Юлия Набокова - Заклятье зверя

Ивонна сердито вскинула глаза.

– Мы побеседовали о личном, – вкрадчиво заметил Дамарис, – но не дошли до самого важного. Я здесь по поручению инквизитора Себастьяна, – официальным тоном подчеркнул он, – и хотел бы задать Ивонне несколько вопросов о преступнике, который сопровождал ее в пути.

– Преступнике? – Ивонна растерянно моргнула.

– Твой маг по имени Вернер, – Дамарис скривил губы, – который направил нас по ложному следу. Где он?

– Я не знаю, где он, – сердито отрубила Ивонна. – И как ты можешь называть преступником того, кто меня спас? – Она с вызовом взглянула в лицо Дамарису. – Спас, когда тебя не оказалось рядом?

Дамарис вздрогнул, как от пощечины, но взгляда не отвел.

– Значит, ты не знаешь, где его найти и что с ним стало? – сухо уточнил он.

– Не имею ни малейшего представления, – холодно отчеканила Ивонна.

– Тогда, должно быть, тебе будет интересно узнать, что один из рыцарей, которые пришли вам на помощь и отбили атаку демонов, уверяет, что видел, как ваш маг превратился в волка и скрылся в лесу.

– Что за сказки! – Ивонна попыталась скрыть замешательство под насмешливой гримасой, но голос дрогнул, выдав ее истинные чувства.

Ноздри Дамариса хищно раздулись, как у гончей в предвкушении охоты.

– Что ж, – скучным тоном произнес он, – тогда тебе, должно быть, все равно, что я отдал приказ истребить всех окрестных волков до единого.

– Ты не посмеешь! – ахнула Ивонна. – Отец запретил охоту на нашей территории.

– А кто меня остановит? Что мне указ твоего отца, если приказ подписан моим дядей? – Дамарис зло сощурился. – Двух волков я уже загнал, и это не конец. Я не остановлюсь, пока не изведу их всех до последнего в окрестных лесах. А потом отправлюсь дальше. Можешь мне поверить, в Невендааре не останется ни одного волка!

И в этот миг со стороны леса донесся волчий вой – надрывный, горький, грозный, яростный.

Услышав его, Дамарис изменился в лице, вновь сделавшись точной копией своего дяди-инквизитора.

– А вот и новая жертва, сама в руки идет, – прошипел он, коршуном срываясь с места.

– Дамарис, прошу, не надо! – воскликнула Ивонна ему вслед.

Дамарис обернулся на пороге:

– Ты выйдешь за меня?

Ивонна в смятении промолчала. Дамарис желчно усмехнулся:

– Если выйдешь, я прекращу охоту и сообщу дяде, что преступник наказан. Подумай над этим. А сегодня в окрестностном лесу станет на одного волка меньше.

И он стремительно вышел вон. Лишь донеслись со двора крики – Дамарис приказывал своим спутникам поторопиться. Незваные гости покинули замок. А затем за воротами раздался пронзительный звук охотничьего рога, знаменующий начало охоты. И от его рокового, неумолимого, тягостного звучания Ивонна горько разрыдалась…

За час до этого, не разбирая дороги, по нехоженым тропам густого тенистого леса мчался молодой волк. Высокая трава хлестала бока. Сильные мышцы перекатывались под серой шерстью, в открытой пасти виднелись острые клыки. Волк бежал. Птицы и мелкое зверье, почуяв приближение хищника, спешили укрыться.

Он бежал прочь, подальше от леса с его густой листвой, с его заливистым пением птиц, с его волнующими запахами живности. Но волк не обращал на нее внимания, ему было не до охоты.

Лишь однажды, когда молоденький заяц выпрыгнул на тропинку неподалеку, волк замедлил шаг и с интересом повел носом. Косой уже попрощался с жизнью, когда волк внезапно отвернулся и потрусил мимо – туда, где заканчивалась кромка благодатного леса и начинались земли человека. Волку было не до охоты. На обратном пути он непременно загонит пару-тройку зайцев, а если повезет, то и кабана. Но сейчас он торопился прочь из леса с его густой тенистой листвой, с его заливистым пением птиц, с его щекочущими ноздри запахами живности.

Выскочив из леса, волк стремглав пронесся по полю к яблоневому саду почти у самых стен человеческого жилища. Появляться здесь было опасно – повсюду шастали люди. Одни косили сено вилами, остроту которых он уже однажды проведал на собственной шкуре. Другие, прикрытые стальными пластинами и вооруженные мечами, частенько проезжали по дороге вдоль замка. Третьи облюбовали яблоневый сад для стрельбы по мишеням из лука. Но сегодня ему повезло: вокруг не было ни души. Лишь у самых ворот человеческого жилища вилась пыль, словно во двор за каменной стеной только что въехал целый отряд всадников.

Волк скользнул в яблоневый сад, промчался по знакомой ему тропинке и остановился на пригорке у старого, кряжистого дерева, ветви которого сгибались под тяжестью медовой спелости плодов. Отсюда был хорошо виден большой балкон дома, стоявшего за высокой каменной стеной. И на этот балкон на закате солнца часто выходила светловолосая девушка. Тогда волк замирал в тени старой яблони и мог часами неподвижно следить за Солнечной – так он ее называл.

Он и сам не знал, зачем сюда приходит. Словно какая-то неведомая сила тянула его к Солнечной. Стоило не увидеть ее хотя бы день, как волк терял покой и начинал хандрить. Вид Солнечной доставлял и радость, и тепло, такое же, каким дарила волка волчица, которую он в жестокой схватке отвоевал у соперника. Рваная рана на боку, отметина того боя, еще давала о себе знать, хотя молодой месяц уже успел превратиться в щербатую луну, и за это время округлился живот волчицы.

Но если волчица согревала ему тело, то Солнечная грела душу. Волк не задумывался, почему так происходит. Просто чувствовал, что наблюдать за Солнечной для него так же жизненно важно, как дышать, пить, есть, охотиться. И прогулка в яблоневый сад превратилась для него в ритуал, который он исполнял изо дня в день.

Сегодня ему повезло. Солнечная уже была на балконе. Волк нахмурился: рядом с Солнечной появился высокий человек в стальных пластинах. Это не понравилось волку. В Стальном чувствовалась угроза. Да и Солнечная явно не обрадовалась появлению человека. Своим зорким зрением хищника волк увидел, как напряглось ее лицо. Стальной заговорил, Солнечная что-то запальчиво возразила.

Волк нервно дернулся, раздавив лапой лежалое яблоко. Запахло яблочным соком. Волк досадливо тряхнул головой: дом был слишком далеко, чтобы он мог услышать, о чем говорят люди. Оставалось только наблюдать за тем, как Солнечная отвернулась и закатное солнце розовым светом окрасило ее милое лицо, обращенное к лесу. Стальной не смутился. Он подошел к Солнечной, положил руки ей на плечи, а затем рывком развернул к себе и что-то заговорил. Волк гневно зарычал. Но тут Солнечная что-то сказала и выскользнула из рук Стального. Однако Стальной не отступил. И волк заволновался, глядя, как Стальной неумолимо надвигается на Солнечную, а та беспомощно пятится к краю балкона.