Валерий Иващенко - Чёрная вьюга

– Что ж вы сразу-то не назвались, сэр Алекс? – чуть обиженно протянул гном и добавил, что он тут с зари дежурит – приказано оного рыцаря встретить и со всем почётом привезти в гильдию.

Количество непоняток в окружающих местностях стало что-то подозрительно быстро увеличиваться, потому парень улучил момент, и его рука со змеиной ловкостью скользнула под прикрытие роскошной гномьей бороды. Два пальца – большой и указательный – живо сомкнулись на кадыке с неумолимостью плоскогубцев. В общем-то, не особо и больно… пока не трепыхаешься.

Гном соображением, как и большинство из них, оказался вовсе не обделён. Чуть подрагивающим от испуга и обиды голосом он поведал, что бургомистр с вечера лично примчался в гномью общину и приказал строго-настрого! да крепко-накрепко! встретить, и чтоб со всем уважением.

– А шо там к чему, ваша милость, уж не осерчайте – у самого бургомистра и выспрашивайте. Я гном маленький… – он заюлил и привычно принялся прикидываться сирым да убогим.

Рыцарь отпустил коротышку и, выпрямившись на сиденьи, некоторое время смотрел на извозчика недоверчивым взглядом. Если б Лёха сейчас видел себя со стороны, то живо вспомнил бы незабвенного Броневого, когда тот в роли папаши-Мюллера глядел с экрана той ещё физиономией записного гестаповца…

– Ну что ж, тогда – поехали?

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. МАЛЕНЬКАЯ МАРКИЗА

– Ну и что вы так на меня пялитесь? На мне узоров нет и цветы не растут!

Утро выдалось просто на загляденье. Чистое и нежное, аж сердце защемило от этого полузабытого ощущения. Наверное, что-то такое есть особенное в людях, раз они стремятся к земле, огню и воде – ибо всё это наличествовало в виде наружу в качестве кусочка берега, весело барахтающего волнами моря и нежно-розовой с голубым утренней зари над всем этим благолепием. И сейчас высунувшейся в стрельчатое окно-бойницу Олеське охотно верилось, что дети цветы жизни, парное молоко полезнее и вкуснее монастырского вина, а с помощью магии можно сделать много-премного добрых и хороших дел.

Если б ещё всё не портил вон тот вон хмырь…

В позеленевшие и скользкие даже на вид скалы, из которых произрастала облюбованная новой хозяйкой под спальню башенка, с восхитительно мокрым плеском хлюпали ленивые утренние волны. И на совсем малом удалении от этого места обретался весьма благообразного облика плечистый дяденька. На поверхности воды еле заметно покачивалась здоровенная ракушка вполне хотя бы от морского гребешка – но величиной этак метра под два и весёленького нежно-персикового цвета. В эти импровизированные сани оказались запряжены два сейчас лентяйничающих дельфина – а в оной ракушке как раз и обретался тот самый дяденька, от чьего пристального и недоверчивого взора уже едва не дымилась девичья грудь под полупрозрачной ночнушкой.

Ах ну да, импозантный дяденька весь из себя выглядел точь-в-точь этаким Нептуном местного разлива. Тоже с хвостом вместо нижней половины тела и даже сияющим трезубцем в лапке. Понятное дело, за спиной этого русала в волнах теснилась целая орава здоровенных мужиков с оружием и в доспехах, и добродушием все эти хари что-то откровенно не лучились…

– Почтеннейший, так какого рожна вам тут надобно?

Олеська частично вернулась в комнату, а рука её выбрала из вазы самый замечательный, по мнению хозяйки, персик. И вот в этот-то фрукт вновь высунувшаяся в окно девица впилась с нескрываемым и даже чуть преувеличенным наслаждением. Умм, какая прелесть… этот сладко-кислый сок, текущий по губам, этот тонкий и нежный аромат…

О, подействовало! И голосище у дяденьки оказался ему подстать – зычный и густой, такому бы в Киевском оперном цены не было.

– Эй, девка, зови сюда свою маркизу, да поживей!

Понятно, за кого принял Олеську этот русал и чего он так настырно домогался, но сама Олеська немного от такого обращения обиделась. Совсем чуть-чуть. Настолько, что выдержав некоторую паузу, в течение которой она демонстративно и неприкрыто лакомилась действительно просто умопомрачительным персиком, новая хозяйка замка в конце концов принудила дядечку гневно нахмуриться и даже чуть посмурнеть благородным ликом. И лишь потом с этакой томной ленцой и сомнением в голосе она осведомилась:

– Прямо-таки саму маркизу? А на аудиенцию вы, дяденька, записались? Послов с дарами прислали? Верительные грамоты, согласование этикетов и протоколов, то да сё – да и вообще, кто вы такой? Может быть, мне вас и на порог пустить зазорно будет…

Вчера вечером Олеська вдоволь начесалась языком. Бывшие пленники, покорённые на контрасте вежливым обхождением новой хозяйки замка и полузабытой незаплесневевшей едой, рассказали немало интересного. Но сейчас из всего того следовало отметить главное.

Магия в этом мире была, но как-то больше по мелочам. Подшаманить чуток с погодой – попутный ветер в паруса купеческой флотилии или же дождь на поля… за некоторую мзду, понятно. Немного по целительской и ремесленной части. Заколдовать новостройку от пожара и грызунов, обработать семена перед посевом. Короче, напрочь практическая и утилитарная.

А вот про боевую магию, злую и беспощадную, тут только в легендах и слыхали. Дескать, вроде были некогда сильномогучие чародеи, которые поднатужившись могли не только дурной воздух задами пускать, но сообразить неплохую молнию или огненный шар. А один даже умел зачаровать скалу, чтобы та утюжила ряды вражьего войска или вышибала крепостные ворота (нет, ну никакой фантазии в этих мужчинах!)

Так вот. Выжившие в самом замке даже толком и не поняли, какая же беда с прежним хозяином и его бандой приключилась. Попросту даже не могли предположить, что вот эта девчоночка, по которой с виду рыдают художники или роскошный бордель, даже не вспотевши вынесла хорошо укреплённый замок. Как ненароком подслушала Олеська, выбравшись перед сном подышать свежим воздухом на галерею, мнения сошлись на двух возможных версиях: либо юная мистрисс подкупила в замке достаточное число народу, а потом воспользовалась предательством. Либо же прежний маркиз просто продал ей замок, а вся драка была всего лишь эффектной показухой и дымовой завесой, под прикрытием которой он смотался…

– Прошу прощения, маркиза, – немного сконфуженный дяденька пошарил в передке своей диковинной плавучей кареты и поспешил нахлобучить на голову сияющее нечто, которое при некотором желании вполне можно было представить вольной импровизацией на тему то ли короны, то ли тернового венца. – Вас удостоил визитом…

Из дальнейшей продолжительной и весьма напыщенной речи впечатлившаяся Олеська узнала, что эрл Витим есть один из потомков легендарных морских королей, повелитель кучи морей, отмелей и заливов, дюжины островов и так далее. Мало того, этот дядечка счастливый отец двух непутёвых дочерей и одного столь же хулиганистого сына, по каковой причине частенько страдает проистекающими от тех беспокойствами и головными болями.