Любовь Пушкарева - Потерянное одиночество

Забежав домой, я проверила все запоры на дверях и окнах, на каждом стекле заново проставила свой vis-вензель, нарисовав его слюной. Откопала в шкафу легкую серебряную саблю, которой обзавелась после тех давних событий, и покрутила ее в руке… Надеюсь, она мне не пригодится, ведь я не умею с ней как следует обращаться, клинки – это не мое.

Лиан, выскользнув из флерсной, наблюдал за мной молчаливо и испуганно.

– Это из-за нас? – наконец спросил он.

– Нет. Просто время пришло. Окна закрыты?

– Да.

Я пошла к флерсам и проставила вензель у них. На этом подготовка к бою кончилась, теперь осталось сидеть и ждать, когда враг полезет на стены моей крепости.

Я отложила саблю и осмотрелась. Близнецы сидели рядышком, касаясь друг друга плечами, и смотрели на меня со страхом и болью. Жгучий стыд бросил сердце к горлу, стыд за чужую вину, за тех, кто создал столь светлых и беспомощных существ, как флерсы, за тех, кто позволил вампам захватить их и держать у себя.

– Убейте нас… – тихо сказал кто-то.

Я вздрогнула и оглянулась, не понимая, что происходит.

– Убейте нас, – тихо повторил бескрылый мальчик.

– Ты что, совсем с ума сошел? – только и могла спросить я.

Он покачал головой.

– Мы видели смерть Матерей… Мы не хотим еще раз пережить это.

Ах, вот оно что.

Я подошла и вздернула вверх худющего, но непривычно тяжелого флерса и хорошенько его встряхнула.

– Я не умру! И вы тоже! – каждую фразу я сопровождала встряхиванием. – Ясно? Я вам не Светлая Сестра! Я универсал. Ясно? Я сегодня троих живых убила, чтоб вас спасти. А вы тут с идиотскими предложениями.

Я сама подивилась тому, что так легко упомянула о сегодняшних убийствах, троих я убила силой, а те, в кого я стреляла, даже не считаются, то самооборона. Странно, я думала, что буду истерить и кататься по полу, вопрошая себя, как же я могла вот так, походя, убить троих, ведь можно было обездвижить или еще как, но белая сила и не думала бунтовать от этих мыслей, а зеленая с красной и подавно. Видно, тройное убийство каким-то образом было желанно Равновесию. Ну что ж, отлично.

Я выпустила молчащего флерса и поискала глазами крылатых. Девочка – до сих пор не знаю, как ее зовут – вжималась в угол между топчаном и стеной, мальчик безучастно сидел рядом.

– Лиан, – позвала я, – успокой ее.

Флерса от этих слов закрыла голову руками, а я отвернулась.

Общение с этими болящими – одно расстройство.

– Мальвочка, глупенькая, ну перестань бояться, – услышала я ласковый шепот, – госпожа никогда не сделает тебе больно, она хорошая, белая, разве ты не чуешь?

Конечно, не чует, что она может чуять, после того как месяцы провела у вампов.

Я еще раз глянула на близнецов, они наблюдали за Лианом, ну хоть не лезут с дурацкими предложениями, и то хорошо. «Убей нас»… Придурки…

И тут в окне возникла оскаленная морда, премерзкая, надо сказать, рядом еще одна. Флерсы вскрикнули и попытались закрыться, кто руками, кто спрятаться за что-нибудь… даже Лиан. Глупышки…

Я улыбнулась и вспомнила о слепящем летнем солнце, посылая вензелям свою силу. Вампы с диким воем попадали вниз, а окна медленно затухали.

Я подумала о том, как приятно лежать в траве с закрытыми глазами, когда листья над тобой, слегка колыхаясь от ветра, то затеняют солнышко, то дают ему литься в лицо. Вензеля на окнах вспыхивали и затухали, повинуясь невидимым листьям на ветру. Я смогу поддерживать этот режим хоть всю ночь, силы хватит, а не спать – это не проблема.

Флерсы ошарашенно смотрели на окна, и только Пижма безучастно таращился перед собой. Как же это все больно – его безучастность, страх Мальвы, отчаяние близнецов.

– Лиан… «Помоги мне», – добавила я мысленно. Он оставил Мальву и обнял меня, отдавая все, что есть. На этот раз его сила была похожа на пасмурное утро, сырое и прохладное, но обещавшее теплый день. Теплый день – это я. Мне надо быть сильной, разогнать туман и холод… С щемящей болью я вспыхнула белым и отдала все Лиану, он поймал, заходив крыльями, переработал и вернул часть мне, я опять полыхнула, было уже не так больно, но все равно… Неужели я теперь все время буду генерировать белую силу с болью в сердце, или это пройдет? Мы раскачивали друг друга, Лиан аккуратно управлял силой, а мне пришлось сконцентрироваться на том, чтобы не замечать боль и не сбиваться с ритма. Наконец Лиан остановился, наполнив себя целиком и отдав мне лишь излишек, это было не по правилам, но я не возражала.

Флерсы… Наверное, это было очень жестоко с нашей стороны – вот так раскачиваться у них на глазах, это все равно что есть рядом с умирающим от голода или целоваться перед тем, кто потерял любимую.

Лиан пошел к близнецам, а я к крылатым. Нарочито медленно я поднесла ладошку к лицу Мальвы, она принюхалась, глядя мне в глаза, а потом несмело коснулась губами моей руки. А коснувшись, уже не могла оторваться, уткнувшись мне в ладонь, она тянула и тянула, не замечая, что я и так отдаю, она пыталась высосать мою силу, когда ее надо было просто глотать.

– Мальва… – я отобрала руку, она потянулась за ней, упав на меня, я обняла ее и посадила на колени, она была каменной от страха и расстройства.

– Простите, госпожа, простите, – залепетала она.

– Мальва, – как можно мягче сказала я, поглаживая ее, – не надо так высасывать силу, я сама ее отдаю, понимаешь?

Она неуверенно кивнула.

– Не понимаешь? – переспросила я.

Она замерла, как испуганный зверек. Ну что с ней делать?

– Не бойся. Давай попробуем еще раз, только постарайся не тянуть, представь, что это блюдечко с медом, хорошо?

Она кивнула вполне уверенно.

Я случайно бросила взгляд на Лиана и замерла, похолодев – вроде бы близнецы не делали ничего плохого, но они с такой жадностью впились в него, что казалось, сейчас начнут кусать и есть. Лиан же обмяк, позволяя им все, и только крыльями шевелил, кормя их.

Я ссадила Мальву, подошла, грубо выдернула его из цепких рук и, поставив себе за спину, молча посмотрела в глаза сначала одному потом второй. Не выдержав моего взгляда, они опустили глаза.

– Вы можете себя контролировать? – не ожидала, что это прозвучит так строго.

Бескрылый поднял на меня глаза.

– Нет.

Это слово камнем упало между нами. Эти двое действительно уже не флерсы, они могут навредить своему сородичу, могут взять лишнего, калеча его, а может, и убивая, а ни один флерс никогда не навредит другому.

Лиан сзади меня всхлипнул. Ну нет…

– Держаться! Не раскисать, слышишь? Держаться! – я встряхивала его, ухватив за шею, это подействовало.

– Значит, так, – обратилась я к близнецам, – будете кормиться с амулетов, с воды, компотов, печенья, ясно? А потом, когда все успокоится, я вами займусь.