Семейка (СИ) - Каршева Ульяна
- Что вам надо? – резко спросила Алика, всё ещё держась за дверную ручку и, кажется, готовясь в любую секунду вбежать к себе.
- Я хочу… поговорить… - почему-то чувствуя ужас, поспешно выговорил он. И добавил виновато: - Мы же договорились на «ты»...
- Договаривались два человека, которые были симпатичны друг другу, - жёстко ответила Алика. – А не те двое, один из которых постоянно хватается за обереги, боясь, что второй подстроит ему подлость. Это всё? Или у вас есть что-то ещё?
- Алика, простите…
- За что?
- За то, что подозревал вас… Поймите, эти подозрения не на пустом месте… Поймите, каково мне было, когда я узнал о магии Леля.
- Легко, - процедила сквозь зубы Алика. – Легко понимаю. А вы? Вы меня поймёте? Каково мне было, когда человек, который вот только что был близок мне, которого я уже считала своим другом, вдруг начал демонстрировать не просто неприязнь, а желание защититься от меня? Каково мне было, когда вы то и дело хватались за обереги, делая из меня монстра? Или избалованного ребёнка, которому всё легко достаётся – только потому, что он маг?
В гостиной напряжённо зазвенела тишина.
Алика то ли ждала ответа, то чего-то другого.
Игорь опустил голову.
- Моё поведение непростительно, Алика. Я бы мог всё бросить и снова превратиться всего лишь в домоправителя или в мага-репетитора, но вы… Я мог бы сослаться на случай в моей жизни, который сделал из меня пуганую ворону… Но не буду. Я виноват по всем статьям. Если вы меня простите. Алика, если я для вас снова стану другом, я стану самым счастливым человеком.
Настенные часы мерно и тяжело отсчитывали секунды. Игорь не опускал взгляда, как и девушка, которая присматривалась к нему, словно выискивая ответ на собственный вопрос. А он уповал пока только на одно: всё равно он оставался учителем для неё! Всё равно оставалась возможность помириться! Теперь, когда она своим желанием уходить от него доказала, что не собирается завлекать его принудительно, заставляя действовать под чарами Лелевой магии, он был готов даже встать на колени, лишь бы она простила его.
- Хорошо, - тихо уронила она слово. – Попробую снова. И… с чего начнём?
- Просто посидим? – так же тихонько спросил Игорь, не двигаясь с места: он всё ещё не верил, что между ними опять протянулась тончайшая ниточка доверия.
- А может… - Алика осторожно шагнула через порог из своей комнаты в гостиную. Он удержал выдох – шагнула к нему. – Может, вы… ты всё же покажешь мне свои картины? В своём доме? Ангелика Феодоровна говорила, что ты пишешь пейзажи. Летние. Мне так хочется… лета.
- Конечно! – У него даже плечи расслабились от этого её желания, простого и сближающего. Ведь там, в пристрое, который она назвала его домом, они будут только вдвоём. И это так… тепло! Слово, произнесённое в мыслях, заставило его обеспокоиться: – Только ты оденься потеплее, ладно?
Она помедлила и кивнула.
- Я подожду, - пообещал Игорь.
Они всё ещё боялись стоять близко друг к другу. Будто боялись, что, дотронься один до другого – и ударит электричеством. Но Игорь уже чувствовал возвращение не той опаски, что и в самом деле заставляла его искать свои обереги и проверять, работают ли они, а того впечатления, что вот стоят он и она – и это правильно. Так что, когда Алика вышла из комнаты, одетая в свою курточку, поправляя вязаную шапку на волосах, он тут же протянул к ней руку – и чуть не отдёрнул, испугавшись: а если она не захочет браться за его ладонь? Если отпрянет? Что тогда? Но девушка, несмотря на сомнения, видные в чертах её лица, крепко сжала его пальцы. И посмотрела ему в лицо:
- А мы успеем? Успеем посмотреть до темноты?
- Там есть свечи, - пообещал он ей.
Через полчаса их наверняка потеряли. Они сидели прямо на полу в его пристрое и рассматривали картины, на которых бесшумно шелестел летний лес, а на некоторых ещё и слабо журчали прозрачные ручьи. Сам себе не веря (обычно он не любил рассказывать о том, как он пишет картины), Игорь говорил, как появлялась идея каждого полотна, почему он захотел написать ту или иную картину. И самое поразительное… Он так хотел, чтобы она поняла его, что рассказывал даже о том, что именно чувствовал, когда стоял посреди летнего сада, запечатлевая его на своих полотнах.
