Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет

А утром, будто и не было рассвета, воздух сгустился — хоть режь ножом. За кормой мир от края до края накрыла сплошная белая пелена. Однако поднялся легкий бриз, видимость была порядка дюжины афинских стадий, и они рискнули поднять намокшие паруса. Отвесные берега острова начали уходить назад, хотя впереди по правому борту проглянула неясная темень, наверное, островок поменьше. Долетающий оттуда рев бурунов усилился до грома.

Внезапно белая стена докатилась до кораблей, ослепив их. И бриз прекратился. Мореходы почувствовали себя беспомощными. Не то что плавать в такой туман, даже слыхивать о таком никому не случалось: с середины судна не видно было ни носа, ни кормы, все потонуло в душной, клубящейся седине. Даже волны за бортом, увенчанные пеной, просматривались еле-еле. Вода оседала на снастях, то и дело срываясь вниз беспорядочными дождевыми струйками. Палубный настил лоснился от влаги, сырость тяжелила волосы, одежду и, казалось, само дыхание. Холод пробирал до костей — уж не стали ли они утопленниками прямо на палубе?

В то же время окружающее бесформие было наполнено звуками. Волнение моря нарастало, корабли дико качались, распорные балки отвечали на качку стонами. С рокотом набегали все более крутые валы, ревел недалекий прибой. Моряки ругались в голос, трубили в рога, отчаянно перекликались с друзьями на невидимых соседних судах. Пифеос, держась неподалеку от рубки, сокрушенно покачал головой и спросил, пытаясь перекрыть шум:

— Откуда берутся волны, если нет ветра?

Рулевой, не способный более видеть, куда держать курс, ответил скрипучим голосом:

— Чудища из глубин. Или боги этих вод сердятся, что мы их побеспокоили…

— Спускай лодки, — посоветовал Пифеосу Ханно. — Пусть держатся впереди, предупреждая о камнях, а может, выведут нас на чистую воду.

Рулевой оскалил зубы:

— Ну уж нет! Нельзя посылать людей прямо в пасть к демонам. Никто не согласится…

— Не стану я никого никуда посылать, — отозвался Ханно. — Я сам поведу людей.

— Или я, — подхватил Пифеос. Однако финикиец не согласился:

— Мы не вправе рисковать тобой. Кто другой смог бы довести нас до этих краев, кто другой сможет привести нас обратно домой? Без тебя мы все погибнем. Лучше помоги мне подбодрить людей.

Набрать гребцов удалось без особого труда — спокойные слова Пифеоса притушили в них ужас перед стихией. Отвязав лодку, они оттащили ее к борту и, как только судно накренилось и набежавшая белогривая волна оказалась почти вровень с палубой, перебросили через леер. Ханно спрыгнул первым, поставил ноги враспор между банками и, приняв сверху весло, не давал лодке стукаться о борт, пока гребцы не попрыгали следом поодиночке. Закрепив конец троса, они отошли немного и подождали — на воду тем же порядком спустили вторую лодку.

— Надеюсь, что другие капитаны… — начал Ханно, но удар волны заглушил слова, и больше никто ничего не расслышал.

Корабль скрылся в сыром мареве. Лодка вскарабкалась на крутой вал, похожий на движущуюся гору, зависла на гребне и провалилась в пропасть меж исполинских водяных стен. Грохот шел, мерещилось, отовсюду и ниоткуда. Ханно у рулевого весла только и мог, что постараться не дать тросу запутаться или перерезать кого-нибудь пополам.

— Гребите! — орал он. — Гребите, гребите!.. Людей было можно и не понукать — они налегали на весла изо всех сил, без устали вычерпывали воду, которая стояла в лодке по щиколотку, если не выше. Чудовищная сила подхватила их, завертела, из тумана вырос самый настоящий водопад, взорвавшийся у них над головами. А когда они вновь обрели способность видеть, оказалось, что их отбросило обратно к кораблю. Тут они просто не успели ничего предпринять — лодку с маху ударило о корпус. Доски, взвизгнув, лопнули, гвозди вылетели, и она распалась на части.

Пифеос с борта беспомощно наблюдал, как гребцы, очутившиеся в воде, молотят руками и ногами, пытаясь выплыть. Одного из них бросило на обшивку с такой силой, что череп треснул, и тело мгновенно ушло в глубину.

— Бросай канаты! — приказал Пифеос, а сам, не тратя времени на разматывание бухты, выхватил нож, откромсал полоску от провисшего паруса, перебросил ее через борт.

Полоска в мгновение ока исчезла в тумане и пене, и ни один из тех, кто барахтался в воде, то появляясь, то исчезая, ее не заметил. Отчаянными знаками Пифеос показал, чтоб ему перебросили еще и канат. Не выпуская полоску из левой руки, хоть она и была надежно закреплена, он свесился за леер и, напрягая все силы, правой рукой раскрутил канат, как погонщик волов свой бич. Теперь те, кого можно было спасти, видели его, — не считая, конечно, тех минут, когда корабль поднимало на гребень и Пифеоса захлестывала волна. Мимо пронесло кого-то из гребцов — Пифеос метнул канат ему прямо в лицо. Со второй попытки тот ухитрился поймать снасть, и моряки втащили его на борт.

Третьим спасенным оказался Ханно, так и не выпустивший свое весло. Затем силы оставили Пифеоса, он кое-как с помощью матросов вполз обратно на палубу и рухнул рядом с финикийцем. Желающих повторить подвиг Пифеоса не нашлось, да и различить в волнах больше никого не удавалось. Ханно шевельнулся и произнес, стуча зубами:

— В каюту! И ты, и те двое. Иначе стужа прикончит нас. В здешнем море мы не продержались бы и десяти минут. — Попав в укрытие и раздевшись, они растирали себя полотенцами, пока кровь не потекла по жилам сызнова, и плотно закутались в одеяла. — Мой друг, ты был великолепен, — похвалил Ханно. — Вот уж не думал, что ты, ученый человек, способен на такое. Сложения ты крепкого, и все же…

— Я и сам не думал, — отозвался Пифеос безжизненным голосом.

— Ты спас нас, пусть немногих, от последствий моего безумства.

— О безумстве нет и речи. Кто мог предугадать, что море при полном безветрии разбушуется так быстро и так неистово!

— Как это могло случиться?

— Демоны, — буркнул один из моряков.

— Нет, — ответил Пифеос. — Вероятно, следствие мощных атлантических приливов, когда их зажало в проливе, запруженном островами и рифами.

Ханно выжал из себя смешок:

— По-прежнему философствуешь?

— У нас осталась всего одна лодка, — заметил Пифеос. — И удача может нам изменить. Молите богов о помощи, ребята. Если хотите, конечно. А я намерен поспать…

И он опустился на свой тюфячок.

Корабли уцелели, хотя один не уберегся — чиркнул по скалам так, что разошлись швы. Когда туман приподнялся и море чуть-чуть успокоилось, гребцы привели все три судна к высокому острову, где нашлась безопасная якорная стоянка с пологой прибрежной полосой. При низкой воде здесь можно было развернуть ремонтные работы.