Роберт Сальваторе - Последний Порог

Естественно, она понятия не имела, насколько много выстроится в ряд на каждой улице таверн, гостиниц и разных торговых заведений, часто с комнатами наверху. Когда они с Дриззтом отделились от остальных, Далия даже представить себе не могла, что поиск Артемиса Энтрери окажется таким ужасным испытанием.

Поэтому она вошла в таверну, ничего не ожидая, её надежды тонули в пустоте.

Толпа перед ней расступилась. Моряки торгового флота произвольно разделились на две отдельные группы, что открыло ей более широкий обзор. И там, в одиночестве, за маленьким столиком в дальнем углу зала сидел он.

Далия заколебалась, надеясь, что он не видит её, и задумалась о своих дальнейших действиях. Скорее всего, пути назад уже нет, напомнила она себе.

Эльфийка зашагала через зал. Перед ней с хитрой улыбкой и голодным выражением лица выскочил один мужчина, но она отодвинула его в сторону своим посохом, а когда он вздумал сопротивляться, заморозила его настолько холодным взглядом, что кровь отлила от его лица.

Больше на её пути не встал никто.

Заметив Далию, Энтрери откинулся на спинку стула.

— Представь моё удивление, увидеть тебя здесь, — сказала она, занимая место напротив него.

— Да, представляю. Где Дриззт?

— Я знать не знаю, и честно говоря, мне наплевать.

Энтрери издал слабый смешок.

— После месяца в море? И перед несколькими месяцами в море, ожидающими нас? Я предположил бы, что вы двое… навёрстываете упущенное.

— Ожидающими нас? — съязвила Далия.

Энтрери посмотрел на неё так, словно не понял.

— Ты сказал, что Врата Балдура будут твоей последней остановкой, — напомнила Далия, — что ты не вернёшься в Лускан с Мелким Шкипером.

Энтрери пожал плечами, будто это не имело значения. Он поднял свой стакан и сделал хороший глоток.

— Так ты вернёшься с нами в Лускан?

— Я этого не говорил.

Далия вздохнула: человек вечно изъяснялся загадками. Она посмотрела вокруг, раздражённая почти так же сильно, как в тот момент, когда она оставила Дриззта в комнате.

— Где же эта разносчица?

Энтрери рассмеялся, снова обращая её взгляд на себя.

— Здесь нет прислуги, — пояснил он и указал направо от Далии. — Стойка вон там.

— Ну что же, тогда иди и купи мне Вино Фей.

— Вряд ли.

Далия сверкнула в его сторону свирепым взглядом, но решила не усугублять, и рванула со своего места, нетерпеливо расталкивая беседующих завсегдатаев. Один начал было возмущаться, даже угрожать ей, но посмотрел мимо неё — на Энтрери, догадалась она — и быстро заткнулся, отступив подальше. В самом деле, Энтрери хорошо знал этот город, а город, видимо, знал его.

Вскоре Далия вернулась за столик с двумя полными бутылками Вина Фей и парой стаканов.

— Строишь планы на ночь? — поинтересовался Энтрери.

— Давай сыграем в игру.

— Давай не будем. Поиграй с Дриззтом.

— Ты боишься?

— Чего?

— Проиграть мне?

— Проиграть что?

— Своё надменное отношение, пожалуй.

Энтрери засмеялся, в то время как она налила им выпивку. Далия подняла свой стакан в тосте, и убийца неохотно последовал её примеру и чокнулся с ней. Однако он едва пригубил вино, и Далия поняла, что заставила его насторожиться, а это абсолютно не входило в её планы.

— Мы могли бы сыграть на монеты, — предложила она.

— У меня их мало. И я не собираюсь искать работу на берегу.

— Тогда на вещи?

Энтрери оглядел её.

— Мне могло бы понравиться твоё чудесное оружие.

— А мне мог бы понравиться твой кинжал.

Энтрери замотал головой и скрестил руки на груди.

— Нет, что бы ты ни предложила, Далия. Однажды я потерял его, но больше этого не повторится.

— Не этот кинжал, — поправила она с озорным взглядом и искорками в глазах.

Выражение лица Энтрери не смягчилось, совсем наоборот.

— Возвращайся к Дриззту, — сказал он ровным голосом.

Далия поняла, что оттолкнула его слишком далеко. Она задалась вопросом, не был ли это своеобразный кодекс чести? Боялся ли он Дриззта? Ей это показалось неправдоподобным. А, может, Энтрери действительно был Дриззту другом больше, чем любой из них желал признавать?

— Мне нужно поговорить, — сказала она, пробуя другой подход.

— Поговори с Дриззтом.

Далия покачала головой.

— Он не понимает.

— Тогда расскажи ему.

Далия вздохнула и съёжилась от шквала коротких сдержанных ответов человека.

— Он знает, но он не понимает, — она уже не сдерживала эмоций в голосе. — Как он может понять? Как может понять тот, кто не пережил тьму?

Энтрери, казалось, исчерпал мгновенные ответы. Он просто сидел, по-прежнему скрестив руки, хотя всё-таки пробормотал:

— А Мензоберранзан? — в ответ на заявление Далии.

Далия снова подняла в тосте стакан, и к её удивлению, как ни странно, он ответил тем же. На этот раз он выпил больше, причем настолько, что она взяла бутылку и снова наполнила их стаканы.

Она поняла, что её тонкое напоминание об их общей эмоциональной травме тронуло его где-то глубоко внутри.

— Ты когда-нибудь находил любовь? — спросила она, и в её голосе звучала больше печаль, чем боль.

— Я не знаю, — признался он.

— Вот именно! — воскликнула Далия, подаваясь вперёд. Она соскользнула со своего стула, чтобы сесть на тот, что стоял рядом с Энтрери.

— Вот именно, — повторила она более спокойно. — Ты не знаешь, потому что не можешь быть уверен, так как не уверен в том, что вообще означает это слово.

— Ты любишь Дриззта? — спросил он.

Вопрос её удивил, и она выпалила: “Нет”, даже прежде, чем действительно обдумала его.

Потому что Далия не собиралась обсуждать здесь эту тему. Их отношения не имели значения. Далия была здесь для того, чтобы запустить вереницу событий, которые привели бы её туда, где она хотела находиться по-настоящему. И Артемис Энтрери донёс бы её до этого места, как прекрасный конь.

— Это вопрос удобства, — пояснила она.

Улыбка Энтрери расползлась шире, и он снова осушил свой стакан и на этот раз наполнил его по собственному желанию.

— А Дриззт это знает? — спросил он, наливая.

— Если бы я проводила свои дни, беспокоясь о том, что он знает или не знает о любви, то уверена, я не смогла бы думать ни о чём другом. Но едва ли это меня касается. Он не может понять истину того, кем являюсь я, или места, откуда я пришла, и как далеко может зайти его любовь.

Она придвинулась ближе к Энтрери, приблизила к нему своё лицо и предложила:

— Расскажи мне о годах своей юности.