Дмитрий Петров - Силь

Гном подобрал арбалет, сунул его на место, в чехол, навьючил на себя рюкзак, сверху водрузил бесчувственное тело Дона — и, пошатываясь, побрёл вдоль по тропе. Без удивления Дон своим взором со стороны заметил искрящуюся серебряную нить, вьющуюся от его тела в направлении, противоположном движению гнома. Тянущуюся туда, где свистели стрелы и наступали орки. Туда, где была Она. Миралисса. Единственная. Любимая. Любимая, несмотря ни на что…

Миралисса устало опустила лук и утёрла пот со лба.

— Это какая по счёту атака? — небрежным тоном спросил Элл, не отходивший от неё ни на шаг, и даже во время боя умудряющийся тереться рядом. — Четвёртая?

— Если считать их разведку, то пятая, — сухо ответила Миралисса, устало облокотившись на ствол берёзы. Ветви берёзы затрепетали, и эльфийке показалось, что ствол несколько изменил форму, пытаясь подстроиться под форму её тела, чтобы ей стало мягче и удобнее. Возможно, так оно и было на самом деле. Берёзы у эльфов считались чем-то большим, чем просто деревья. Люди называли берёзы "священными деревьями эльфов", но это слово не вполне точно передавало суть отношения эльфов к берёзам. Не станешь ведь говорить, что друг — это нечто священное? Другу не поклоняются и на него не молятся, с ним просто дружат — отдавая всё, если это нужно другу, но и принимая от друга всё, если это нужно тебе. Орки же ненавидели берёзы ничуть не меньше, чем эльфов — во всяком случае, во время битв в берёзовых лесах, орки бросались рубить ятаганами берёзовые стволы наравне с эльфийскими телами. Впрочем, эльфы всегда защищали своих друзей, не щадя жизней своих — и обычно оркам добраться до берёз удавалось лишь в том случае, если никого из эльфов в живых не оставалось.

Миралисса наконец ощутила прилив сил — берёзы умели очень быстро восполнять резерв, потраченный эльфийскими волшебниками. А Миралисса истратила свой резерв практически до донышка во время последней атаки — тогда перед бегущим к лесу отрядом орков с ятаганами наперевес катилась мутно-серая стена, в которой безнадёжно вязли стрелы. Миралисса сумела выпустить по стене три Ледяные Стрелы, но пробить ей эту стену ими так и не удалось, стена их отразила. Если бы в бой не вмешался отец, использовавший модифицированное заклинание Ледяной Стрелы, всё могло бы закончиться гораздо плачевнее. А так с его пальцев сорвалась Ледяная Стрела, которая, как с удивлением отметила Миралисса, была какой-то кривой формы и летела по спирали — за счёт чего она ударилась о стену несколько раз, в конце концов, разнеся её на куски, и заставив нескольких неудачливых орков навсегда застыть посреди поля ледяными глыбами. С остальными орками, лишёнными магической защитной стены, довольно быстро покончили вступившие в бой эльфийские лучники — до леса не удалось добраться ни одному орку.

— А здорово мы их, правда? — вновь постарался завязать беседу Элл.

— Да, — ещё более сухо ответила Миралисса. Элл постоянно пытался втянуть её в беседу и уже успел ей безумно надоесть, так что продолжать с ним общение на пустые и бессмысленные темы у неё никакого желания не было. Она встряхнула Сильмарилл, и, с сожалением, всмотрелась в его поверхность — увы, он оставался всё столь же пустым, холодным и безжизненным. Похоже, дерево не могло передать ему своей энергии — или Звёздный камень был не в состоянии эту энергию воспринять.

Как же наполнить его силой? - думала Миралисса, машинально отмахиваясь от Элла, что-то монотонно зудевшего ей на ухо. — Жаль, я не успела расспросить Дона о том, как его можно зарядить, а теперь… теперь уже поздно. Дон, как же ты там?

Миралисса чуть слышно всхлипнула. Нежное чувство к человеку было погребено под покровом Долга и Обязательств, съёжилось, затаилось — но никуда не исчезло, и постоянно напоминало о себе. Заставляя вспоминать его весёлый голос, искорки юмора в глазах и прикосновения губ…

Чьи-то губы прикоснулись к её щеке — и Миралисса резко повернулась к немного обескураженному такой реакцией с её стороны Эллу.

— Ты что это делаешь? — нахмурив брови, резко спросила эльфийка. Даже слишком резко, ибо на какое-то мгновение, на долю мгновения, ей показалось, что это был… человек. Глупая надежда, но ведь всегда веришь в то, во что хочешь верить!

— Да я… это… Я предложил, ты не возражала, — развёл руками эльф.

Миралисса, не говоря ни слова, круто развернулась, и, решительно раздвинув ветви берёзы, шагнула за пределы леса и упорно пошла вперёд — и оглянулась, отойдя от леса лишь на дюжину шагов. Эльф не пошёл за ней — он несколько обижено смотрел ей вслед.

Зря я с ним так, - подумала Миралисса с запоздалым раскаянием. — Он ведь меня любит… По-своему, конечно. А я… я… не знаю. Кого я люблю? И люблю ли вообще кого-нибудь? Я вообще ничего не понимаю, я окончательно запуталась…

Эльфийская принцесса уже была готова вернуться назад, под полог родного леса, чтобы извиниться перед Эллом и попытаться загладить свою вину, даже если придётся разрешить ему себя поцеловать… может быть. Вдруг её чувства словно обдало волной сухого жара, и Миралисса резко обернулась. Орки! Но непосредственной угрозы пока не было. Орки, занятые неведомым делом, построились в круг, в центре которого то и дело взлетал и опускался посох Шамана. Тут Миралиссу пронзило то же, только намного более сильное чувство. Чувство, знакомое каждому магу — ощущение плетущегося неподалёку заклинания, так называемый откат. Причём это заклинание было настолько сильным, что Миралисса рухнула на колени и судорожно закашлялась — её лёгкие как будто наполнились сухой раскалённой пылью. Никто из эльфов, как отметила краем глазом эльфийка, ничего особенного не заметил, только Король несколько поёжился, напряжённо вглядываясь в центр орочьего круга.

Эльфийка собралась с духом и попыталась сконцентрировать зрение на центре круга — в этом умении никто, даже отец, не мог с ней сравниться. Вот перед её сконцентрированным взором промелькнул круг орков с ятаганами наголо, явно готовыми к атаке и просто чего-то ждущих. Чуть дальше — понурый главнокомандующий, далее — Шаман, совершающий ритуальные движения, а в самом центре круга, на массивной металлической подставке, возвышался сверкающий багровыми искрами чёрный кристалл. Кристалл властно приковывал взор, взгляд против воли устремлялся к нему, всё ближе и ближе… Миралисса попыталась отвести взгляд, но тщетно. Эльфийка уже не видела ничего вокруг, её взор властно тянуло к кристаллу. Миралисса рвалась изо всех духовных сил, но ничего не помогало. Кристалл становился всё ближе, и, казалось, сверканием своих граней излучал одновременно голод и удовлетворение, предвкушал… Пищу? Неужели — пищу?