Алла Матвеева - Досадный случай

По телегам мастеровых пронёсся глухой ропот. Ткачиха покрепче стиснула вожжи, и сквозь зубы пробормотала.

— Проклятые маги.

Женщины беспокойно заозирались, пересчитывая детей, и, забыв дневные распри, быстро договорились рассказывать сказки, чтобы занять внимание непосед. Малыши довольно запищали, а затем самый младший, обмирая от восторга и ужаса, спросил.

— А можно страшную сказку? Про магиков?

Ткачиха прикинул возможные последствия, и, видимо, решила, что в сложившихся обстоятельствах припугнуть будет не лишним.

— Ладно, я расскажу вам об отважном рыцаре по прозванию Верный Клинок и коварном Горном Колдуне, похитившем его невесту.

Следом последовали сказки про хитрого охотника и лесную колдунью, которая изводила зверьё и сушила посевы, про нерадивых городских стражей, ловивших ведьму-оборотня, и ещё с десяток в том же духе. Единственная более-менее нейтральная история учила, что надо накрепко запоминать правила приёма магических зелий, а не пить по принципу "да ладно, если чё — плесну побольше". Правда, в ней виноватым опять оказался злокозненный колдун. Особенно отличился корзинщик, настолько увлёкшийся повествованием, что на очередной колдобине не удержал равновесия, и вывалился из телеги. Этот случай вызвал заметное оживление среди спутников, и опасливые шепотки, что это-де, колдун мстит, не нравится, что о нём разговаривают.

Любят же нас здешние люди. В других частях Рагмиррана отношение куда мягче. Да что там, даже в Личмирре — самой пострадавшей от магической войны провинции, столько страшилок наверно не наберётся.

Истории продолжались до самого вечера, пока у дороги не показался огороженный крепким тыном трактир.

Утром я встал такой же хмурый и не выспавшийся, как и все остальные. Не знаю, что всю ночь мучило моих спутников — клопы, или кошмары после вчерашних историй, мне не давало спать то усиливающееся, то отступающее чувство тревоги. Что-то сегодня должно случиться. И я даже догадываюсь что именно, хотя с уверенностью сказать не возьмусь — очень уж жизнь в последнее время удивлять любит.

В общий зал я спускался настроенный самым решительным образом: если неприятность нельзя предотвратить, к ней надо подготовиться. Тэкс, есть у нас тут кто-то помимо обозников? В зале шумно и торопливо завтракал разномастный люд, спешащий на осеннюю ярмарку. Люди и нелюди обсуждали, где лучше продать излишки урожая, купить лошадь на хозяйство или под седло, какие козы самые удойные, и перебирали способы, как защититься от ушлых ярмарочных воров и мошенников. Местным выглядел только охотник за дальним столом, к нему я и подсел.

— Ясного утра, уважаемый.

Охотник оторвался от миски, и без особого интереса меня оглядел.

— И вам ясного утра, ваша милость. Желаете шкурки приобрести? Есть и лисьи, на шапку, и медвежьи на плащ. Недорого отдам.

Новый зимний плащ был бы не лишним, но денег, имеющихся у меня сейчас, хватит либо на плешивую шкуру, причём без пошива, либо на путешествие.

— Спасибо, но вообще-то я хотел узнать у вас новости. Вы ведь местный?

Мужчина заметно поскучнел, но вежливо кивнул, поддерживая разговор.

— Знамо дело, тут и хутор мой недалеко, четверть дня ходу.

Я принял у подавальщицы миску с ячневой кашей, щедро сдобренной мясом.

— Говорят, у вас тут чудище какое-то завелось из Личмирры, на людей нападает?

Собеседник досадливо скривился.

— Чудище в наших краях одно — деревенский староста, с него и все беды. А на людей нападает ногларр, которого с родного болота выкурили, когда железо там нашли. Сидел себе тихо со времён войны маговской от людей в стороне, на лесное зверьё да неосторожных разбойников охотился, и всё ладно было. Он к нам не лез, мы к нему, и все довольны, а тут нате — железо этому пивному бурдюку подавай. И ведь плохонькое железо, мало его совсем, да староста и за медяк удавится.

Охотник обречённо махнул рукой, и вернулся к еде. Дложно быть, неудобно тому, кто живёт на лесном хуторе, иметь соседом рассерженного ногларра. Хорошо хоть, не пару и не выводок: ногларр — это одно из немногих чудовищ, порождённых запретной магией, сохранившее способность размножаться.

Кстати.

— А что фэт здешний?

— Барон далеко, и староста не хочет его "по пустякам" беспокоить. Глядишь, какому обозу и пезёт монстра пришибить. Ни на заклинателей тратиться не надо будет, ни от барона плетей за усердие не по уму получать.

Пока я домучивал остывшую кашу, обозники уже успели доесть завтрак и собраться в путь. Не буду заставлять людей ждать, днём хищник навряд ли нападёт, видит при ярком свете плохо, а вот в вечерних сумерках — запросто.

Нельх обнаружился у своих телег. Торговец тщательно проверял, не исчезла ли за ночь часть товара. Мастеровые, закончившие эту волнительную процедуру гораздо быстрее, скучали на своих возах в ожидании отправки.

Услышав приветствия за спиной, купец обернулся.

— Ясного утра, ваша милость. Как спалось?

— Прекрасно. Послушайте, я тут с местным охотником поговорил, на обозы ногларр нападает. Может прикупить здесь еды, и пообедать на ходу? Чем раньше доберёмся до ночлега, тем меньше шансов встретиться с тварью.

Торговец озадаченно нахмурился.

— Я с другими обозниками разговаривал, они кто на василиска грешили, кто на кремнёвого полоза. Трактирщик вообще какую-то ересь про злобных духов нёс. Как будто духи мясо с костей обгладывать будут.

— Обозники не местные, в отличие от охотника, уж он-то должен знать, кто у него под забором с весны воет, а трактирщик, небось, старосту прикрывает — это он ведь тварь с гнезда согнал. Начнут его имя трепать, глядишь — история до барона дойдёт, мало никому покажется.

На лице Нельха ясно читались сомнения, но спустя несколько вдохов он практично рассудил.

— Кто бы ни был, нападает он ближе к ночи, так что с совета вашего всяко вреда не будет. Роська, поди к трактирщику, продуктов купи. Да смотри — тех, что готовить не надо, а то знаю я тебя.

Парень подхватил монету, и шустро метнулся к трактиру. Мастеровые, прислушивавшиеся к нашему разговору, последовали его примеру. По лицам видно, что медяков жалко до слёз, но на обед к кому бы то ни было попасть не хочется.

Наконец, обоз тронулся. Я поплотнее закутался в плащ, спасаясь от утренней свежести и злого порывистого ветра, норовящего залезть под одежду, и подхлёстывающего разомлевших в тёплой конюшне лошадей не хуже чем кнут возницы.

Люди чувствовали себя неуверенно. Неестественно бодрые переговоры "охранников" только добавляли тяжести угрюмому молчанию обозников. Дураку видно, что бравые парни жалеют о том, что не решили заработать как-нибудь по-другому. Когда напряжение, витающее в воздухе, стало почти осязаемым, жена ткача неожиданно запела. Обозники недоумённо замерли, но вот весёлый мотив подхватил корзинщик, затем — очнулся от ступора ткач, следом присоединились остальные. За первой песней последовала вторая, за ней — третья, люди заметно успокоились, даже охрана перестала выглядеть так, будто едет на собственные похороны, и только я продолжал сидеть как на иголках.