Джон Робертс - Убийство в Тарсисе

Несмотря на полученные раны и отмокающие действия всех людей, бехир сконцентрировался на одном противнике. Чудовище и Железное Дерево глядели друг на друга почти с одинаковой ненавистью, явно решив сражаться до победы или смерти.

Железное Дерево, полуприсев, выжидал, сжимая в руках острый обломок прута.

Неожиданно для всех наблюдателей голова чудовища метнулась к нему, целясь широко разинутой пастью посередине туловища человека. Еще более неожиданными оказались действия Железного Дерева. Вместо того чтобы отскочить в сторону, он изо всех сил бросился вперед, словно желая быть проглоченным. Челюсти захлопнулись, заскрежетали по кольчуге зубы. Бехир задрал голову, и по его шее и телу пробежали судороги — чудовище явно торопилось заглотать добычу.

— Нет! — послышался крик Нистура, который, схватив двадцатифутовый молот, изо всех сил опустил его на шею бехира, что не произвело никакого эффекта.

Горячая Кузница, к которому частично вернулось зрение, столь же безрезультатно ударил молотом по шее ящера с другой стороны. Мирса и Бадар выхватили свои копья из ран и вновь вонзили их в брюхо чудовища, которое лишь взвыло в ответ, не прекращая глотать добычу. Ракушка изо всех сил молотила мечом по толстой шкуре бехира, разумеется, без какого бы то ни было результата.

Рептилия, не обращая ни на что внимания, продолжала заглатывать человека.

Наконец ее челюсти сомкнулись. Железное Дерево оказался целиком в глотке чудовища.

Несколькими ударами хвоста бехир расшвырял по залу остальных нападавших и замер, решая, сможет ли он проглотить кого-нибудь еще прямо сейчас или же стоит, не обращая на них внимания, передохнуть и подождать, пока проглоченная добыча по крайней мере попадет в желудок. Вдруг шея ящера резко изогнулась, словно гигантская плеть, взлетела к потолку голова, из пасти донесся низкий стон — и бехир рухнул на пол. Хрустнула, ударившись о каменный пол, нижняя челюсть, янтарные глаза закатились и погасли.

Все осторожно приблизились к ящеру, опасаясь какой-нибудь ловушки с его стороны.

— Смотрите! — крикнула Ракушка, показывая на затылок бехира, где из рваной раны торчало несколько дюймов металлического острия.

Нистур восхищенно произнес:

— Вот расплата за пожирание героя!

— Чудовище еще живо! — закричала Ракушка, заметив конвульсивные подергивания шеи бехира.

— Его мускулы будут подавать признаки жизни еще несколько часов, — успокоил ее Станбог, — но мозг уже мертв.

— Оно все еще пытается глотать, — заметил Нистур и неожиданно, словно утратив дар речи, показал рукой на странную выпуклость, образовавшуюся на более мягкой шкуре на горле бехира.

В следующий момент это вздутие было прорвано изнутри, и из разрыва показалось лезвие кинжала, а за ним — рука в чешуйчатой кольчуге, — Он жив! — завопила Ракушка.

— Дай-ка мне меч! — крикнула ей Мирса.

Схватив оружие, она поставила одну ногу на шею поверженного чудовища и, размахнувшись, сильно и предельно точно ударила по краю разреза, сделанного изнутри, не задев при этом руки Железного Дерева. Еще два удара последовали один за другим — ив шкуре бехира образовался разрез, достаточный, чтобы вытащить человека из глотки чудовища.

— Тащите! — скомандовал Нистур, разводя шире края раны.

Бадар и Мирса ухватились за торчащую наружу руку и резко потянули на себя.

Железное Дерево в мгновение ока был вытащен из чрева ящера, весь покрытый отвратительно пахнущей слизью. Все сразу обратили внимание, что с драконьей кольчугой творится что-то непонятное. Она на глазах бледнела, становясь синей, голубой, а затем и вовсе прозрачной; при этом она словно кипела. Чешуйки сжимались и отваливались от основы, которая тоже, в свою очередь, начала съеживаться и кусками опадать на пол.

— Он освободился от проклятых доспехов, которые чуть не заменили ему собственную кожу. — Станбог сорвал с себя плащ и стал протирать кожу солдата, объясняя остальным:

— Едкие вещества, содержащиеся в слюне бехира, оказались способны растворить даже драконью шкуру. Она защитила нашего друга, сохранив ему жизнь еще раз. Да, так я, пожалуй, смогу что-то добавить в свод знаний о драконах и им подобных.

— Можешь интерпретировать это как хочешь, — сказал Нистур, помогая Станбогу снять с друга остатки некогда роскошных доспехов, — но я бы назвал это наградой за героизм и крепость духа. Впрочем, я ведь, в конце концов, поэт, а не ученый сухарь Железное Дерева вдруг глубоко вздохнул несколько раз и прохрипел:

— Я жив?

Станбог, улыбаясь, ответил:

— Не только жив, но, по-моему, даже не получил ни одной серьезной раны.

Нистур тоже улыбнулся и, чтобы привести друга в чувство, сильно хлопнул его по плечу:

— Ну, приятель, теперь ты убедился в том, что именно ты сам убил того черного дракона?

Глава 12

Вернувшись в ту часть подземелья, где обычно жили гномы, участники побега и сражения промыли и перевязали свои раны. Все, кроме Станбога, так или иначе пострадали в схватке с бехиром. Больше всех досталось, конечно. Железному Дереву, которому потребовалось сменить несколько раз воду в ванне. Гномы разыскали для него одежду подходящего размера, а затем устроили небольшую пирушку в честь героя, его друзей и доброго лекаря Станбога. Больше всех радовался, пожалуй, Горячая Кузница. Еще бы, теперь его имя будет навеки вписано в скрижали истории гномов рядом с именем победителя бехира.

Поев, Станбог завел серьезный разговор с двумя гномами-знахарями, объясняя им, как и на что можно использовать те или иные части тела бехира. То, что не годилось в качестве лекарства, можно было выгодно продать колдунам для использования в различных заклинаниях.

Затем Нистур быстро, но образно пересказал Станбогу то, о чем поведал ему Железное Дерево во время подготовки побега. Выслушав историю, старик серьезно задумался.

Наконец обед был закончен, и друзья вспомнили о тех опасностях, которые продолжали угрожать им.

— Итак, — начал Нистур, — Ракушка сказала, что тебе удалось выяснить, что означают рисунки на руках шамана — Да. Помните, я сказал, что они, скорее всего, принадлежат к обманным заклинаниям.

— Так оно и было, — подтвердил Железное Дерево.

— Так вот, перед самым арестом я обнаружил очень похожий рисунок в книге.

Это один из символов перемен.

— Каких еще перемен? — удивился Нистур. — Объясни толком.

— Ну, в данном случае, это часть большого заклинания, помогающего человеку изменить внешность. Не превратиться в другого, понимаешь? А только поверхностно измениться в глазах других.

— И много их — таких заклинаний? — поинтересовался Нистур.