Любовь Пушкарева - Потерянное одиночество

– Значит, так, – обратилась я к близнецам, – будете кормиться с амулетов, с воды, компотов, печенья, ясно? А потом, когда все успокоится, я вами займусь.

– Это бесполезно.

– Это еще почему? – зло спросила я.

Бескрылый встал, выпрямившись, приглашая всмотреться в него vis-зрением, что я и сделала.

С ним творилось что-то непонятное, на всех центрах были какие-то черные наросты-мешки, зеленые вены и артерии почти не просматривались, вообще сосуды были ужасающе узкими, но вопреки всем правилам в сердечном и рацио горел белый огонек. Я поискала белые вены, соединяющие центры, и не нашла, сила была заперта в них, зато, присмотревшись, я увидела сосуды между черными наростами. Какой ужас! Получая все время черную силу и не имея возможности ее переработать или вывести, они закапсулировали белый резерв и создали резервуары для черной. Но не только мы подчиняем силу, сила подчиняет нас, и черного в бескрылых было слишком много, настолько много, что они уже не были хозяевами себе, они чуть не покалечили Лиана, хоть и не хотели этого.

– Убейте нас, – тихо попросил бескрылый. – Вы же видите, мы опасны, мы недовампы.

– Ну, знаете ли, вы недовампов не видели, вам до них еще очень далеко, – я поборола вспышку раздражения от их очередной суицидальной просьбы и уже говорила спокойно. – Выслушайте меня и запомните – вы разумные, значит, вы можете управлять собой. Вы можете не поддаваться черноте, не позволять ей контролировать ваши действия. Вы можете себя контролировать. Можете и должны. Я смогу вам помочь так или иначе, но вы сами должны этого хотеть, должны всегда сопротивляться черной силе.

Они слушали, глядя как бы внутрь себя.

– Вы действительно сможете нам помочь? – спросила девочка.

– Да, я могу день за днем кормить вас белой силой, и рано или поздно мы вытравим черноту.

Близнецы синхронно кивнули и уселись рядышком.

– Лиан, без меня не корми их, мне надо увидеть и разобраться, что происходит, надо знать, как распределяется сила.

– Хорошо.

Я вернулась к Мальве, а Лиан сел в сторонке, пустым взглядом уставившись на светящиеся окна. Близнецы тоже смотрели на них. Окна завораживали мерцанием; казалось, что сейчас поздний вечер и лучи садящегося солнца перекрывают невидимые ветки.

– Мальва, как блюдечко с медом, – напомнила я и подставила ладошку. Девочка принялась вылизывать мою ладонь, как будто там действительно был мед, мне было щекотно и хорошо оттого, что она не тянула силу, а принимала. Центры и вены флерсы были очень малы, и ей понадобилось совсем немного, чтобы наполниться и начать «пьянеть», сила принялась бесконтрольно разгуливать по телу.

– Хватит, малышка, хватит. Завтра я опять покормлю тебя.

– Правда?

– Правда, маленькая, спи.

– А Пижму покормите? – озабоченно спросила она.

– Конечно, маленькая, спи.

Тут она, уже счастливо улыбнувшись, закрыла глазки и уснула.

А я подивилась тому, как преобразила ее даже такая небольшая порция силы. Волосы из неопределенно-темных стали богатого темно-красного цвета с сиреневым отливом. Крылья из серых превратились в розовые с салатовым по краям, а на побелевшем теле четко проступили уродливые шрамы от железа, их было много, слишком много для такого маленького хрупкого создания.

Я перевела взгляд на Пижму: серый… волосы серые, глаза серые, сам серый… Ничего, малыш, рано или поздно мы увидим ярко-желтый цвет твоего цветка. Я посадила его к себе на колени и, поглаживая, по капле вливала силу. Я где-то читала, что и у людей бывает подобное, когда они ни на что не реагируют; такое случается, если они пережили что-то очень плохое и остались живы, но они боятся жить, не зная, что это плохое уже кончилось. В этом случае с ними ласково разговаривают и успокаивающе поглаживают, как младенцев, чтобы до них дошло, что опасность миновала, что можно раскрыть глаза и начать видеть, слышать, понимать. У Пижмы рацио-центр был закрыт, он уменьшился, сжался, но вены и артерии по-прежнему подходили к нему, значит, он мог восстановиться. Пижма, как и близнецы, запер белую силу в центре, но, видно, что-то сделал не так и, заперев, не смог сохранить разум. А может, с ним случилось что-то плохое, кто знает.

Лиан подошел к нам и, сев рядышком на топчан, обнял меня. Девочка Ландыш бросила на нас взгляд и замерла, ее лицо на мгновение исказилось болью и отчаянием, но она тут же отвернулась. Я как будто увидела нас ее глазами: переполненная Мальва спит у меня за спиной, Пижма в моих объятиях потихоньку наполняется силой, а Лиан по чуть-чуть обменивается со мной… и они, черные близнецы, в стороне, чтобы не портили идиллию, не воняли мертвечиной в нашем цветнике.

– Ландыши, – позвала я, – идите к нам.

Они молча покачали головами.

– Почему?

– Нельзя нам… – нехотя ответил мальчик.

Странно… Флерсы оказались более трезвомыслящими, чем я…

– «Можно я к ним сяду?» – мысленно спросил Лиан.

– «Не стоит. Они действительно не готовы. Скажи лучше, как быстро ты сможешь «подтянуть» Мальву? Она пострадала меньше всех, и ее можно было бы привлечь к лечению, чтоб не висело все на тебе».

– «Она слишком слаба. Но я смогу подсоединиться к ней. Да, смогу. А уж потом ее можно будет раскачать для перекидывания».

– «А зачем ее перекидывать?»

– «Расширить центры и вены, да и шрамы убрать…»

– «Перекинувшись, она избавится от них?»

– «Да, если помнит себя без них, если представляет себя без них, но подключившись, я решу это».

– «Хорошо, значит, сначала Мальва, потом Ландыши, а Пижму я буду стараться держать при себе, и всерьез займусь им последним».

– «Хорошо».

Мы сидели так больше часа. Я наполнила Пижму, и сила преобразила его: волосы стали ярко-желтыми, глаза серо-зелеными, и, как у Мальвы, ярко проступили шрамы – ожоговая короста на руках, ногах, спине, груди, даже на лице… Бедный мальчик…

Грегори сдох, и его птенцы вместе с ним, но я узнаю, кто еще из вампов приложил к этому руку, кто придумал завести флерсов. И меня ничто не остановит, я подожду удобного момента, и тогда несколькими ходячими мертвяками станет меньше.

Лиан дремал, всем флерсам пора спать. Я положила уснувшего Пижму поближе к Мальве, та, потянув носиком во сне, унюхала своего друга и прижалась к нему, безотчетно делясь силой. Видя, что я ухожу, Лиан примостился на самом краю топчана, свесив крылья.

Близнецы сидели, закрыв глаза, похоже, тоже дремали. Что же с ними делать? Белая сила им сейчас абсолютно бесполезна, но им же надо за счет чего-то жить… Я насобирала зеленой и затемнила ее, насколько могла, и, разбудив их прикосновением, влила ее в поцелуе сначала девочке, потом мальчику. Они повели себя идеально, приняв только то, что я дала, не попытавшись вытянуть еще. Я всмотрелась в них vis-зрением, зеленая сила расположилась в сосудах, раздувая их и пытаясь пробиться в усохшие центры.