Семейка - Ульяна Каршева
Но на кухне на той же волне вдохновения шли такие импровизации, что придуманный затейницами-поварихами ужин всеми был признан весьма и весьма съедобным. В последнем призналась даже разбуженная и поначалу недовольная Нонна Михайловна. А недовольной она была, думая, что сразу после сна придётся возиться на кухне. А потом, придя в себя, всё удивлялась взбудораженным едокам, которые ели – лишь бы доесть, а потом рвануть вновь за покерный стол, который теперь был перемещён чуть поодаль от обеденного. Выяснив же, в чём причина столь видимой взволнованности, Нонна Михайловна милостиво отпустила дам играть, только попросила перенести посуду на кухню…
Игра закончилась позже, чем все привыкли ложиться спать.
Закрывшись у себя, Валерия недолго просидела на кровати, мысленно перебирая всё, что случилось с нею в этот день. И вздрогнула от стука в дверь. Медленно встала и подошла.
- Кто… там?
И услышала шёпот:
- Белоснежка, пошли на свидание, а?
Еле утихомирила невольный смех и сумела ответить:
- Подожди немного – помаду потеряла.
- Зачем тебе помада?! – страшным шёпотом поразился Алик.
Она открыла ему дверь, чтобы он проскользнул к ней, и объяснила:
- На свидание ходят в самом красивом платье и с самым лучшим макияжем. Я здесь, у вас, в одежде, которая не подходит для свидания, но помада-то у меня где-то была. Подождёшь?
- Подожду, - строго сказал Алик, снова шагая к двери. – Не забудь: свидание назначено на первом этаже, через пять минут.
Она закрыла за ним дверь, безудержно улыбаясь, а потом подошла к шкафу со встроенным зеркалом и, глядя своему отражению в глаза, прикусила губу: «Дед убьёт…»
Глава 18
У Альки слух острый, а сон чуткий. Алик помнил об этом, тенью входя в её спальню с уже привычной охапкой постели под мышкой. Темнота в комнате не мешала. Не нужен был даже вкрадчиво рассеянный свет из окна, всё ещё мутного от прилипшего снега. Спальня-то мала. Алик отлично помнил, где и что.
Не успел опустить мягкую поклажу на пол, чтобы расправить её, как с кровати сестра вполголоса сказала:
- Чё так долго?
Вздрогнув от неожиданности, Алик тем не менее спокойно разложил тонкий матрас на расстеленном покрывале, бросил на него подушку и спросил:
- А ты чего не спишь?
- Тебя жду… Боюсь, - призналась Алька. – Пока тебя нет, всё время вижу эти красные глаза.
Только что снявший трикотажную кофту, Алик замер.
- Алька, а ты помнишь – мы вместе хотели сбегать в тот коридор? Сейчас все дрыхнут. Может, сходим?
- Мне одного раза хватило, - проворчала сестра, глядя в потолок. – Забыл?
Даже в смутной тьме он заметил, как сильно она передёрнула плечами, договорив. Уселся, скрестив ноги, на своём матрасе, приготовился к упрашиваниям.
- Алика, в тот раз ты была одна. Это раз. Ты не ожидала напороться на это гадство. И это два. И ты, насколько я понял, дошла до середины коридора. А мы только постоим на пороге. Только посмотрим.
- Всё равно страшно, - прошептала Алька.
- Я буду держать тебя за руку. И… Аль, обереги-то нам Игорь дал. Твой на тебе? Свой я не снимаю. Алька, мы вооружены и очень опасны, - с улыбкой закончил Алик.
Молчание в ответ оказалось таким длительным, что Алик решил: жаль, срывается удобная по секретности прогулка в таинственный коридор, которая была им задумана в ту минуту, как только стало понятно, что сестра не спит. Сначала его вытащила из коридора Белоснежка, испугавшаяся за него. Теперь вот сестра сомневается.
Алька молчала и не шевелилась.
Алик встал. Выжидая – постоял ещё немного, а потом на цыпочках зашагал к двери.
- Ты куда? – прошипела сестра, перевалившись набок и чуть приподнявшись на локте.
- В туалет, - отозвался брат. – Ну, перед сном забыл сходить.
- Бессовестный… Шантажист, - уже хмуро добавила она.
Он замер, с надеждой вслушиваясь в полупрозрачную темноту. Знал, что Альке неприятно даже думать о страшном коридоре, но знал и то, что она острее видит – и часто примечает то, что для него бывает неожиданным… А вдруг они разберутся сами, что там такое, и сумеют освободить дом от заклятия? И опять-таки знал: да, он порой рассуждает, как мальчишка, да и мечтает о подвигах, как мальчишка, но...
Алька нужна возвращать его на грешную землю.
Через секунды с её кровати донёсся долгий вздох, а потом Алька шёпотом велела:
- Отвернись!
Она оделась вмиг – чуть ли не в те же секунды, пока он торопливо застёгивал пуговицы на своей кофте.
Вышли тихо – оба в здешних, выданных домоправителем мягких зимних тапочках, толстых, высоких, с меховой оторочкой. В гостиной было три громадных окна, так что белый отсвет от снега помогал видеть обстановку и не натыкаться на предметы мебели. Пока шли к входной двери из гостиной на лестницу, Алик с улыбкой оглянулся на дверь в комнату Белоснежки. Сестра тоже обернулась посмотреть – видел он, но не на чью-либо дверь, а на свою. Тоже привычка – постоянно проверять, закрыла ли…
Пока спускались по лестницам, Алик уже с грустью вспомнил, что бабуле Инге они так и не сумели дозвониться – предупредить, что их дома нет. Скорее всего, она переживает. Ведь она не знает, что с ними и где они. Дозвониться она им тоже не может… Хотя… Несмотря на возраст, бабуля Инга неплохо соображает. Может, догадается до приезда домой сходить к соседке сверху – та тоже немного умеет гадать… А если поместье здешней бабули не просматривается из-за магического фона, а потому для гадалок снаружи информация закрыта? Бабуля Инга встревожится, приедет, а в квартире – тоже пусто. Пусть уехала на неделю, но ведь вернуться может, испугавшись их странного молчания. Или сочтёт, что внуки легкомысленные? Оттого не звонят? И доживёт у своих до их возвращения?
- Бабуля, наверное, волнуется, - прошептала Алька, спускавшаяся одновременно с ним.
