Книжные магазины & костяная пыль - Трэвис Болдри
— Просто опасаюсь неприятностей на дороге, — сказал он с ухмылкой.
— Ну что ж, — сказала Грейтстрайдер, уперев кулаки в бока. — Это очаровательный магазин.
Ферн оглядела настил, затем перевернула табличку на двери, чтобы можно было прочитать ОТКРЫТО, и захлопнула дверь, спасаясь от холода.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но была совершенно парализована, увидев, как вопросительно изогнулась бровь эльфийки.
Вив была безоружна, но, переглянувшись с Берком, решила, что знает, как спасти положение.
— Булочки? — спросила она и протянула одну Зелии на тарелке.
Было взаимные расшаркивание, запинающееся повторное знакомство и исключительно неловкая экскурсия по комнате, которая простиралась всего на несколько шагов в любом направлении, но в конце концов Зелия сжалилась над Ферн и взяла ситуацию под контроль. Взяв чернильницу, гусиное перо — и еще одну булочку, — она устроилась в одном из мягких кресел, положив стопку книг на стол рядом с собой.
Она едва успела сделать глоток чая из своей кружки, как дверь открылась в первый раз.
Это был дворф Лука, неудачливый Хранитель Врат.
Он застенчиво пригладил свои золотистые усы и, тяжело ступая, вошел в магазин, затем резко остановился и уставился на Зелию, которая с удивлением рассматривала его поверх своей чашки.
— Мисс Грейтстрайдер? — спросил он. Вив подумала, что если он дернет еще сильнее, то сорвет косички со своей верхней губы.
— Это я, — ответила она.
Он огляделся, увидел стопку Жажды Мести и схватил одну, держа ее перед собой мертвой хваткой.
Придвинувшись ближе, он тихо сказал:
— Я прочитал все ваши книги. Э-э, кроме этой, конечно.
— Ты бы хотел, чтобы я ее подписала?
Его глаза расширились:
— Вы могли бы это сделать?
Она протянула ему руку:
— Как тебя зовут?
— Э-э, Лука, мисс... э-э-э... Леди Грейтстрайдер.
— Зови меня Зелия. — Она взяла книгу, раскрыла ее, обмакнула перо и расписалась цветастым росчерком, прежде чем нацарапать дарственную надпись под своим именем.
Когда она вернула книгу, он прочитал записку, и его щеки залились краской.
В уголках глаз Зелии появились морщинки:
— У тебя есть вопрос, Лука?
Его голос был едва слышен, когда он спросил:
— Можно... можно я расскажу вам одну из моих любимых историй?
— Лука, я думаю, тебе не помешает булочка. Присаживайся и давай поболтаем.
И это было началом.
Вив и Берк наблюдали за происходящим из заднего коридора, прислонившись к противоположным стенам, и у каждого на лице было одинаковое выражение. Нежный и настороженный интерес.
Наблюдая за входящими в магазин покупателями, которые маленькими кругами циркулировали по всему магазину, Вив почувствовала тепло в груди, которое исходило не от дровяной печи. Оцепенение Ферн от изумления быстро рассеялось в медленно нарастающем потоке посетителей. Там просто не было места, где оцепенение могло бы выжить. Потрост протискивался между ног людей, чтобы не пропустить ни одной оброненной крошки. Очень немногие из них действительно попадали на пол.
Она была удивлена появлением Хайларка, а затем очень позабавилась юношеской неловкостью, с которой он, запинаясь, представлялся знатной даме.
Звонкий смех и хрипловатый голос Зелии были связующей нитью, когда она болтала, подписывала и пожимала руки тем, кто подходил к ней.
Вив взглянула на Берка:
— Она никогда не делала этого раньше?
Он покачал головой, наблюдая за происходящим с явной симпатией.
— Никогда. Честно говоря, я все еще удивляюсь, что она здесь. — Вив все больше и больше убеждалась, что он не просто телохранитель или камердинер. Что-то было в его взгляде — грустном, но теплом. — Должно быть, это было подходящее время.
Ферн не было рядом, чтобы удержать ее от вопроса, но она постаралась сделать это деликатно:
— Значит, вы вдвоем там, в холмах? Вместе?
Брови Берка поползли вверх:
— О, есть садовник, и несколько человек приходят и уходят. Но, на самом деле, только мы.
— Хм. — Она помолчала с минуту. — Так, значит, ты?..
— О, я стараюсь быть полезным, — ответил он. — По большей части.
— Конечно. — Она не могла не думать о продолжительности жизни людей и эльфов и о серебре в его волосах.
Уголок его рта приподнялся в полуулыбке, как будто он услышал ее мысли:
— Иногда для этого никогда не бывает подходящего времени.
Вив подумала о Мэйли и ее словах о том, что она видит людей через крошечное окошко, когда они проходят мимо, и о том, что, казалось, ничего не происходит именно тогда, когда должно.
Затем она увидела лицо Ферн, сияющее и смеющееся, когда та передавала книгу в руки, которые, вероятно, в ней нуждались.
— И иногда мы все еще не подходим друг другу, — пробормотал Берк.
Хотя он и она имели в виду разных женщин, Вив подумала, что они, возможно, думают об одном и том же.
Ферн упала в кресло, издав прерывистый, измученный вздох. Потрост запрыгнул к ней на колени, все еще излучая энергию, накопленную за день, и покрутился, пытаясь найти удобный угол.
Вив уже собиралась запереть дверь, когда раздался тихий стук.
Она приоткрыла дверь и увидела Мэйли, которая стояла на ступеньках и смотрела в щель, словно хотела убедиться, что магазин все еще на месте. «Как все прошло?» — спросила дворф театральным шепотом.
Ферн рассмеялась и указала на магазин:
— Лучше, чем можно было ожидать. И ни одна булочка не уцелела.
На тарелках на прилавке лежали только крошки; полки, далеко не пустые, пестрели дырами. Все экземпляры книг с именем Грейтстрайдер на обложке были проданы, и еще очень много других. Когда запасы были исчерпаны, покупатели попросили Зелию подписать книги других авторов, на что она согласилась с очень довольной улыбкой.
Грейтстрайдер оставалась до конца, пока Берк не вывел ее за дверь и не скрылся в тумане вслед за последним уходящим клиентом, только тогда повесив свой длинный меч обратно на пояс.
— Я рада за тебя, милая, — сказала Мэйли, хлопая Ферн по плечу. Потрост вытянул шею, чтобы понюхать ее фартук, надеясь, что она что-нибудь припрятала для него.
Заперев дверь, Вив отодвинула задвижку на ящике Портфеля, и он появился в виде завораживающей груды костей.
— Извини, что пришлось продержать тебя взаперти весь день, — сказала она, виновато нахмурившись. Мэйли бочком подошла к ней и обняла за бедра.
— Было приятно наблюдать, — сказал он. — Тем не менее. У меня не осталось воспоминаний о тех временах, что были до... этого. И все же я знаю, что такое тепло домашнего очага, хотя и не могу его ощутить. Сегодня было именно так. Я знаю это чувство, но не могу его испытать.
Рука Мэйли напряглась, и, когда Вив посмотрела вниз, на лице кондитерши появилось страдальческое выражение:
— Это несправедливо, клянусь всеми про́клятыми богами чертями.
— Я думаю,
