Елена Кот - Артефакт

Ощутив жесточайшее разочарование, я убрала руку, и устало осела на пол. Магии в зеркале не наблюдалось. Подтянув ноги к груди и уставившись в одну точку, я замерла, пытаясь переварить и разочарование, и злость, и отчаяние. Ведь знала, нельзя мечтать о не сбыточном, и все равно, за пятьсот веков не изжила этих надежд. Постепенно мои чувства приходили в подчинение мыслям, логике, разуму, хотя это давалось с трудом. Разочарование подточило мои резервы спокойствия и рациональности. Это зеркало убило во мне чувство к жизни. К продолжению моей никчемной жизни. Вдруг захотелось тихо скончаться, дабы не видеть, как в очередной раз братец подложил подлость, на которую я не могу ответить.

Сколько я просидела, не знаю. Постепенно я очнулась. Поднявшись с пола, подтянула массивное кресло и поставила его прямо напротив зеркала. Затем убрала портьеру в угол, подальше. И не оглядываясь, ушла.

Каждый раз, спускаясь в кухню, я видела дверь разочаровавшей меня комнаты. Она и не думала исчезать, буквально истязая мои нервы своим присутствием. Показать простое зеркало, поманив призрачной надеждой после стольких лет и так жестоко посмеяться. На восстановление равновесия ушло практически два месяца. Я полностью замкнулась в себе и стала даже постепенно погружаться в депрессию, чего не было за все время моего заточения. Полностью забросив фехтование и даже чтение, я целыми днями просиживала в библиотеке, бездумно глядя в потолок. В кухню спускалась лишь по необходимости, но отчего-то так и не сменила маршрут своего передвижения. Проходя мимо двери по первости, я пролетала пролеты, точно за мной гнались, потом уже стала притормаживать и проходить спокойным шагом. А уже в конце второго месяца я даже однажды остановилась, и некоторое время стояла в задумчивости перед дверью, не решаясь пройти мимо.

Не зная, что предпринять, я все медлила. Потом вдруг шагнула вперед и толкнула дверь, которая, казалось, только этого и ждала, открывшись без особых усилий с моей стороны. В комнате все осталось без изменений, мне назло. Пройдя вперед, я достала из кармана небольшую книжицу, и демонстративно, усевшись в кресло с ногами, раскрыла ее, стараясь не обращать на свое зеркальное отражение. Неожиданно для себя я сумела погрузиться в чтение, забыв о собственном двояком положении. Преодолев постепенно разочарование, я стала приходить в комнату с зеркалом практически ежедневно и спокойно читала.

***

Время шло как всегда медленно, и комната с зеркалом немного скрашивала мое существование. Сюда я приходила ближе к вечеру, так как не видела, как постепенно солнце опускается за горизонт, уступая место вечерней мгле. Так мне становилось спокойнее. Погружаясь в чтение, я даже стала подумывать, каким образом перетащить зеркало в мою комнату. Отрываясь от чтения, я с интересом разглядывала внутреннее убранство, подсчитывая параметры. Я вообще люблю смотреть и потому могу часами разглядывать один узор на стене или гобелене. За это свойство мне всегда доставалось от более шустрых братьев и сестер. А здесь в полумраке даже свечные тени казались интересными и захватывающими, ради разнообразия моего одиночного существования.

В комнате даже стали появляться новые книги, по интересующей на данный момент тематике. Заходя в комнату, я первым делом направлялась к камину и, забирая очередную книгу, садилась в кресло. Для большего удобства я притащила из своей комнаты низенький мягкий пуфик для ног и иногда садилась прямо на него, положив голову на сиденье кресла. Едва тлеющий камин не давал треска и погружал комнату в тишину и безмятежность.

Поджав ноги под себя, я как всегда сидела в кресле, положив книгу на подогнутые колени, укрытые пледом. Оторвавшись от чтения, я откинулась на спинку кресла и подняла глаза к потолку. Книга вдруг перестала нравиться, навалилось какое-то безразличие что ли. Вздохнув, я заложила книгу закладкой, на будущее и выпрямилась в кресле, ощутив, как заныла спина, от неудобного сидения, скрючившись. Потерев лоб, я подняла глаза, случайно взглянув в зеркало, стоящее напротив. И замерла...

На меня из зеркала смотрели темные практически черные глаза, обрамленные темными длинными ресницами. Глаза принадлежали мужчине, это я потом сообразила, а поначалу я вообще от шока ничего не увидела. Только эти глаза, с таким же изумлением и озабоченностью, гладящие на меня. Забыв, что делать, я, застыв, смотрела в глаза, даже не пытаясь осмыслить, что же происходит. Сколько он вот так на меня пялится? Большие миндалевидные глаза прошлись по всей моей фигуре, потом снова вернулись к лицу:

- Ты кто?

От неожиданности сморгнув, я раскрыла рот, тут же его захлопнув. Этот голос, принадлежащий явно мужскому полу, вдруг поймал меня на мысли, что я даже не знаю, кому он относится. Слегка нахмурившись, я перенастроила зрение на общий обзор и вгляделась в отражение, смотрящее на меня из зеркала. Передо мной находился мужчина примерно моего возраста, худощавого телосложения и достаточно приятный на вид. Лицо с высокими скулами, нахмуренными крупными бровями черного тона, глубоко посаженными внимательными глазами, черного цвета, красиво очерченными узкими губами, со слегка более крупной нижней губой, небольшим, с легкой горбинкой носом, острым упрямым подбородком. Через левую скулу вниз в сторону уха шел неровный, но тонкий и едва видимый белый шрам, начинающийся прямо под глазом. Черные, короткие, в легком беспорядке волосы, красиво обрамляли овальной формы лицо. Одет мужчина был в короткий камзол из черной замшевой кожи, расстегнутый на груди и черные штаны, плотно обтягивающие стройные ноги, в ботфортах. Белоснежная рубашка, небрежно распахнутая на груди, не скрывала ни вьющихся волосков, ни белизны кожи. Холеные руки держали в длинных пальцах тонкую плетку. Слегка наклонив голову на правый бок, он внимательно смотрел на меня, прищурив глаза. До меня вдруг дошло, выражение изумления на его холеном лице уже сменилось глубокой задумчивостью и легкой озадаченностью.

- Ты кто? - Повторил он свой вопрос. С легкой хрипотцой, голос, тем не менее, оказался музыкальным, вполне брутальным.

- А ты? - Впервые за двести лет я открыла рот, исторгнув из груди хоть какие-то звуки и тем паче направленные не к себе самой.

- Значит это не глюки... или глюки? - Мужчина провел ладонью перед своим лицом, точно прогоняя морок.

Жест настолько характерный, что я приподняла бровь от удивления, не удержавшись от восклицания:

- А разве эта защита сработает от зеркального морока? Обычно в подобных случаях используется более качественная магия.

- Что? - Черные брови нахмурились еще больше.