Осажденные камнем - Терри Гудкайнд
— Когда члены совета узнают об убийстве лорда Авбура, мы с Ренделлом сообщим им, что вопрос закрыт. — Никки сделала долгую паузу, напряженно оглядев толпу и увидев, что ее слова произвели впечатление.
Никто не подходил к мертвецу, распростертому на каменных плитах. Никки быстро кивнула.
— Хорошо. Тогда, как я уже сказала, вопрос закрыт.
Глава 29
Бэннон уже бывал в битвах, но никогда не участвовал в полномасштабной войне. Этой ночью он вышел на песок боевой арены, сжимая в потной ладони Крепыша. Лила и другие Морасит учили его обращаться с дубинками и ножами, биться на кулаках, но он предпочитал свой меч. Блеклая сталь, навершие и плоская гарда смотрелись простовато, но не для Бэннона. Внешность бывает обманчивой. Когда оружие разрубает врага надвое, какая разница, сверкает ли сталь?
Бэннон, одетый лишь в набедренную повязку и военные сандалии, которые предпочитали ильдакарские воины, ощущал вечернюю прохладу в воздухе. Ничего, скоро он согреется в жестокой схватке. Он был уверен в своих навыках, но мысль о том, чтобы броситься с одним мечом против тысяч полукаменных воинов, вызывала мурашки.
Пока совет прорабатывал планы, бойцы продолжали тренироваться, оттачивая навыки для массированной внезапной атаки. Над верхним кольцом арены сияли хрустальные факелы, походившие на светло-голубые солнца. Шестьдесят лучших воинов вместе с офицерами городской стражи вышли из арки на открытый песок, неся тренировочные мечи, посохи и копья. На ильдакарской арене иногда устраивались ночные представления, рукопашные схватки десятков бойцов, которые выливались в захватывающую бойню. Сегодня ночью разношерстная армия защитников будет тренироваться в полной темноте.
Бэннон завязал длинные волосы в хвост, чтобы они не мешали в бою. Лила предложила обрезать их по примеру Никки.
— Враг может схватить тебя за волосы, дернуть, вывести из равновесия и даже свернуть тебе шею.
Мысль о взбесившихся волосах Никки заставила его вздрогнуть, но он покачал головой.
— Я не стригся с тех пор, как покинул остров Кирия. Я не хочу терять часть себя.
— Тогда ты можешь потерять голову.
— Постараюсь этого не допустить.
Выражение лица Лилы было жестким, но ее взгляд чуть смягчился.
— Постарайся, хотя бы ради меня.
Лила и еще шесть Морасит, выбрав себе оружие по вкусу, стояли на арене лицом к бойцам. Выжженные на коже руны защищали воительниц от магии, но не от обычного оружия, а Утрос и древние солдаты сражались сталью. Женщин по-прежнему интересовала лишь защита Ильдакара. Их цель не изменилась. Противник есть противник.
Бэннон переговорил со многими воинами арены, спрашивая, не держат ли те зла на Морасит за жесткое обращение, но за эти годы почти из всех опытных бойцов выбили стремление к независимости. Он вспомнил, что чемпион Ян был беззаветно предан Адессе, но она убила его в ночь восстания. За это Бэннон не мог простить лидера Морасит, как не мог простить и норукайских работорговцев.
Но Лила… он медленно и неохотно начал понимать образ мыслей молодой женщины. Ее суровое и болезненное обучение сделало его гораздо сильнее, и эти навыки могли его спасти в настоящем бою.
Морасит взяли оружие наизготовку. Лила в одной руке держала короткий меч, в другой — хлыст, а у остальных были деревянные боевые посохи, длинные багры и пики. Дженда, плотная и приземистая воительница, носила обитые железом перчатки и готовилась сражаться одними кулаками.
— Поражению нет оправданий, — выкрикнула Лила. — Когда нападем на Утроса и его армию, не позорьте меня своей смертью. — Она ни капли не шутила, но кто-то из городской стражи нервно усмехнулся. Воины арены — нет. — Вы будете сражаться и учиться. И если достаточно хорошо проявите себя в реальной битве, вам может и не придется снова сражаться с Утросом.
— Мы зададим им перцу, ха-ха! — раздался бодрый юный голос.
Бэннон обернулся и увидел Тимоти, который сменил груботканую рабскую одежду на набедренную повязку. Сорванец был без рубашки и сжимал в руке короткий меч, который казался для него слишком большим. Его кожа была серовато-белой от остаточного воздействия каменного заклятия. Когда он взмахнул мечом, движения были медленными, а суставы еле гнулись, но ухмылка на лице была настоящей.
Кажется, он произвел на Лилу впечатление.
— Я ожидаю, что каждый будет столь же храбрым и сильным, как этот погонщик яксенов.
Кто-то выразил согласие, другие же, в частности надменные городские стражники, ворчливо осуждали высокомерие мальчишки.
— Мы будем сражаться рядом с тобой, Тимоти, — сказал Бэннон.
Семь Морасит разделили бойцов на отряды, которые будут сражаться вместе.
— На поле боя не будет аренной тактики, — сказала Лила. — Если не будете следить за спиной, пока деретесь с одним врагом, другой может метнуть копье вам в сердце. Не ждите ни правил, ни чести. — Она вышагивала среди них, впиваясь взглядом в тех, кто не проявлял достаточной уверенности. — И я не жду, что вы будете драться по каким-то четким правилам. Настоящая битва — не игра, и победители не получают ленты или трофеи. Впрочем, некоторые могут получить приятную награду от одной из наших прекрасных Морасит. — Она выждала, уверяясь, что завладела их вниманием. — Вы отвечаете за защиту города и сохранение нашей свободы.
— А у нас теперь есть свобода? — спросил один из домашних рабов, мускулистый мужчина, который пришел сюда сам.
— У вас больше свободы, чем прежде, — ответила Лила. — А если Утрос потерпит поражение, вы будете вправе потребовать большего.
Бывший раб расставил ноги и уткнул острие меча в песок, глядя на Лилу, которая шагнула вперед, отвечая на его вызов.
— Я был бы полностью свободен, если бы ускользнул однажды ночью, — сказал он. — Многие бежали из Ильдакара и теперь живут полной жизнью далеко отсюда. Некоторые горные деревни, такие как Стравера, принимают беглых рабов. Когда мой друг Гарт бежал, он умолял меня пойти с ним, но вместо этого я послушал Зерцалоликого. Я остался низвергать Ильдакар ради всеобщей свободы. — Он
