Кристин Алишева - Ликвидатор

— И каков вердикт? — про командира я пропустила мимо ушей. Зная Донэрти… она никому не даст возможности навязать другим стиль в одежде, предпочитая оставлять это право за собой.

Роз критически меня оглядела: — Часов за пять приведем тебя к состоянию «сногсшибательно», — она с укором покачала головой, — Девочка моя, такое тело как у тебя демонстрировать надо, а не скрывать под джинсами да свитерами.

— Роз! — я возмущенно вскинулась. — Я тебе что, модель?

— Ростом ты для модели не вышла! — безжалостно припечатала она и, уже мягче, добавила, — Может, и к лучшему. Тебе же даже на диете сидеть не надо!

— С такой работой-то? — съязвила я и посерьезнела. — Твои предложения?

Донэрти еще раз оглядела меня.

— Для начала: солярий, визажист и легкий массаж. Все остальное — по ходу. Ничего особо запущенного не вижу.

— А солярий-то зачем?

— Да ты же бледная как поганка. До вампира, правда, не дотягиваешь, но уже на полпути, — отозвалась Роз, начиная тянуть меня в сторону второй двери. — Шота, позови Джил, и займитесь клиенткой.

— Да, мисс Донэрти.

Но эта большой души женщина уже переключилась на меня, понизив голос:

— Черное белье на загорелом теле смотрится очень сексуально.

— У тебя крыша на сексуальности поехала, — мое сообщение было простой констатацией факта. А то я не знаю, в каком белье как смотрюсь. По сердцу резанула тупая боль, но я загнала ее подальше. Только ее мне и не хватало сейчас.

— Ни фига! — не согласилась она. — Учти, девочка, женщина должна гордо нести себя, а не перетаскивать из дома на работу и обратно. А уж красивой от природы женщине сам бог так велел.

— Так уж и от природы, — поморщилась я, позволяя затащить себя в следующую комнату.

— Не прибедняйся, — Донэрти отпустила мой локоть и кивнула на шкафчик. — Все свои прибамбасы в виде оружия бросай туда. Там висит халат. Переодеваешься, и утверждаем программу. Я пока девочкам скажу, чтоб все приготовили…

Стон мне сдержать удалось. Уж если Роз самолично мной занялась, то шанса отделаться поверхностными процедурами не было. Донэрти очень трепетно относилась к вопросам приведения замарашек в божеский вид. На данный момент из замарашек присутствовала только я. Черт!

— И не хмурься, — она подтолкнула меня к шкафчикам и резво вымелась из комнаты. Загнав раздражение поглубже, я принялась переодеваться, бросив на столик пачку сигарет и зажигалку. Пистолет легко вышел из кобуры и сбликовал от лампы. Что-то… Сердце бухнулось в ребра, словно предупреждая, и продолжило свой размеренный стук. Я замерла, сжав пистолет. Не может быть! Ни одна нечисть в здравом уме и твердой памяти не сунется в салон. Прислушавшись к своим ощущениям… ах, вот оно что! Никто не проникал в салон извне. Это нечто было здесь до моего прихода. Подленькое второе «я» моментально обратило внимание на нотку странности в Розмари. Какая-то подспудная радость присутствовала в ней, словно что-то идет так, как загадывалось… Она и вдруг нечисть?

Бред!

Паранойя не пройдет!

Долой!

Это, небось, после вчерашнего. Вчерашний вечер я не помню, теперь прибавилось ощущение присутствия нечеловека. И что делать? Ладно, выясню. Не начинать же стрельбу без оснований. Очень неохотно я положила пистолет на полку. Кажется сейчас полнолуние… Вампиры спят, но здесь кто-то есть. Кто у нас днем не спит? Правильно, хотя, чисто теоретически, быть того не может!

— А я тебе сок принесла, — обрадовала меня Донэрти, вновь появляясь в комнате. В руках она держала поднос с соком, минералкой и каким-то печеньем. — Ты присаживайся, в ногах правды нет, — поднос плавно опустился на столик.

— Роз, — я уселась в кресло, — ты чего в меня вцепилась как паук в муху?

— А как иначе? — всплеснула она руками, опускаясь в соседнее кресло. — Тебе же дай волю, ты вообще сюда не зайдешь!

— Есть такое дело, — закурив, я взяла стакан сока и откинулась на спинку. — Только не вижу смысла наряжаться и выпендриваться.

— Милая моя, я понимаю, тяжело, но жизнь продолжается. Люди часто уходят не по своей воле… — в голосе было сочувствие.

Откуда…

Опустив глаза, и начиная рассматривать пол, я выдохнула дым.

— Откуда ты это знаешь?

Она удивленно вскинула брови, еще не совсем понимая, что прокололась.

— Джейк сказал?

— Да, — Донэрти облегченно улыбнулась.

— Угу. Одно только «но» — Джейк не знает, что Шон погиб, — я подняла голову. — Итак, Роз, откуда вестишки?

В ее глазах сверкнуло что-то странное, но она не дернулась. Только создалось впечатление, что подобралась как перед броском. Оглянувшись на шкафчики, Роз вновь посмотрела на меня.

— Ты не успеешь до оружия, — ее голос был тихим.

— Не успею. Я так справлюсь, — усмешка скользнула по губам и исчезла. — В конце-концов, и стеклом убить можно. А умирать мне не страшно.

— Ты… — она сглотнула. Интересно, а почему она меня так боится? Вот ответ — Роз оказывается оборотень.

— Давно оборотничаем?

— Я урожденный оборотень. Истинный, — тихо сообщила она. — Как ты меня ощутила? Я ведь закрылась.

Хороший вопрос — как? А главное, где б еще на него ответ нарыть?

— Почувствовала. Скоро полнолуние.

Донэрти покачала головой:

— Ни один ликвидатор не способен почуять истинного оборотня, если в его крови нет примесей.

— Увы, — я отпила сок, обдумывая двусмысленность фразы — у кого примеси? У оборотня или ликвидатора? — оказывается способен. Так давно?

— Семьдесят лет.

— Тогда понятно, откуда Джейк о сходняках узнавал.

— Я полюбила эту жизнь, Анастасия, — она чуть пожала плечами. — Здесь я, хоть и боюсь, но могу заниматься любимым делом. Мне нет нужды убивать, драться, завоевывать место под солнцем. Понимаешь?

— Наверное, понимаю, — вспомнив свою старую работу, я поморщилась. — Только не понимаю, чем тебе приглянулась. Или кто-то попросил за мной присматривать?

— Нет. Ты просто хороший человечек.

— Хороший ли?

— Оперативники не могут быть плохими.

— Та-а-ак, ну и где мое досье нарыла?

— Нигде. То, что ты Химера — Джейк рассказал, — женщина встала на ноги. — И я в тебе чую хорошую силу.

— Сомневаюсь, что во мне хоть что-то хорошего осталось, — я поднялась из кресла. — Ладно, оставим эту демагогию. Что ты в программу под первым пунктом внесла?

Донэрти несколько секунд рассматривала меня, потом с каким-то скрытым уважением покачала головой:

— Ты выстоишь, девочка. Ты просто обязана выстоять, — и без перехода. — Парикмахер. Виола.