Порождение зла (СИ) - OliviaDriar
— Может, позже придем?
Джон озадаченно поглядел на нее, потом на парочку у книжного стеллажа. Однако Леонат, отстранившись от Амелии на шаг, неуверенно поплелся в их сторону.
— Амелия узнала что-то важное, — сказал он подавленным голосом.
Иола заметила, насколько его лицо было бледным и мрачным, словно тень печали упала на него, обрушив всю тягость душевной боли. Он старался скрыть свое разбитое состояние, но получалось у него это отнюдь не хорошо.
Леонат не смотрел им в глаза, боялся, что в них они смогут прочитать его сердечную боль. Он прошел мимо Джона и удалился. Иола устремила взгляд ему вслед, не зная, пойти ли за ним или будет лучше оставить его на время одного.
Видимо разговор, который они прервали, все же состоялся между ними, и ответ Амелии был именно таким, каким ожидала Иола. Предчувствие ее не обмануло. Всегда озорной, веселый взгляд Амелии был непривычно мрачен. Ее плечи грустно поникли, будто на них положили неведомый груз весом не меньше академического корпуса, а лицо выражало легкое недоумение, смешанное с неверием в происходящее.
Джон не спросил, что случилось. Вместо кучи вопросов, которые, вероятно, он едва сдерживал, чтобы не озвучить, он задал только один:
— Что ты узнала?
Он догадывался про разговор между Амелией и Леонатом, но не решался в это лезть.
— В последний раз порождение зла видели сто двадцать лет назад. — Робкие глаза Амелии перебегали с брата на Иолу. Она взяла толстую книгу и стала искать нужную страницу. — Тогда обнаружили девушку с красными глазами. Ее заживо сожгли на костре, считая приспешником дьявола, а потом отрубили голову, боясь, что она может возродиться. Умирая в предсмертных агониях, девушка поклялась отомстить. Она умерла переполненная желанием мести. Как я поняла из летописей, Йета — это зло, родившееся после смерти высшей силы. А значит, что при жизни она была обычным человеком или магом, а Йетой стала после смерти.
— Многие умирают в обидах и ненавистях, но при этом не все становятся Йетой, — заметил Джон.
— Но мы говорим о тех, кто относится к высшей силе. — Амелия встретилась взглядом с Иолой. — А именно — об амурах второго вида, которые гораздо сильнее нас с Иолой вместе взятых. Дух той девушки перевоплотился в порождение зла и… уничтожил всю деревню дотла.
Иола ощутила повисшую в тишине напряженность.
— Никто не остался в живых? — уточнила Иола, с трудом выговорив слова.
— Никто. — Амелия села на стул возле круглого деревянного стола. — Что стало с Йетой после разрушения всей деревни и гибели жителей, неизвестно. По крайней мере в летописях ничего нет.
— Там сказано что-то про цвет глаз? — спросила Иола.
— Ах, да, есть кое-что. У той девушки, что была высшим амуром, были глаза красного цвета.
Иола многозначительно оглядела всех и вышла из библиотеки. Она словно в тумане бродила по коридору. Тень ходит за ней по пятам, всячески оказывает ей помощь, втайне оберегает ее. Но причину Иола так и не может понять, и на один единственный вопрос Тени ответить не может. Кто она? Кем была в прошлом Тень?
Иола вернулась к мысли о сестре. Что случилось с ней? У нее был красный цвет глаз, она была необычным ребенком. Ее сестра была точно такой же, как Изабель.
В голове ее пронесся диалог с Изабель в Святилище:
«Мы разные». — «Почему?» — «Моего цвета люди боятся, а вашим — восхищаются».
Иола хотела поговорить с Изабель, может она узнает что-то новое, важное. Но при виде одиноко сидевшего на зеленой лужайке Леоната, она решила повременить с этим. И двинулась к Леонату.
Глава 57
Иола молча присела на лужайку рядом с Леонатом, но долго не решалась заговорить. А он все продолжал безмолвствовать, глядя куда-то отрешенным взглядом.
Студенты выходили из первого корпуса, расходясь по выделенным для них общежитиям. Стало шумно и многолюдно.
Прошло достаточно времени, и Иола осмелилась нарушить затянувшуюся тишину.
— Что случилось?
Леонат вздрогнул, словно забыл о сидящем рядом человеке. Он повернул голову в ее сторону и открыл рот, чтобы произнести слова, которые так и не прозвучали. Он замкнул губы и отвернулся. Молчание продлилось еще пару минут. Иола решила оставить Леоната одного и уйти, но когда она встала, он вдруг попросил:
— Не уходи. Одному оставаться не хочется.
Иола вернулась на прежнее место на лужайке. Вырвав травку, она проследила за направлением его взгляда и уставилась на высокое дерево под скамьей, где они ранее сидели и обсуждали признание Леоната. Некогда живые его глаза, блестевшие надеждой и волнением, теперь потухли, и огонек в них, казалось бы, на веки погас.
— Она отвергла мои чувства, — наконец признался Леонат.
Эти слова дались ему настолько тяжело, что после он с трудом сделал вдох грудью, которую словно прижимала груда камней.
— Что именно сказала? — спросила Иола.
Леонат сглотнул.
— Я для нее друг и никто больше. — Леонат снял очки и протер уставшие глаза. — Она говорит, что никогда не замечала моих чувств. И не может их принять, потому что они не взаимны.
Иола предполагала, что вероятен подобный исход, но помешать Леонату в признании не имела права. Он должен был рассказать Амелии о своих истинных чувствах, какой бы ни был ее ответ. Амелия всегда воспринимала его как друга, а его ухаживания, внимательность и проявление заботы — как должное. Она никогда не замечала влюбленного огонька в его глазах, не замечала, как у того перехватывает дыхание рядом с ней. А если она все это и видела, то, похоже, считала нормальным в дружеских отношениях.
— Я хочу уехать, — заявил Леонат, надев очки.
— Что? И куда же?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но куда-то далеко, чтобы все забыть.
— Не принимай поспешных решений, — посоветовала Иола. — За нами ведут погоню не только королевские стражники, но и люди клана Марака и ордена «Страж».
— Я не смогу находиться здесь. — Он издал глубокий вздох. — Не могу быть рядом с ней. Видеть ее, слышать ее голос, я каждый раз невольно буду вспоминать ее слова. А они… мне делают больно. Я не могу.
— Но охота за нами…
— Вот пусть меня и поймают. — Леонат равнодушно отмахнулся. — Если это произойдет, значит, у меня судьба такая, умереть на виселице. А пока я просто уеду, исчезну. И приведу себя в порядок.
Иола вспомнила лорда.
— А Джон? Ты его так легко оставишь?
Тут Иола заметила, что выражение лица Леоната изменилось. Некогда холодные и решительные черты сменились колеблющимися
