Иван Щукин - А боги там тихие

За работой я просидел часа три, и сам не заметил, как задремал. А приснился мне опять мой медведь. Лишь только увидев его во сне, я понял, что что-то опять не так и насторожился. А медведь повел себя очень странно даже для него. Сначала он оббежал несколько раз вокруг стола, затем вытянул лапы в сторону входа, а потом схватился ими за голову. Выглядел он при этом очень напуганным. Еще раз указав лапами на вход в кабинет, он развернулся и выпрыгнул в окно. «Ни хрена себе!» подумал я и проснулся.

Сердце бешено стучало в груди, а спина покрылась холодным потом. А еще я чувствовал страх. Нет, не страх — ужас! Сидел, боялся, и не мог понять, что же со мной происходит. Спустя несколько секунд, показавшихся мне невыносимо долгими, догадался поставить ментальный щит. Чувство ужаса сразу пропало, но страх остался. Буквально кожей ощущал, что сейчас ко мне в кабинет ворвется нечто жуткое.

Кое-как справившись с навалившейся от страха слабостью, я осторожно, стараясь не издавать ни звука, обнажил клинки. Затем так же тихо подошел и встал слева от двери, добавляя к ментальному щиту недавно изученное заклятье хамелеон, и стал ждать. Только сейчас обратил внимание, что на улице уже зашло солнце, но до конца еще не стемнело, и в комнате царил полумрак. Долго ждать не пришлось. Секунд через тридцать в комнату вошли трое. Первой женщина с двумя короткими обнаженными мечами в руках. Следом за ней двое мужчин, тоже с обнаженным оружием в руках, но у этих было только по одному мечу. Что меня больше всего удивило, так это то, что они абсолютно не таились. Шли как у себя дома. Неожиданно, дойдя до центра кабинета, женщина замерла и подняла вверх сжатую в кулак руку. После этого ее спутники тоже замерли. А она стояла и как будто к чему-то принюхивалась. И в этот момент произошло то, чего я совсем не ожидал. Пропала магия. Не просто слетели щит и заклятие маскировки, а пропала совсем. Не чувствовал я, ставшее уже очень привычным, ее присутствие.

А секунду спустя женщина выкрикнула: «сзади», и все трое начали поворачиваться. Но не успели, я начал действовать на доли секунды раньше. Сделав шаг вперед, ударил длинным клинком правого мужика в спину, а коротким левого по шее, рубящим ударом. И одновременно с этим пробил прямой ногой уже почти развернувшейся женщине в бок, отчего она улетела в спальню. Освободил свои мечи от мертвецов, отметив, что правого пробил навылет, а левому разрубил шею до позвоночника, сделал несколько шагов по направлению к спальне, в след за улетевшей женщиной. Но дойти не успел, она выскочила оттуда раньше, и сразу атаковала, заставив меня уйти в глухую оборону. Спустя десяток секунд я с удивлением понял, что она совсем не уступает мне в скорости. А еще на меня снова начал накатывать ужас. И его источником была она.

После минуты безуспешных попыток перейти от обороны к атаке, начинаю медленно отступать к окну. Лучше было бы к спальне, и добраться до пистолета, но она мне такой возможности не давала. Уже почти добравшись до окна и прикидывая, как бы лучше в него выпрыгнуть, заметил, что картина боя немного поменялась. Женщина перестала беспрерывно атаковать и немного сбавила темп. Но прежде чем я успел этим воспользоваться, она чуть отскочила и ударила одним из мечей куда-то вбок, сбивая летевшую в нее через окно стрелу. Удивляться не было ни сил, ни времени. Когда женщина сбила вторую, а за ней и третью стрелу я атаковал, пытаясь воспользоваться тем, что она отвлекается. Но снова не вышло. Сбив очередную стрелу и небрежно отмахнувшись своими мечами от моих она отпрыгнула в угол, почти к спальне, и замерла, выжидающе глядя на меня. Я тоже остановился, переводя дыхание и разглядывая незнакомку. Ею оказалась красивая… Нет, очень красивая и одновременно пугающая девушка лет двадцати. Черные волосы, немного заостренный подбородок, чуть вздернутый носик. И пугающие, темные глаза.

— Шшусстрый мальчик, — неожиданно шипящим голосом сказала она, и обворожительно улыбнулась. — Иди ко мне.

— Ага, щас! — возвращаю ей улыбку. — Лучше вы к нам!

— Нет, спасибо! Мне и тут хорошо! — девушка рассмеялась, обнажив зубки, и я, холодея, заметил у нее во рту небольшие клыки. Вампир? А есть в этом мире вампиры? Что-то я не слышал про них.

— Ну, как знаешь, — справившись с робостью, пожимаю плечами. — Тогда будем ждать кого-то третьего.

— Долго ждать не придется! — еще шире заулыбалась девушка. Чего это она? Стараясь не выпускать вампиршу из виду, чуть скосил взгляд назад и вздрогнул. Там медленно вставал с пола мужик с разрубленной шеей. В левой руке он держал меч, а правой пытался поставить на место голову, которая заваливалась на бок. Да что на фиг?! Может, я сплю еще.

Но проверять сон это или нет, я не стал, так как голова этого монстра как раз стала на место, а рана на шее начала медленно зарастать. Быстро разворачиваюсь, подскакиваю к нему и сильнейшим ударом длинного меча сношу ему бестолковку окончательно. И сразу же прыгаю обратно, встречая напротив окна вампиршу, которая пыталась воспользоваться тем, что я отвлекся на недобитка. Но тут у нее облом вышел. Не успела. В окно опять полетели стрелы и, сбив парочку мечом, она снова отскочила в укрытие.

— Шшусстрый мальчик, — снова прошипела она, и к чему-то прислушалась. — Тогда сам ко мне придешь. Найдешь меня в Бойкете. Понял?

С этими словами она исчезла в спальне. Что за на? Ловушка? Нет, не похоже. Вместе с ней пропал и ужас, которому я все это время усиленно сопротивлялся. Сразу стало легче, даже дышать. Неожиданно в доме, откуда-то снизу раздался женский крик и звук падающего тела. Не раздумывая, бросаюсь туда, по пути срубая голову второму трупу. Мало ли, вдруг и этот оживет?

Глава 49.

Быстро спускаюсь вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Но у основания лестницы резко остановился, и на секунду замер от открывшегося мне вида. В большом холле, у двери на кухню на спине лежала Ретлана, нелепо раскинув руки. На месте лица у нее была страшная рубленая рана, чуть ли не развалившая ее голову пополам. Переведя взгляд чуть в сторону, вижу Фяльну. Лежит лицом вниз и под ней по полу расплывается большое кровавое пятно. Слишком большое. Можно даже не проверять, жива ли она, или нет. Ближе всех к лестнице, привалившись к стене, полусидит Лина. Она еще жива, зажимает руками живот, а бледное лицо кривится от боли.

Сбросив внезапное оцепенение, бросаюсь к ней. Падаю рядом на колени и вглядываюсь в рану, пытаясь определить, насколько она серьезная.

— Господин, — простонала девушка, сфокусировав на мне полный страдания взгляд. Сколько я ни пытался отучить ее от этого «господин», прося называть меня по имени, но так ничего не вышло. Лина каждый раз соглашалась, но продолжала обращаться ко мне так же, как и прежде.