Беглецы - Дарья Котова
Ближе к вечеру их, замерзших, уставших, но довольных позвала домой Найли. Ужин прошел хоть и весело… однако медленно. Дарес постоянно сравнивал эти праздники с прошлогодними, когда за их столом сидело шестеро. Как Валем подкармливал Рики пирогом, который ему запретила есть Найли, как Тая чуть ли не висла на Рэлине, а тот смотрел на нее влюбленным взглядом. Как давно и далеко это было, словно и не с ними…
— Дарес? — позвала его Найли, когда вернулась вечером в их спальню. Она долго укладывала перевозбудившегося Рики и только сейчас пришла. А Дарес и не заметил, развалившись в кресле и попивая дорогое вино. Он редко так сидел в одиночестве, обычно пил лишь с Валемом. Но сейчас все было по-другому…
— Дарес? — громче позвала Найли, подходя. Она выглядела уставшей и донельзя серьезной, словно готовилась к тяжелому разговору.
— Что ты хотела? — более грубо, чем обычно спросил Дарес, раздражаясь. Ему не нужны были сейчас никакие разговоры, он хотел лишь отдохнуть. Вечер прошел отвратно.
— Я хотела высказаться и тебе придется выслушать меня, — холодно произнесла Найди. Сейчас она была непохожа на себя. Обычно она вела себя весьма мило, приветливо и относилась к любым проблемам Дареса с пониманием. Сейчас же она словно специально отстранилась от него, делая вид, что не понимает его состояние.
— Мне неохота, милая, — сделал попытку примириться Дарес. Обычно это срабатывало.
— Тебе уже четыре месяца неохота.
Не сработало.
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Дарес, понимая, к чему клонит Найли.
— Да. Ты не хочешь. Ни со мной, ни с Валемом. А меж тем ты ведешь себя просто отвратительно. Ты либо в Ордене, либо дома, но ходишь отстраненный.
— У меня брат умер! Что ты хочешь? Чтобы я веселился?! — вскричал Дарес, подскакивая и роняя кресло. — Или тебе всего лишь не хватает меня? Хочешь привязать меня к своей юбке…
Он оборвал себя на полуслове, когда увидел лицо жены.
— Найли… — начал он, понимая, что перегнул палку.
— Я всегда спокойно относилась к твоему образу жизни, к твоему долгу, который важнее всего, и к твоим привычкам. Я не желаю, как ты выразился, привязывать тебя к своей юбке, — холодно отчеканила Найли, — но я не желаю смотреть, как мой собственный муж загоняет себя в могилу. Я знаю, что ты любил Рэлина больше, чем кто-либо из нас. Но ты не понимаешь, что нельзя превращать светлую печаль в черную боль.
Найли подошла ближе, и ее спокойное, исполненное грусти лицо заставило его молчать лучше, чем все крики и упреки.
— Ты замкнулся в себе, Дарес. У тебя осталась лишь боль и твой долг паладина. Ты перестал радоваться жизни.
— А если я ищу утешения в работе? Ты не думала об этом?
— Полчаса назад ты уверял меня, что тебе ничего не нужно, — с грустной улыбкой заметила она и все же ответила на его вопрос: — Ты борешься с Тьмой — это не может быть утешением. Твой долг — это тяжелая ноша. Чтобы бороться со злом, надо иметь мир в душе, поверь жене паладина. А ты этот мир никак не можешь обрести. Поэтому я боюсь — что с тобой что-то случится.
— Все будет хорошо, — заверил ее Дарес, приобнимая. Она не отстранилась, и можно было надеяться, что на него не будут злиться.
— Все будет хорошо, если ты пообещаешь мне, что будешь больше времени отдыхать.
— Найли…
— Я не заставляю тебя уделять это время мне. Я уже давно смирилась. Проведи время с Рики. Или для себя. Когда ты в последний раз просто сидел в библиотеке и читал? Или выезжал на охоту с моими кузенами?
— Я сегодня весь день провел с Рики, — напомнил Дарес, но его довод тут де разгромили.
— Впервые за два месяца! — не удержалась Найли, всплеснув руками. — Дарес, так нельзя! Ты сам себя губишь!
Он тяжело вздохнул, пытаясь на пьяную голову сообразить, что ответить. Видимо, выражение его лица выдало его, потому что Найли скривила губы и отправилась в спальню. Дарес присоединился к ней значительно позже, когда она уже спала. Вернее, делала вид, что спит. Он обнял ее со спины, она недовольно повела плечом — Найли терпеть не могла запах вина в постели.
— Прости. Я буду чаще навещать вас с Рики.
— Раз в неделю.
— Раз в месяц.
— Дарес!
Вздох.
— Раз в недели?
— На два дня.
— Договорились, раз в две недели на все выходные.
Найли перевернулась на спину и с укоризной посмотрела на мужа.
— Ты торгуешься… Дарес, я ради тебя…
Он поморщился и перевел разговор на другую тему. Несмотря на подступающую старость, Найли была еще вполне красивой женщиной, а уж для Дареса она была лучшей. И самой желанной, когда в его голове не сидели проповеди Света или проблемы с темными. Сегодня для них не осталось места.
— Я люблю тебя, — прошептал Дарес, разрывая поцелуй. — Тебя и Рики. Вы самые дорогие для меня существа в мире. И весь мой долг, вся моя служба Свету — все это ради вас. Я защищаю не людей от темных — я защищаю вас.
* * *
Валем сделал глубокий вдох, чувствуя в воздухе лишь легкий морозец и запах гари — это отличился их сопровождающий, местный охотник, от страха чуть не сжегший всю опушку. Валем убил почти месяц на то, чтобы выяснить правду. Сразу по прибытии он занялся сбором информации. Гарет мерзко ухмылялся у него за спиной, в лицо лебезя и предлагая помощь. Все это было ожидаемо: де Нарат специально устроил все так, чтобы Валему пришлось приехать сюда, сменив теплое местечко в Рестании на холодные леса Ленаты. Дарес не мог проигнорировать такое сообщение — демон в мире! Одно только подозрение о проникновении твари из Глубин должно было заставить весь Орден заняться этим делом. Никакие темные, даже многочисленные стаи ликанов и колдуны с чернокнижниками, не представляли такой опасности, как один единственный демон. Помимо того, что вестник Глубин должен был обладать немереной силой, несравнимой с возможностями паладинов, так он еще и мог открыть Врата, впустив в мир легионы демонов. Поэтому Дарес обязан был обратить внимание на сообщение де Нарата. "Ссылка" Валема была меньшим из зол — друг показал всем, что Верховный паладин не преуменьшает опасность демона, отправив на охоту за ним лучшего своего воина. Да, Валем никогда не страдал излишней скромность, трезво оценивая свои силы. Он был одним из лучших и сильнейших воинов Света. Только ему поверят паладины, когда он на следующем совете развеет их
