимаем слово «любовь», — сочувственно улыбнулась я. Проглоти это, кукла несчастная. — Но я тебя не осуждаю. Сложно, наверное, говорить о том, чего никогда не испытывала.

— Ты!

Не знаю, чему их там во дворце учат. Тарелки она швыряет прицельно, да. Но вот вряд ли когда-нибудь стирала сама. Иначе бы не рискнула оставлять на моей замечательной бежевой футболке отпечаток свекольного салата.

— Думаю, разговор можно считать оконченным, — я аккуратно промокнула пятно салфеткой, ничуть не расстроенная. Чтобы два таких великих алхимика, как мы с Дариэлем, не смогли справиться с какой-то свеклой!..

Меренэ молча поднялась и хлопнула дверью.

— Похоже, разговор не окончен, и тема осталась открытой. И чего она так взбесилась, — философски вздохнула я. — Это же меня оскорбляли. А я так, ответила.

— У Меренэ действительно проблемы с серьезными отношениями, — злорадно рассмеялся Дариэль. Никогда не видела его таким. Надо же, оказывается мой эльф — не концентрированная добродетель, он еще и ненавидеть умеет. Причем не только абстрактных вампиров. — Точнее, со взаимностью… Впрочем, у нас это семейное.

Последняя фраза прозвучала мрачновато.

— Почему ты так решил?

Дэйр нервно запустил пальцы в растрепанную косу.

— Ты так и не ответила мне тогда.

Упс. Приехали. Кто-то не знал, как начать разговор, да?

— Ну… я не… это все так…

— Это просто — да или нет.

Дэйр резко развернулся, опуская руки на спинку моего стула. Лицом к лицу, так близко, что дыхание обжигало кожу. В висках застучало, словно разом перекрыли кислород.

— Но я…

Он пристально вглядывался в мое лицо, будто пытаясь отыскать там ответы на все вопросы. А я краснела и бледнела, старалась выдавить из себя хоть слово — и не могла. «Что делать, что делать?» — лихорадочно проносилось в голове.

— Понятно, — с горечью сказал Дариэль, прикрывая глаза. А потом наклонился и прикоснулся к моим губам. Пока только прикоснулся. — Вдруг это поможет тебе принять решение…

Последние слова я скорее угадала, чем услышала. А потом стало как-то все равно.

Мне стоило бы лучше держать себя в руках. Если я не собираюсь говорить «да», зачем тянуться за ним? Зачем скользить ладонями по спине, теребить косу? Зачем?..

Я дрожу. Почему здесь так жарко, ведь окно открыто?

Вкус корицы — горький. Каким бы сладким ни был ее аромат…

Задыхаюсь.

Пытаюсь отстраниться — но меня держат крепко. Одна рука на затылке, другая обжигает спину сквозь тонкую ткань футболки. Обжигает в прямом смысле, лучась изменчивой силой целителя. Никогда не думала, что на моих нитях можно играть такие мелодии…

Уже не кровь бежит по венам — раскаленная тьма.

Он отстраняется сам, когда я уже начинаю терять сознание.

— Дэйр…

Так странно видеть мудрого, всегда спокойного эльфа растерянным, раскрасневшимся, с расширенными зрачками.

— Я не хочу на тебя давить, Нэй, — о, да, что же это было только что, если не давление? Вот она, твоя темная сторона, Дэйри… — Я знаю, ты считаешь, что любишь его, — неуверенно продолжил целитель. Я хотела отвести взгляд, но не смогла. — И поэтому не прошу тебя принять решение сейчас. В конце концов, ты несовершеннолетняя, даже по человеческим меркам, и с моей стороны…

Дариэль вконец смутился и опустил глаза.

— Дело не в возрасте, — тихо возразила я. Ну что же такое со мной творится? Почему никак не могу успокоиться?

— И в нем тоже, — невесело улыбнулся Дэйр. — Ты еще ничего не видела в этой жизни. За тобой никогда не ухаживали… серьезно. И поэтому очень легко ошибиться и принять за любовь — влечение или влюбленность. Или дружбу, — добавил он совсем тихо. — Поэтому прошу об одном — подумай.

Дэйр сунул руку в карман и протянул мне… кольцо на цепочке. Золото и изумруды, цвета дома Ллиамат.

— Послушай, я не могу…

— Надень это, — мягко перебил меня эльф. — Принятие кольца еще ни к чему не обязывает. Если ты носишь его на цепочке — значит, что обещала подумать. Давай договоримся так — когда ты найдешь своего вампира и вылечишь его, то вспомнишь обо мне… и либо наденешь кольцо, либо вернешь обратно.

— Дэйр… — беспомощно выдохнула я, чувствуя, как застегивается на шее цепочка. Металл приятно холодил кожу.

— И еще, Нэй… Что бы ты тогда не решила — я в любом случае буду ждать тебя в Кентал Савал. Не хочу терять тебя… никогда…

И тихо вышел, оставив меня на кухне, одинокую и растерянную, окончательно запутавшуюся в своих желаниях.

Я подумаю, Дэйр. Обещаю.

На следующее утро целитель ни единым словом не намекнул на произошедшее накануне. Словно бы и не было ничего. Только цепочка с кольцом болталась у меня на шее, как напоминание-обещание.

— Как спалось?

— Неплохо. Эх, я, наверно, на неделю выспалась, — немного виновато добавила я, глядя на часы. Стрелки указывали на половину первого.

На самом деле, проснулась я еще давно, но никак не могла заставить себя спуститься вниз и посмотреть Дариэлю в глаза. Да только все старания оказались тщетны — кажется, я вообще никогда не смогу глядеть на него, не вспоминая от тех двух поцелуях.

— Дэйр… — неуверенно позвала я, балдея от собственной смелости.

— Да? — эльф отвлекся от заваривания травок в чайнике и рассеянно глянул из-под челки.

— Ты вчера сказал, что любишь меня… почему? — ох, мое косноязычие!

— Почему сказал? — усмехнулся Дариэль, выгибая бровь. И смотрелось это не так театрально, как у Максимилиана, а… нет, я не сравниваю. Нет, нет.

— Почему любишь. Ведь мы… разные, — я с трудом заставила себя произнести последнее слово. — Ты старше. В сотни раз. Ты умнее. Ты красивее. Ты талантливее. Ты столько всего увидел, познал… вряд ли я могу чем-то тебя удивить, — добавила я виновато. — Так почему?..