Токацин - Чёрная река

Кесса села на мягкий пол, вытянула ноги и нащупала ещё одну опору, прикрытую циновками. От прикосновения скрытый поручень выдвинулся из пола.

— Вот так, — кивнул Атсу, оглядываясь на дверь. Кесса видела за его спиной, как заполняют корзинами последнюю комнату в «хвосте», а то, что не поместилось, заталкивают в боковые клетушки. Одноглазый Ацолейт заглянул внутрь халега, кому-то помахал рукой и громко рявкнул, глядя на Атсу.

— Пора, — сказал тот, спрыгивая со ступеньки, и подёргал крышку, приподнятую над дверью, но та не двинулась с места. — Как доберёшься, поищи «След огня». Может, твои там появлялись…

Он выбрался из узкого коридора и исчез за выступами кормы. В дверь заглянул незнакомый Ацолейт в ожерелье стражника. Он намотал на руку тонкий ремешок и неразборчивым рычанием отдавал кому-то приказы. Кесса выглянула в коридор и увидела харайгу.

Ящер в красно-буром оперении переминался с лапы на лапу в самом широком из коридоров, и его когти еле слышно скрежетали о камень. Он быстро вертел головой, и хохолок на его макушке то приподнимался, то опадал. Пасть харайги была накрепко стянута ремнём.

Харайга ещё раз переступила с ноги на ногу и развернулась к выходу. Ацолейт рванул поводок, вытаскивая зверя наружу. Что-то внутри халега зашипело, и кованая пластина — дверь в клетушку Кессы — опустилась, перекрывая проход, и с тихим лязгом погрузилась в пазы. Чуть позже послышался громкий стук, а за ним — снова шипение, очень громкое. Корабль мягко дрогнул.

«Отчаливаем,» — Кесса, помня тряску на спине Халькона, крепко вцепилась в поручни. Дрожь усиливалась. Кесса ждала оглушительного воя, но услышала лишь слабый звук, заглушённый многослойными стенами, а затем корабль качнулся, и Кессу спиной вдавило в стену. «Храни нас всех Кетт, всесильный в водах,» — подумала она, жмурясь. «А, мы не в воде плывём… Кто из богов помогает таким кораблям?!»

Тряска прекратилась. Халег плавно плыл по невидимым волнам, без скрипа и грохота проходя сквозь скалы. Ни единой щели не было в его бортах, и Кесса не видела ничего, кроме циновок на стене. Она уже знала, из чего их делают, — из грубых волокон, скрытых в стеблях Ицны, странного дерева без ветвей и листьев, но с шипами. Зеркало отражало их такими, какими их видела Кесса, и не хотело заглядывать за стены. «А странные, должно быть, вещи можно там увидеть…» — подумала она, укладываясь на пол. От тишины и однообразного, едва заметного покачивания на подземных волнах её тянуло в сон.

Стена содрогнулась и мелко задребезжала. Пульсирующий вой подбросил Кессу, и она испуганно огляделась по сторонам. Ничего не изменилось, и дрожь быстро утихла. Корабль ещё раз качнулся с носа на корму и помчался быстрее.

«Тут где-то есть другие существа,» — Кесса налегла на крышку люка, пытаясь сдвинуть её. «Вот бы найти их! Как трудно и скучно плыть тут и ничего не понимать…»

— Рра-ау? — встретил её недовольным вопросом Ацолейт, бредущий по коридору. Ему было тесно, пройти здесь он мог только боком, и то крылья цеплялись за всё подряд. Мешала ему и отодвинутая дверца в комнатку Кессы.

— Кто-то громко воет в скалах! — выпалила путешественница, спрыгивая в коридор и закрывая за собой дверцу. — Кто там может жить? Могучий Халькон?

— Какие тут Хальконы?! Это наш сторожевик, его прощальный вопль, — проворчал Ацолейт. — Всех Хальконов тут давно сожрали Аджи. Что ты лазишь по кораблю, знорка? Иди в ячей…

Халег мелко затрясся, и Кесса села там, где стояла — и, как оказалось, вовремя. Мелкая дрожь прекратилась, и корабль с силой подбросило — так, что даже Ацолейт упал, и его проволокло по полу. Кесса ухватилась за подвернувшийся поручень и тут же отпустила его и зажала уши — сквозь камень и металл сочился еле слышный, но пронизывающий до костей вой.

— Гори оно земным огнём! — Ацолейт крепко прижал уши к голове и схватился за них лапами. — Аджи!

Халег рванулся вперёд. Хеск приподнялся с пола, рывком открыл дверцу и схватил Кессу за локоть.

— Лезь в ячейку!

— Что там? Битва? — Кесса растерянно оглядывалась по сторонам, но ни одной щели в стенах не было. По ту сторону что-то ревело и грохотало, и тонкий вой, как удар бича, отбрасывал источник шума от халега — ненадолго, лишь на несколько секунд, и тут же всё повторялось.

— Аджи! — поморщился Ацолейт, забираясь в ячейку следом за Кессой. — Увязались за нами. Не повезло — нарвались на их караульного! Теперь береги уши…

Снова загрохотало за стеной, и Кесса шарахнулась от неё, но в узкой каморке некуда было деться.

— Они бьются о корабль? Как защитить его? — она потянула Ацолейта за крыло, надеясь на ответ. Хеск помотал головой.

— Они идут следом. Ломают камень. На шипы не полезут. Сиди тихо, знорка. Они не знают, что мы внутри. Если узнают… — он выразительно оскалился.

Стена вновь содрогнулась — камень, сплавленный воедино со сталью, зазвенел, как тонкий медный гонг. Халег качнулся и, заваливаясь набок, пошёл в глубину. Кесса повалилась на стену, внезапно превратившуюся в пол, когти Ацолейта заскрежетали по камню, разорвав циновки.

— Аджи! — хеск прижал уши и поднял дыбом шерсть. — Сожги их Всеогнистый!

— Если они сломают борт, как нам сражаться? — крикнула Кесса, сжимая пальцы в кулак. Ничего, кроме Водяной Стрелы, на ум не шло.

— Если они сломают борт — моли богов о быстрой смерти! — оскалился Ацолейт.

Стена снова встала дыбом — халег улёгся на другой борт, тонким воем, как хлыстом, огрел ревущие скалы и рванулся вперёд. Кесса, медленно сползая с поручня и вытряхивая из-за шиворота обрывки циновок, слушала, как грохот затихает вдали.

— Река моя Праматерь! Тут всегда так?!

— Иногда так, иногда хуже, — неопределённо пожал плечами Ацолейт. — Кто, ты говоришь, твоя праматерь?..

…В отдалении взвыл корабль-сторожевик, и халег ответил ему. От воя и тряски Кесса проснулась и долго тёрла глаза, вспоминая, где она, и как сюда попала. В последнее время явь казалась ей удивительнее всяких снов.

— Хаэй! — Ацолейт легонько царапнул дверцу. — Вставай, знорка. Приехали!

— Эгит! Хвала богам, — выдохнула Кесса, закидывая суму за плечи. Зеркало Призраков, подёрнутое чёрной рябью, мигнуло, как бы спохватившись, и отразило обтянутую циновками стену.

Халег больше не раскачивался. На мгновение он застыл, а потом медленно и плавно пошёл к поверхности и с чавкающим звуком вышел из земли. Заскрежетали шипы, входя в подготовленные для них пазы, загудели, отодвигаясь, тяжёлые каменные двери. Ветер, пропахший гарью и сернистыми испарениями, ворвался в коридоры. На секунду он показался Кессе холодным.