Виктор Ночкин - Могила повелителя

— Потери велики?

— Четыре в каждом десятке, мой Лорд. Где больше, где меньше, но…

— Пусть отступают. Следующий приступ мы встретим в цитадели, на улицах приходится растягивать порядки, это не лучшая тактика.

— Да, мой Лорд.

В отдалении взлетели крики, похоже, в северной части Айхерна снова начался бой. Ройнгард поспешил туда, обогнул Королевский холм, нашел офицера, командующего малочисленными отрядами, выдвинутыми, чтобы прикрыть главные силы с тыла. Основной натиск пришелся с юга, где в проломы вступили отряды союзников.

— Что здесь? С кем сражаешься?

Лорд решил, что с севера в Айхерн вошли новые отряды врага.

— Мастеровые, мой Лорд! Собрались толпой и поперли на нас… Мы отобьемся!

— Хорошо.

— Но их слишком много…

— Сейчас начнем отступление к цитадели, — неохотно буркнул Ройнгард. — Дождитесь приказа и отходите вместе с соседними отрядами.

Теперь, когда восстали айхернцы, Капитан впервые усомнился в том, что победит.

Отряды вассалов Железной Руки сходились со всех сторон к разгромленному обозу — и кавалерия, которая проследовала в авангарде и уже успела уйти далеко, и пехотные колонны, которые прошли полями, параллельно дороге. Черный дым служил отличным ориентиром, да и команды, полученные начальниками подразделений, были четкими, выверенными — как всегда в армии Капитана Ройнгарда. Гремя доспехами, отряды сходились к месту схватки — так пальцы раненой руки инстинктивно сжимаются в кулак, тянутся к ножу, который пронзил ладонь.

Лидвих не стал дожидаться подхода неприятельских колонн, он собрал добрых братьев и повел в сторону. С ними увязалось около десятка ополченцев — более опытных либо тех, кто лучше иных был осведомлен о повадках добрых братьев. Если белые уходят — то лучше с ними. Остальные не слушали команд, не глядели по сторонам, ими овладела жажда разрушения, пьяные добровольцы с наслаждением крушили и жгли обозные повозки, переворачивали, ломали поклажу, плясали вокруг пылающих фургонов… Именно это входило в намерения доброго Лидвиха, потому он и позволил воякам напиваться.

Три десятка человек, оставшихся под началом рыцаря, укрылись в овраге — и вскоре они услыхали поблизости размеренный топот, звон оружия и отрывистые команды. Сотня пехотинцев проследовала к пожарищу, Лидвих выждал и осторожно выбрался из убежища, как раз вовремя — показался небольшой отряд кавалерии, должно быть, один из фланговых разъездов. Всадники скакали, не соблюдая строя, и не глядели по сторонам — среди горящих повозок уже кипел бой, и кавалерия спешила принять участие. Потому воины в коричневом не успели развернуться в боевой порядок и приготовить оружие, когда из оврага бросились добровольцы Лидвиха. Поднялся крик, зазвенели мечи, первых всадников смахнули с седел, прежде чем те успели опомниться, остальные оказали отчаянное сопротивление. Лидвих взобрался в седло, уцелевшие соратники последовали его примеру, теперь их оставалось не больше десятка, а побоище среди пожара затихало. Не меньше полутысячи людей Железной Руки уже сошлись к обозу, пьяные мародеры не могли оказать такому войску никакого сопротивления, сражение обернулось избиением.

— За мной! — рявкнул Лидвих, сопровождая приказ взмахом окровавленного клинка.

Рыцарь повел конный отряд по целине вдоль дороги, мимо догорающих повозок, мимо солдат Железной Руки, которые настигали и рубили пьяных беглецов. Белые плащи добрых братьев были замечены, наперерез бросились солдаты в коричневом — сперва пешие, а потом и всадники. Лидвих успел пробиться из окружения, с ним — трое бойцов. Теперь, когда добрый брат был уверен, что на него обратили внимание, он повернул к замку Ловлих.

Во время скачки добрый брат то и дело оглядывался — следуют ли за ним вражеские кавалеристы? Те исправно гнались, не отставая ни на шаг. Вот и замок, на стенах не видно ни души, ворота распахнуты настежь…

По пути одного из спутников рыцаря настигли всадники Ройнгарда, с двумя он влетел в распахнутые ворота замка, погоня — следом. Три десятка арбалетчиков поднялись из-за укрытий и хладнокровно разрядили оружие в упор. Передние всадники рухнули вместе с лошадьми, сметенные густым дождем арбалетных болтов, те, что скакали следом, налетели на груду бьющихся в агонии тел… Лидвих развернулся и повел людей в атаку. Схватка во дворе закончилась быстро, уцелевшие всадники Лорда Тьмы отступили. Конечно, они возвратятся с подкреплением…

Лидвих спешился и обошел стены, раздавая последние распоряжения. Ворота заперли, потом подперли сзади, подкатив наполненные камнями бочонки. Солдаты встали на стенах, пока что их было много, и строй получился густой. Они ждали. Из паласа доносился приглушенный стук — это пытался вырваться на свободу запертый господин Гойт Ловлих.

Колонны неприятельских солдат показались сразу с нескольких сторон. Этим не пришлось рубить дерево, чтобы изготовить таран, в обозе — в той части, которая не угодила в засаду, — имелось все необходимое для штурма.

Лидвих надеялся, что на подготовку приступа уйдет хоть какое-то время, но надеялся напрасно — противник слишком торопился. Солдаты в коричневом деловито вынесли лестницы, подкатили установленный на колеса таран. Завыли трубы, вассалы Лорда Тьмы выстроились, сдвинув щиты, и двинулись к стенам. Арбалетчики осыпали колонны болтами, но существенного урона нанести не смогли. Время от времени щиты раздвигались, и штурмующие пускали болты в бруствер. Сразу четыре лестницы были приставлены к стенам, а ворота провалились и осели уже после пятого или шестого удара тарана. Правда, штурмующие немного выгадали, когда высадили хлипкие створки, портал оказался наглухо перегорожен бочонками с камнем, но на стены по лестницам хлынул густой поток солдат Ройнгарда, обороняющиеся оставили арбалеты и едва успевали отражать натиск. Стрелки в коричневом выстроились снаружи под стенами, теперь им ничего не грозило, и они спокойно осыпали болтами гребень стены.

Лидвих отчаянно рубился, сталкивал воинов Лорда Тьмы, упорно карабкающихся на стены, по сторонам глядеть было некогда, и о том, что враги прорвались во двор, рыцарь догадался по крикам прежде, чем заметил. Он бросился по гребню стены, наскоро настланные доски трещали под закованным в сталь воином… Вместе с Лидвихом к паласу пробилось восемь добровольцев. Дверей в здании уже не было, их сняли с петель накануне, чтобы подготовить стену к обороне, но Лидвих встал в проеме и дрался так отчаянно, что перед ним на крыльце выросла груда окровавленных тел, а солдаты Ройнгарда предпочли влезть в окно второго этажа, использовав штурмовые лестницы. Одолеть доброго брата им так и не удалось. Они отступили, и Лидвих успел поднять голову и глянуть вверх. Он с удивлением понял, что солнце давно перевалило зенит. Скоро вечер!