Не пугайся, детка! Ты - дочь василиска
Эфорр достал из кармана мобильник, положил на приборную доску, и вытащил целую горсть батареек.
– Их наполняют здесь темной магией. Получаются какие-то извращенные артефакты. Оружие, насколько я понял.
– Странно. А батарейки ведь и в Катане есть.
– Да, есть, но совершенно другие. Придется обратиться к властям и сдать это. Пусть сами разбираются.
О, а это здравая мысль. Наконец-то профессор осознал очевидное. Он ученый, а не спецагент.
– Хэнк и тот второй парень сбежали, когда распылили газ.
– Это Клив сделал, – пробормотала я.
– Катерина! Встряхнитесь. Демоны!
Жесткие пальцы осторожно обхватили меня за подбородок, и в следующий миг профессорское лицо приблизилось совсем близко.
– Я сейчас поцелую вас, чтобы передать немного силы. Вы же не задействуете свое дзюдо и не станете душить меня бедрами, Катерина?
Я отрицательно покачала головой.
– Не буду... Если сами не попросите...
Твердые горячие губы профессора накрыли мои, погладили и захватили.
Он целовался божественно, умело и страстно. И самое главное, медленно, терзая меня нескончаемой лаской языка и посылая потоки силы, придававшей особую прелесть нашему поцелую. Я вскинула руку, зарылась в короткие рыжие волосы. Они и правда оказались мягкими, и я поблагодарила судьбу, что профессор сегодня не набриолинился.
Несколько коротких, влажных поцелуев, и он отстранился. Вгляделся в мое уставшее лицо.
– Я плохо выгляжу, профессор Эфорр?
– Вы прекрасно выглядите. Но скажите мне, силы вернулись?
– Да. Вернулись, – я блаженно улыбнулась.
Он провел большим пальцем по моей нижней губе.
– Но только никогда не повторяйте такого сами. Передача силы сложный процесс. Он требует определенных умений...
– Я оценила ваши умения, профессор.
– Это серьезно, – нахмурился он.
Я закивала. Хотелось смеяться, а тело наполнилось приятной легкостью.
– Жить будете, – сказал он. – А сейчас поедем к бабушке. Примете ванну, ляжете в постель, поспите. А с завтрашнего дня приступите к обучению.
В голове всполохами еще метались тревожные мысли – о Кливе, о таинственном Кагге, о контрабанде иномирных предметов. Но все перебивалось ощущением счастливой невесомости и детского безмятежного счастья.
Так я и заснула, прямо в машине, но вполне здоровым, восстанавливающим сном.
