Николай Андреев - За славой, маг!

- Николас, - а взгляд, взгляд точь-в-точь как у Эдвина Беневаля! - я не знаю ни абсолютно добрых, ни абсолютно злых людей. Они всегда были, есть и, надеюсь, всегда будут разными, эти люди... Мой отец мог быть жестоким, Огнар - тем более! Но они могли быть и добрыми, они были любящими отцами и мужьями, они мечтали о тишине и покое, о счастье соплеменников. Они беспощадно боролись с врагами, они были беззаветно преданы дружбе, они могли пропустить десяток-другой рогов, полных аркадского вина, могли зло подшутить, могли дружелюбно похлопать по плечу, могли без сомнения или угрызений совести отправить на смерть воинов... Я не сомневаюсь, что и в твоё время люди - те же самые, разные... И, прошу, не кори их за ошибки или поступки, которые на первый взгляд кажутся безумными или предательскими. Но, между тем, не спеши хвалить и за дела, что выглядят добрыми или полезными для родной страны. Насколько всё это может быть обманчиво, я узнал на собственной шкуре. И, боюсь, тебе, принятому в мой род, предстоит тот же путь.

Только... только ты должен помнить: сердца многих грубеют со временем, и тех злодейств, которые они совершили, могло и не быть, не случись с этими людьми когда-то беда или недуг. Обещаешь мне, Николас, что твоё сердце не покроется льдом?

- Обещаю, Такир, обещаю! Я докажу, что можно... - не успел я закончить фразу, как меня оборвал "предок",

- До встречи, потомок! Сейчас ты...

Тишина. Тьма. Значит, я проснулся...

- Сударь Николас! Мы уже вот-вот окажемся во владениях милорда Лотаринга! А к закату, если Тайдер благосклонен будет, доберёмся и до замка! - раздался радостный голос Франца, того самого гонца, который принёс весть от Карла Лотаринга.

- Благодарю! Несказанно рад возможности посмотреть на красоты земель вашего сюзерена! - горькая ирония звучала в моих словах.

И, тишайшим шёпотом (тогда я ещё боялся лишний раз показать мой недуг), обратился к Монферрату:

- Расскажи, Конрад, что ты видишь, - и, как ни странно, рыцарь услышал.

- Мы едем по тропинке, проложенной меж холмами. Подорожники, молодые ели, вон там... - наверное, Конрад показал направление рукою, но вспомнил, что мне не увидеть этого. - Прошу прощения... Чуть левее - тополя, старые, авангард густого леса из елей, берёз... Нет, Николас, из меня плохой сказитель. Ты плохо...

- Продолжай, Конрад, пожалуйста!

И пусть! Пусть Монферрат будто рассказывает диспозицию перед боем, а не живописует окрестности! Главное, чтобы он дал мне хоть немного красок окружающего мира, а остальное я дорисую, додумаю сам!

- Елей, берёз... Там, чуть дальше, кажется, озеро или...

А в моём воображении потихоньку рождалась картина, и с каждым словом Монферрата, с каждым мазком - она оживала...

Пыльная дорожка, достаточно широкая, чтобы по ней проехало двое всадников в ряд, вилась меж низкими холмами, облюбованными духмяным зверобоем и низеньким клевером (пятилистником - к удаче!). Чуть дальше за право на солнечный свет боролись папоротники, напиравшие со стороны мрачного ельника. Там, в лесу, тени водили хороводы - может, лешие вздумали посмотреть на кавалькаду? Интересно, лесные хозяева похожи на замкового? Скворцы игрались с воробьями, выписывая умопомрачительные пируэты, а из чащи на них неодобрительно поглядывал филин: "К чему эти детские игры? Ведь взрослые птицы... Ух-ху... ". Жаворонок опустился на землю возле тропинки, смешно крутя маленькой головой, чтобы получше рассмотреть Монферрата...

- А небо, Конрад, небо? Какое оно? Я так давно его не видел... - что-то влажное покатилось по левой щеке. Нет, конечно, это не слеза, как вы могли такое подумать...

- Небо, Николас? Оно...

Оно сверкало потрясающе яркой лазурью. Облака, гигантские и оттого неторопливые, плыли в невообразимой дали, силясь закрыть наши земли от солнца. Эти приёмные сыновья Онтара, духи неба, от сотворения мира желали затмить солнце. Первое облако, старший в семействе, на заре времён посватался к Ассине, богине солнца, лучезарно красивой. Ей не нравился тучный дух, совсем не нравился, но и отказать, прямо и честно, ему богиня не могла. И тогда Ассина выдвинула условие: если тучи закроют весь Таир от солнца, она выйдет замуж за Первое облако. Тот до сих пор силится выполнить это условие, но ему никогда этого не сделать: весь мир никогда не закрыть от солнца...

- Мило... Николас, осади-ка коня. Боюсь, у нас в авангарде - неприятности, - ну вот, опять Конрад перешёл на "язык войны"...

И только тут я вернулся в реальный мир из обители грёз и мечтаний: слышна была какая-то возня, возгласы, пробуждались от спячки в ножнах мечи, ржали кони. Похоже, творилось нечто опасное. Ну да ладно, мне не в первой... Война за престол ещё долго не забудется...

- Ребятёж, кошелёчки давай! - где-то впереди раздался, как ни странно, довольно-таки приятный голос. - Вы нам - денежку, мы вам - жизнь! И всем хорошо, и всем приятно!

Едва слышимые смешки были подтверждением невероятно "добрых" намерений неизвестного...

- Именем Карла Лотаринга - прочь с дороги! - было ответом Франца. - Вы нам - спокойную дорогу, мы вам - жизнь!

- О, какой весёлый рыцарь! Ты знаешь, в чём соль шутки! Не могу не признать за тобою таланта, но ... извини, правоты твоей признать я не могу. Ты хоть и славный парень, но золото дороже мне, - издевается, что ли? Разбойник, пытающийся изъясняться стихами - это что-то новенькое...

- Тогда - придётся драться, - голос Франца был холоден как ноябрьский дождь и твёрд как мрамор столичных храмов. - Иного выхода нет.

- Ах, верно ты сказал, как верно! Пусть сталь рассудит, кто - прав, кто - труп...

- Лотарь! Лотарь! Карл и Лотарь! - завопил один из воинов Лотаринга - и началось...

Я не мог точно понять, что происходит: сейчас очень пригодились бы глаза, но... но приходилось полагаться лишь на слух.

Большинство всадников из нашего отряда рвануло вперёд, вступив в бой на мечах, копьях и, судя по весьма своеобразным глухим ударам, булавах. Изредка свистели стрелы, слава Онтару, вдалеке от меня и Конрада, оставшегося рядом.

- Что там происходит?

- Разбойники (ну и скверное же у них вооружение!) бьются с воинами Карла. Франц и главарь бандитов, этот трубадур недобитый, сошлись в поединке. Пока что никто не взял верх, но ещё не вечер... Ещё не вечер... Ага... Мы давим... Нет, отбросили. Разбойников больше, чем мне сперва показалось. Наши отступают... Мне бы туда...

- Так - в бой! - я, конечно, понимал, что Конрад остаётся на месте только из-за меня...

- Я здесь полезнее. Кто-то из бандитов может зайти сзади, и калеку они не пожалеют... Прости, Николас, за калеку, но...