Смерть - лучший учитель - Крис Войт

— Если честно, ожидала, что за вытье полетит бутылка в мое окно, — добродушно рассмеялась я, согретая вином и признанием публики. Трактирщик смущенно глянул на меня и ушел обслуживать постояльцев.

Вечер прошел спокойно и тихо, но как-то на удивление одиноко. Никто не подсаживался ко мне, не пытался завязать разговор или же нахамить. Лишь бросали косые взгляды, которые я списала на свое ночное пение. К тому же от меня за время отсутствия отвыкли, и в толпе появилось много новых, незнакомых лиц.

Я уснула в своей постели и снова проснулась перед самым рассветом. Ночная гостья опять сидела на ящиках и пела. Скорее всего, уже давно. Но я очень крепко спала от усталости и доброго вина.

Решив продолжить бодрствовать, я вновь села на подоконник, предварительно кинув пару подушек на его гладкое дерево. И тоже запела. Но в этот раз мне не хотелось грустить, и мотив как-то сам стал веселее, светлее и чище. Как искрящийся лунный свет, яркие звезды и теплый ветер с бескрайнего моря. Девушка какое-то время пытливо разглядывала меня из тени дома, но после тоже стала подпевать. Сначала неуверенно, как будто ей было странно и непривычно оставить грустные мотивы, но с каждой минутой все бодрее.

С рассветом мы закончили наши вокальные экспромты и последнее, что я услышала — это звенящий смех ночной гости. Затем она спрыгнула с горы ящиков, куда-то в тень дома и пропала из виду. А я легла спать, ощущая нарастающую боль в горле.

Меня разбудил Арчидоз. Первое, что я увидела, это его сверкающие яростным огнем глаза.

— Госпожа, к вам пришли. Я твердил им, что вы устали, но они настаивают на аудиенции.

Я удивленно вскинула бровь и быстро оделась перед ростовым зеркалом. Спустившись вниз, в лавку, я обнаружила в моей скромной обители начальника замковой стражи и еще двоих солдат в полном обмундировании. Мысленно пробежав список преступлений, за которые меня могли привлечь, я не нашла ничего стоящего для такого эскорта.

— Ты должна пройти с нами в замок, живо, тебя желает видеть бургомистр, — пренебрежительно бросил начальник, глянув на меня, как на отребье.

Арчидоз тихо, но явственно зарычал и сделал несколько шагов к стражникам.

— И вели своему щенку не приближаться, а то мои ребята быстро его наколят на копья.

Арчи обнажил острые зубы, а его глаза стали светиться золотым огнем, словно хрустальные стенки горящей лампы.

— Госпожа хочет, чтобы я указал этим смертным, как они сильно неправы? — из вежливости спросил дракон.

— Нет, пока госпожа не хочет этого, — поспешно проговорила я, стараясь обуздать не только свою ярость, но и пламя гнева, что разгоралось в моем спутнике. — Вам, начальник стражи, следует соблюдать нормы приличия. Я уважаемый гражданин. Более того, у меня немало связей как в самом Хермете, так и за его пределами. Мое стремление не лезть в придворные интриги не означает отсутствия покровителей. Ни начальнику портовой стражи, ни главе Гильдии Наемников не понравится, если ко мне проявят неуважение.

На упрямом лице начальника замковой охраны мелькнуло сомнение. Он передернул плечами, звякнув при этом наплечниками.

— И тем не менее, вас желает видеть бургомистр.

Я вежливо кивнула, не убирая руки с плеча Арчидоза, в глаза которому стража старалась не смотреть. Никто в городе не знал, что мой друг — дракон, и мне бы хотелось так все и оставить.

— К какому времени мне следует прийти на прием? Должна сразу сказать, что вести себя с конвоем к замку я не позволю. Если, конечно, у вас нет обвинений в преступлениях. Но так как я не вижу у вас в руках бумаг, то очевидно отсутствие приказа о взятии под арест. Так когда мне прийти?

— До заката, — выплюнул начальник и поспешно вышел, прикрываемый с тыла своими солдатами.

Я позволила себе выдохнуть и присесть на стул у прилавка.

— И что это было?

Часы на башенке в порту прозвонили три раза, когда я поняла, что хорошей торговли сегодня не будет. Эти чертовы стражники все-таки отпугнули клиентов. Ко мне заскочили только несколько морячков с проходящих кораблей за приворотными зельями да пара торговцев с рынка за обычной порцией консервирующих сывороток для свежих продуктов.

Я закрыла лавку, обрядилась в лучшее платье, уложила немного отросшие волосы и почти как светская дама прошествовала к замку. Это произвело нужное впечатление и успокоило горожан — я, казалось, шла на званный ужин. Арчидоза я оставила дома, побоявшись его вспыльчивости. Больше всего я переживала, а не дойдет ли до того, что придется открыть свое происхождение. Или же вовсе убраться из города под покровом ночи.

Замок встретил меня каменной прохладой и косыми взглядами стражников. Я медленно и чинно прошла через двор и остановилась у двери. Я стояла каменным истуканом, пока один из часовых не догадался открыть тяжелую створку. Поблагодарив легким наклоном головы, я вошла в гулкую центральную залу.

На грубом подобии трона сидел бургомистр и что-то растолковывал своему визирю, иногда тыкая толстым пальцем в исписанный пергамент. Визирь покорно кивал и подобострастно поддакивал.

Вскоре на меня обратили внимание, и сценка дачи ценных указаний завершилась. Помощник резко испарился, а бургомистр расплылся в сладенькой улыбке. Кроме стандартных часовых у дверей другой стражи в зале не было, что вселяло надежду на мирное решение спора. Хотя его предмет оставался для меня загадкой. Правда, недолго.

Бургомистр расшаркался, поклонился, сделал пируэт и указал на стол у окна с несколькими стульями и вазой заморских плодов. Тут же нарисовался учтивый слуга, принесший на подносе бутыль морса, бокалы и маленькие вилочки для фруктов. Я изящно села на предложенное место и вежливо ответила на пространные вопрошания бургомистра, сводящиеся к самочувствию, погоде, торговле и таверне. Я тоже засыпала его соответствующими вопросами. На этом обмен любезностями закончился.

Я выжидательно смотрела на толстого и лысоватого мужичка, что волею судьбы и удачными связями вот уже двадцать лет правил этим городишком. Он потягивал морс с таким видом, словно пьет лучшее из вин, и умудрялся мне сладко улыбаться в перерывах между глотками. Под конец бокала он все же решился начать разговор по существу:

— Покорный слуга народа, бургомистр Стралонг, сегодня узнал о вашем чудесном голосе и был крайне удивлен, — произнес он, имея дурную привычку говорить о себе в третьем лице, словно сумасшедший. Наверное, это придавало ему важности в собственных глазах. Но, несмотря