Когда закончились видные с их места картины, а остальные продолжали прятаться в тени сумрачного домика, Алика спросила:
- А ты помнишь все эти места?
- Конечно, помню, - кивнул он. И улыбнулся. – Представляешь, я выбирал места такие, чтобы меня не нашли Нонна Михайловна с дочерью и Аделаида Степановна. Они придумали себе грядки, но работать им так не хотелось, что обе, кроме Лизоньки – она, как ни странно, обожает все эти грядки), цеплялись к любой мелочи, чтобы остановиться и поболтать. Правда, кое-что всё-таки сумели вырастить и даже законсервировать. Честно – я от них даже не ожидал такого. И всегда обходил за километр их грядки, боялся, что поймают и будут задавать глупые вопросы от нежелания работать.
Алика засмеялась, а он с облегчением чуть откинулся назад: сидели на брошенной на пол толстой тряпке, обставив её несколькими зажжёнными свечами. Она наконец улыбается. Больше можно не сомневаться, что вернулись те самые дружеские (разве что чуть нежнее?) отношения, которые ему так нравились!
- Ох… - вспомнил он. – Меня, наверное, Ангелика Феодоровна потеряла!
Алика быстро осмотрела место, где они сидели, и потушила все свечи, кроме одной. Подняла голову взглянуть на окно:
- На улице уже стемнело! Бежим в дом?
- Бежим!
Он вскочил первым и подал ей руку, поднимая с пола. Они забрали последнюю свечу, чтобы оставить её с остальными в прихожей – Алика смешно называла эту прихожую сенями, и Игорь специально показал ей, где хранятся свечи и спичечные коробки… И думал, тая дыхание, поняла ли она, что он, хочет, чтобы она стала желанной гостьей в его домишке? И что поэтому он и показывает ей, что и где находится?.. Почему-то при ней он не стеснялся, что пристрой мало ухожен, что он выглядит довольно заброшенным жилищем… И она всё видела, но «интерьер» не вызывал в ней чувства брезгливости или отторжения.
Потом они вышли на заснеженную дорожку, дна которой в тёмных сумерках почти не видно: тропа-то проделана между снежными стенами высотой им по пояс. Вслух шутливо пожалели, что не взяли с собой зажжённой свечи.
И только теперь Игорь понял, почему злился её брат. Алик понял, что ситуация между сестрой и домоправителем тупиковая: Алика поняла, что Игорь не верит ей. Он страшился навязанной любви…
Надо бы поговорить с Аликом, чтобы он успокоился и перестал злиться…
Они вошли в дом и минуты отряхивались от снега, который за дверью начал редкое и медленное падение.
- А мне хотелось снова прочитать то заклинание – на метель, - призналась Алика.
- Зачем?
- Ну, это до ссоры было… Чтобы сидеть в доме и чтобы никто никуда не уходил. Как ты думаешь, прабабушка разгадала, что надо делать, чтобы очистить коридор от тех, красноглазых?
Не отвечая на её вопрос, он задал свой:
- А тебе здесь нравится?
- Очень! – уверенно ответила она и сникла. – Только вот коридор…
- Мне кажется, Ангелика Феодоровна уже придумала, что надо сделать.
- А почему не делает?
- Сил не хватает.
- Зачем тогда учить нас с Аликом? – удивилась она, потряхивая куртку, с которой слегка капало. – Она же обучает – тратит силы? Я ведь правильно понимаю?
- Правильно. Только вот дело в том, что, пока вы учитесь, вы становитесь сильнее. Возможно, однажды она попросит вас помочь ей. И тогда дом будет свободен.
- Это я слышала от неё. – Алика задумчиво посмотрела в сторону лестницы. – Но как-то не представляю, что будет, когда дом освободится от красноглазых. Все в этом доме, кроме тебя, разумеется, очень старые. Как они смогут… дальше? Останутся здесь и будут доживать? Но на их пенсии…
- Ангелика Феодоровна была очень спокойна, когда я спросил об этом. Думаю, она знает что-то такое, отчего после очищения дома все три семьи в нём заживут более… счастливо, наверное.
