Ольга Куно - Вестфолд

Я резко приняла сидячее положение и проснулась. Не знаю, что произошло прежде. То ли смена положения прогнала сон, то ли, проснувшись, я поспешила подняться, чтобы закрепить бодрствование. Все кругом спали, и не было слышно ничего, за исключением обычного звучания ночи: стрёкот кузнечиков, шелест листьев, да редкое уханье совы. Тот же ветер, который игрался с листвой, разогнал и облака; теперь поляну освещала луна, уже три ночи как шедшая на убыль, и характерно мерцавшие звёзды.

Я провела рукой по вспотевшему лбу. Понимание того, что всё столь явно пережитое - всего лишь сон, медленно, по капле проникало в сознание. Сердце по-прежнему бешено колотилось, словно пыталось пробить дыру в груди; дыхание оставалось частым и неровным. Я поднялась на дрожащие ноги и, сойдя с расстеленного на траве одеяла, тихонько сделала несколько шагов.

Вчера я сама настояла на том, чтобы лечь спать снаружи, не сгоняя никого из обитателей хижин с привычного места. Дело было не в остром приступе скромности; мне действительно хотелось, засыпая, видеть небо над головой. Как теперь выяснялось, решение было принято верно: очнись я сейчас в четырёх стенах крохотной клетушки, наверняка перебудила бы всех соседей, да и сама чувствовала бы себя ещё хуже. Свежий ночной воздух и лесной простор медленно, но верно успокаивали.

Я решила немного походить, чтобы привести в норму как разбушевавшееся тело, так и мысли, а заодно поискать воду. Не могло такого быть, чтобы, выбирая место для лагеря, разбойники не позаботились о близком источнике. С какой именно стороны он мог находиться, я не знала, поэтому пошла наугад: в худшем случае ничего не найду и поверну обратно.

Давненько мне не снились кошмары, думала я, перебираясь через поваленный ствол. Сам по себе неприятный сон - это, конечно, ерунда, но в прошлый раз подобное длилось около двух лет. После того случая я просыпалась от кошмаров каждую вторую ночь, и снилось всякий раз одно и то же. Мясистое мужское тело, навалившееся на меня всей своей тяжестью, небритый подбородок, резкий запах пота. Дрожащая от нетерпения рука, разрывающая моё платье. Потом успокоительно холодная сталь клинка, нащупанная моей собственной рукой. И неожиданно тёмная кровь, не красная, а почти что чёрная, брызнувшая на меня из обмякающего сверху тела. В тот день я долго оттирала о траву кинжал, совершенно забыв о пропитавшейся тёмной жидкостью одежде.

Я вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя воспоминания, которые, несмотря на прошедшие годы, неожиданно оказались настолько свежи. Механически нащупала кинжал, с которым никогда не расставалась с того самого случая. Почти никогда. Время заключения пришлось провести без него. Я резко передёрнула плечами.

От череды неприятных воспоминаний меня отвлёк порыв ветра, принесший откуда-то справа шум журчащей воды. Я пошла на звук и очень скоро вышла к ручью. Бегущую по камням воду было почти не разглядеть; она скорее смутно улавливалась там, где глаз наталкивался на особенно кромешную, засасывавшую всё вокруг темноту.

От ствола растущей на берегу ивы отделился мужской силуэт.

- Что, бессонница?

По всей видимости, Уилл заметил меня значительно раньше, чем я его.

- Если бы бессонница, - буркнула я, усаживаясь на траву у кромки воды.

- А что же тогда? - с привычной насмешкой в голосе поинтересовался он, располагаясь рядом. - Решила провести ночь, постясь и замаливая грехи?

- Ну да, вот это в точку, - кивнула я, поплотнее запахиваясь в широкий платок. От ручья веяло прохладой. - Ночь - это наиболее долгий период, в течение которого я готова поститься.

- И как, грехов хоть много накопилось? - осведомился Уилл.

- Я не считала, но уж точно поменьше, чем у некоторых разбойников, - шутя огрызнулась я.

- Кто бы говорил, - фыркнул он. - Скольких военных ты зарезала? Дюжину?

- Всего лишь четверых! - Я даже обиделась.

- Ну, это просто потому, что остальные успели разбежаться, - отмахнулся Уилл.

- Слушай, я плохо понимаю юмор в такое время суток, - устало отозвалась я. - И если надумаю вытащить кинжал, то ты разбежаться точно не успеешь.

- Ладно, сдаюсь. - Он примирительно выставил руки перед собой. - Так что же ты всё-таки не спишь?

Пожав плечами, я нехотя призналась:

- Кошмары.

- Ты же разбираешься в травах. Завари себе корень валерианы или что там пьют в таких случаях.

- Дохлый номер, мне это всё не помогает, - махнула рукой я. - Мне помогает только алкоголь.

- Ну так в чём проблема? Не думаю, что ребята за вчера выпили все запасы. Пойди и плесни себе чего-нибудь.

- Не хочу, - мотнула головой я, не желая вдаваться в подробности.

Мы помолчали. Не поднимаясь с земли, я передвинулась к росшему неподалёку вязу и прислонилась к стволу. Кузнечики, которых ненадолго спугнуло моё движение, вскоре возобновили своё хоровое пение.

- Скажи, Уилл, - прервала я затянувшееся молчание, - тебе когда-нибудь доводилось чувствовать, что ты не в силах справиться с обстоятельствами? Не можешь решить свалившуюся на тебя проблему?

- Тысячу раз, - не задумываясь, сказал он.

Такой ответ меня удивил. Я взглянула на собеседника с интересом.

- И что же в таких случаях делаешь?

- Нахожу тихое место и там обдумываю создавшееся положение.

- И что? - не поняла я.

- По зрелом размышлении всегда выясняется, что справиться с проблемой можно.

- Так-таки всегда?

- Всегда, - кивнул Уилл.

Он был уверен в своём ответе. Чего нельзя было сказать обо мне. Недавно, может быть, впервые в жизни, мне довелось столкнуться с ситуацией, из которой не было выхода. Если бы помощь не пришла со стороны, сама бы я точно не справилась. И это не давало мне покоя. Я снова и снова прокручивала в мыслях события этих дней, силясь понять, где именно можно было повести себя по-другому, с тем, чтобы отвоевать себе право определять собственную судьбу. Решение не находилось. Похоже, что от меня действительно ничего не зависело. Осознание этого факта было невыносимым. В некотором смысле они победили - Лаура, её папаша, местные власти; в данном случае не имело принципиального значения, кто именно. Да, в этот раз помощь пришла вовремя, но что если однажды этого не случится? Нельзя всегда рассчитывать на содействие окружающих: рано или поздно поблизости никого не окажется.

Я откинула голову назад и прикрыла глаза. Мысли, сперва ясные и болезненные, стали потихоньку переплетаться между собой и тускнеть.

Когда я открыла глаза, уже рассвело. От ручья по-прежнему тянуло прохладой, но вода больше не тонула в темноте. Одинокий дубовый лист медленно плыл по течению, оставляя позади зыбкие отражения склонившихся к воде деревьев. Повернув голову, я увидела неподвижную фигуру Уилла. Похоже, он так и простоял весь остаток ночи, прислонившись к стволу вяза и устремив к небу невидящий взгляд. Разбойник стоял, повернувшись ко мне полу боком, и, казалось бы, не должен был заметить моего пробуждения. Однако прошло лишь несколько мгновений прежде, чем он сказал: "Пора возвращаться" и, дойдя до едва заметной тропинки, остановился, поджидая меня.