Татьяна Солодкова - Витражи

– Привет! - Сашка появился прямо перед моим носом.

Ах да, его-то я и не посчитал. Привык, наверное, что он мертв…

– Привет.

– Чего такой хмурый? - надо же, он был даже весел.

– А с чего радоваться? С того, что маги вымрут, как мамонты?

– Ты не понимаешь! - заявил он. - Мне наверху сказали, что ты как никогда близок к решению проблемы.

– Не думаю, - и я поплелся на кухню.

А на кухонном столе дрых Пурген с куском колбасы в зубах, видимо, пища в него не влезла, а тут сон и поморил бедолагу.

– Ваше величество, - толкнул я его в бок, - вам не кажется, что место вашей королевской задницы на полу?

Он дернул ухом, но глаз открывать не пожелал, видимо, я его внимания не заслуживал, ведь без сметаны пришел.

– Брысь, Пургенище, - хорошо знакомым ему опасно ласковым голосом сказал я. Тут котище глаза открыл. Пардон, не глаза, а только один, и то только слегка.

– Чего надо? - сонно осведомился он.

– Брысь говорю!

– А то - что? - лениво поинтересовался кот.

– Будешь играть в чайку, вылетающую под дождь из окна.

– Ха! - он фыркнул. - В окошко зри, студентик, дождя кончилась. Жарко сегодня будет. Это я тебе говорю.

– Студентик? - уточнил я, несколько потрясенно. Совсем оборзело мое животное. Зажралось, кажись.

Тут, наконец, Пургенище сообразил, что спор в его пользу не закончится, и соблаговолил слезть со стола, но не на пол, а на табурет, спуститься ниже не позволяла кошачья гордость.

Я перестал обращать на него внимание. Полез в шкаф, достал кружку и набухал себе полную кружку черного-пречерного кофе, отхлебнул дымящуюся гадость и повернулся к приведению.

– Саш, у тебя бывало когда-нибудь чувство, что ответ на интересующий тебя вопрос совсем близко? Будто ты произносил в различных разговорах множество раз, но так и не смог правильно сформулировать?

– Нет, - признался он.

– А мне кажется, что я дурак, - я все еще не мог разобраться в своих мыслях и чувствах. - По-моему, я не вижу очевидного.

– Чего? - не понял Сашка.

– Вот то-то и оно - чего?

– Ты с умершим другом разговариваешь? - влез в нашу беседу Пурген. - Совсем свихнулся. И не лечишься, кстати.

Ах да, я совсем забыл, что кот не видит призрака.

– Пургеш, заткнись, пожалуйста, - взмолился я.

– А ты мне рот-то не затыкай! - развозмущался он. - Помнишь, чем закончилась попытка моемо затыкания?

– Как уж тут забудешь! Ты, зверюга, мне руку прокусил.

– Это была самозащита, - важно напомнил он. - Ты меня чуть моего прекрасного голоска не лишил, а твоя кровь была мне необходима для…

Вот оно! Ответ! Разгадка!

Я с трудом вспомнил, что нужно дышать. В висках застучало.

– Постой! Что ты тогда сказал про мою кровь?! - выпалил я.

Пурген испуганно попятился.

– И нечего так орать, - пробормотал он, - я бы и так сказал. Чего скрывать-то то, что и так очевидно? Кровь мага Стихии творит чудеса, любые заклятия нейтрализует…

– Господи! - взвыл я, закрыв лицо руками. - Осел, какой же я осел! Мы тысячу раз это повторяли! Тысячу раз! Но так и не поняли!

– Да что? - спросили Сашка и кот в один голос.

– А то, что я знаю, что такое "добрая воля кровавая"!

– И что же?

– Переставь слова местами! - я задыхался от волнения. - Перефразируй, это же очевидно. Ясно, как день, просто мы не думали в правильном направлении.

– Не понимаю, - Сашка все еще не мог угнаться за моей мыслью.

– "Добрая воля кровавая" - это кровь, пролитая добровольно!

– О чем ты? - ужаснулся Бардаков. - Не хочешь ли ты сказать, что ты…

– Не хочу… - прошептал я. - Я должен поговорить с Захаром!

И я помчался одеваться.

– Да о чем речь?! - крикнул мне вслед Пурген. Сашка вопросов больше не задавал, кажется, он понял мою мысль и ужаснулся не меньше меня.

– Захар, ты мне нужен.

– Ты уже знаешь? - раздался его голос из кольца.

От этих слов мой пыл несколько охладился

– Что - знаю? - осторожно спросил я.

– Сейчас расскажу. Давай дуй в офис…

– Я здесь, - он не договорил, а я уже стоял перед ним, он сидел за столом, принадлежащим когда-то Красову, и испуганно вздрогнул от моего появления.

– Ты с ума сошел?! - вскричал он. - Куда торопиться-то…э-эх… - он досадливо махнул рукой.

Мое сердце рухнуло еще ниже, чем успело после моей недавней догадки.

– Как это - некуда торопиться? - оторопел я.

– Этой ночью умерло еще сто пятьдесят, - пояснил он. - Перевалило за тысячу.

– Не-е-ет… - я без сил уселся прямо на пол.

– Стул же есть, - удивился Захар.

– Ни черта уже нет, - прошептал я, вот она проблема и ее решение во всей красе, со всей ясностью стоят передо мной. Я так долго думал, как же победить Кришну, что когда нашел ответ, мне хочется провалиться сквозь землю.

– Теперь и ты понял, - вздохнул Захар. - Кришна победил. Вчера сорок, сегодня сто пятьдесят, завтра четыреста… А мы не в силах что-либо изменить…

– Кажется, я начинаю в это верить, - признал я, отрицать то, что все катилось к черту, было бы глупо. - А ведь я мог убить Кришну, тогда когда он меня захватил, а я, дурак, промазал…

– А мы вовремя его не заметили, - в тон мне сказал Захар. - Только что толку кого-то винить, мы уже проиграли.

Мне было так тошно, что я еле мог говорить.

– Причем проиграли без боя. Как трусы.

– Я уже связался со всеми Стихиями, - сказал Захар. - Все уже знают об этих ста пятидесяти новых жертвах.

– И ни у кого нет никаких идей? - не поверил я. У меня-то идея была, но мозг упрямо ее отторгал с немыслимой силой.

– Какие тут могут быть идеи, - протянул он.

Я молчал, сказать мне было нечего, слова не шли. Выходит, я правильно разгадал пророчество, и добровольно пролитая кровь будет спасением…

А Захар продолжал:

– Денис, мне так жаль, что мы втянули тебя в это, пробудили твой дар, лишили будущего, а потом я так эгоистично бросил тебя…

– Не извиняйся! - вскричал я, чувствуя, что голова сейчас треснет. - Не надо просить прощения! Так только хуже!

– Но это была моя инициатива: разбудить силу во внуке Егора Ветрова…

Я пытался успокоиться, но не мог. Время еще есть, я еще успею попаниковать, а сейчас нельзя, перед Захаром нельзя! "Слышишь, нельзя!!!" - закричал я на себя.

– Захар, - сказал я, все еще не вставая с пола. - Ты думаешь, Гордеко все это видела?

– Думаю, да, - кивнул он. - А мы никак не можем разгадать ее пророчество.

Мне хотелось сказать ему, что я разгадал пророчество, что ради всеобщего спасения нужна всего-навсего одна мелочь - смерть одного из мага Стихий. Я должен был это ему сказать, чтобы маги Стихий собрались и бросили жребий, чтобы все было честно ясно, но я почему-то молчал. Может, я впал в ступор? Наверно, мозги атрофировались.