Далин Андреевич - Зеленая кровь

– Поехали, ребята.

В машине Рональд с хмурым видом слушал радио. Его физиономия – глубоко посаженные глаза, густые брови, сросшиеся на переносице, и каменные скулы – с трудом выражала оптимизм, даже когда владелец физиономии был оптимистически настроен. В дурном расположении духа Рональд казался воплощением угрюмости.

– Гей-парад разрешили, – сообщил он и переключил приемник на служебную волну. – Идиоты.

Феликс фыркнул, Тео невольно улыбнулся:

– Тебе-то какая печаль?

– Двадцать четвертого числа. В наше дежурство.

– Среди этих самых мало мертвяков, – сказал Феликс, усаживаясь за руль. – У дохлятины интересы другие. Непарадные.

– Да пойми, на улицу толпа подонков вылезет. Нацисты, экстремисты, Друзья Жизни, всякая шелупонь. Там немного, сям немного, а вместе получится достаточно, вот увидите. Никакой уважающий себя жмур такое увеселение не пропустит, помяните мое слово…

– Жандармы будут дежурить, – сказал Тео. – Не наше горе все эти стычки.

– Ха-ха! Надейся…

А день выдался свежий и солнечный, хрустальный день, голубой с золотом, неожиданный после недели дождей и пасмура. В ярком холодном свете стало очень заметно, что листва еще не побурела, что клены еще багровы, а березы еще желты всеми мыслимыми оттенками, от цвета свежего меда до канареечного и лимонного. Только рябины уже облетели, и гроздья созревших ягод на голых ветвях почему-то показались Тео сгустками запекшейся крови; он с отвращением отмахнулся от неприятной ассоциации.

Красивый день начинался тихо. Собаки осматривались и принюхивались, высунув носы в открытые окна; ни Рамон, ни Сапфир нимало не тревожились. Феликс тормознул у сомнительной аллейки, но псы пробежались по ней прогулочным шагом, оставили свои метки на деревьях и обнюхали газон так, что у людей ни малейших сомнений не возникло: интересные собаки-трансформы тут гуляли, но мертвяки не появлялись уже давно.

Сапфир даже поднял палочку и подал Феликсу в руку. Феликс сделал серьезный вид и сказал начальственным тоном:

– Брось, едем дальше.

– Жаль, – сказал Рамон, перекинувшись и потягиваясь. – Погода хорошая. Правда, Сапфир, тот здоровенный – интересный? Вот если бы драться, кто бы кого валял, ты как думаешь?

Сапфир бросил палку, тоже перекинулся и сорвал пожевать жухлую травинку.

– Это что, здоровенный. Сука тут одна проходила… Вон там, у дерева – нюхал?

– Ладно, все, – скомандовал Тео, которому вдруг стало не по себе. – Потом будем гулять. Поехали.

Псы с видимой неохотой заняли свои места. Тео вдруг подумал, что раньше они так себя не вели, не старались тянуть время. Они же понимают, что патрулирование – не прогулка… У трансформов есть некое паранормальное чутье?

Феликс вывел машину на проспект и медленно поехал вдоль тротуара, давая собакам хорошенько принюхаться. Вот тут-то эта девушка и кинулась едва ли не наперерез машине, почти под колеса.

Коротко стриженая и одетая в джинсы и куртку цвета хаки, в потертых кроссовках, она могла и не предъявлять удостоверение Лиги – на ее бледном отчаянном лице была написана та же непреклонная решимость, что и у Хольвина в критические моменты.

– Вы патрульный СБ? – спросила она Тео. – Отлично. Нам нужна помощь.

Псы, сразу выскочившие из машины, потянулись носами к ее рукам, Сапфир лизнул обветренное запястье с длинным белым шрамом, уходившим под рукав. Девушка сунула удостоверение в карман, присела, чтобы псы могли понюхать, как следует, сказала, глядя на Тео снизу вверх:

– Там Лига ничего сделать не может. Пойдемте со мной.

– Что случилось? – спросил Тео.

– Новая выставка в Галерее Ультракультуры, – сказала девушка. – Мне кажется, организованная мертвяками, потому что о людях я, все-таки, лучшего мнения. Меня оттуда выставили, потому что у организаторов есть разрешение городского совета. Но я не понимаю, как это разрешение могли получить, просто не могу понять. Это преступление и мертвечина. Я хотела доехать до вашего отделения, но вы – это еще лучше.

Рональд вынул пистолет из кобуры и проверил предохранитель. Тео свистнул псов и открыл для девушки дверцу:

– Запрыгивайте. Подадим карету к подъезду. Кстати, с кем имею честь?…

Девушка устроилась на сиденье, взглянула устало и мрачно. Тео показалось, что она недавно плакала; ее светлые ресницы слиплись в длинные треугольные стрелки.

– В удостоверении написано. Жасмин, инструктор-кинолог.

– Экзотическое имя. Вы – южанка? Редкие дела – южанка-блондинка…

Жасмин полоснула таким холодным взглядом, что Тео устыдился. Неловко пытаться фривольничать, даже условно, с сотрудником Лиги, возможно, придерживающемся аскезы. А жаль… Злая, заплаканная и сосредоточенная, с взлохмаченными волосами цвета песка и жестким обветренным лицом, с плотной фигурой и высокой грудью, которую не удалось окончательной спрятать рабочей одеждой, Жасмин была гораздо милее Тео, чем холеная офисная красотка, плод труда визажистов, диетологов и пластических хирургов. Этот тип суровой красоты, подумал Тео, не иначе, как последние судороги естественного отбора…

Мыслей как раз хватило на три минуты пути. Феликс затормозил у парадного входа в Галерею Ультракультуры. На жестяных щитах по обе стороны от дверей красовалось название выставки: "Город и псы". Инсталляции господина Хайберта.

У входа дежурили охранники в строгих костюмах, во всех их фигурах было нечто, заставившее Рамона с Сапфиром насторожиться и приподнять шерсть вдоль хребта. Несколько молодых людей одетых, как технопанки, с лицами, не омраченными даже первичными признаками интеллекта, пили у входа из жестяных банок и хохотали, слишком громко и нервно, чтобы казаться веселыми:

– Победа над природой, блин!

– Жестяк…

– Обоссался, Электровеник? Иди нервы лечи, животное…

Девчонка с торчащими лохмами, выкрашенными в ослепительно-сиреневый и кислотно-желтый цвет, с технопанковскими шипами в носу и зазубренными шестеренками в бровях, в кожаном черном мини, пьяная в дрезину, шатаясь и размазывая цветную грязь бывшей косметики по лицу, отбивалась от парня, который тянул ее за руку, и орала охраннику:

– Все равно ты мразь! И этот урод тоже мразь! Долбанутый на всю голову, гад он, а не художник! Убейтесь об стену, вы, оба!

Поодаль стояла группка мирных граждан и судачила, не подходя близко. Мирные граждане наслаждались бесплатным спектаклем, предпочитая, как и подобает дисциплинированным зрителям, пребывать на галерке, а не на сцене.

При виде патрульных СБ и технопанки, и мирная публика примолкли, с любопытством наблюдая за развитием событий. Охранник с пластмассовой маской полумертвого вместо живого лица сказал Тео: