Елена Кот - Артефакт

Когда бывает не в моготу, выбираюсь из библиотеки и иду в тренажерный зал, пристроенный к оружейной и коллекционной. Я хорошо фехтую и владею многими видами оружия, не только колюще режущего. Все эти стойки, туше, финты, развороты, кульбиты и пируэты я освоила сама, иногда из книг набираясь опыта, иногда под началом башни. Когда я начинаю очередную тренировку, моим противником всегда становится башня, а больше-то некому. Прямо передо мной вдруг сгущается воздух, который может отражать мои атаки, может хорошенько приложить за ошибку в проведении того или иного приема, может даже показать кое-что новенькое. Только я никогда не вижу черт, просто размытый силуэт и сильный сгусток энергии, который я способна ощутить. Одно это показывает магическую подоплеку жизнедеятельности башни.

В другое время я совершенно одна. За столько веков я даже научилась рисовать. Не писать картины, на такое я не способна, а вот рисовать с натуры или по памяти могу. У меня скопилось множество набросков всех мест, которые я когда-либо посещала, людей, коих хотя бы однажды видела, видений, которые вдруг снились. Иногда я пишу стихи, грешу подобным пристрастием к литературе, но никогда не читаю их вслух. После одного странного случая, когда пару строчек, произнесенных вслух, едва не стоили мне голоса. Башня не приняла мои словесные эскапады. Вернее, приняла настолько отрицательно, что я впервые понадеялась, вдруг по-настоящему смогу уйти за грань. Однако не случилось. А вот музыке я так и не обучилась. Не мое. Танцевать умею. Был такой период в моей жизни, и башня его поддерживала некоторое время, пока мне не надоело. Сейчас музыка звучит лишь в качестве легкого ненавязчивого фона. А так я всесторонне развита, для своего положения в обществе. Если брать во внимание моего отца, я дочь владетеля. Если вспомнить самого удачливого брата, то сестра властителя едва ли не половины мира.

Я несколько оживаю в зимние периоды, когда вокруг башни сплошные белые снега, а деревья, скинув свои густые кроны, стоят голые. Я подымаюсь на самый верх башни и подолгу разглядываю окрестности. А еще слушаю. Только зимой я иногда могу расслышать далекие отзвуки человеческой жизни. Их голоса, звуки жизнедеятельности, даже редкие запахи. Все это возбуждает мое воображение. Единственное, я предпочла более близкое их расселение. Хотя башня может и права, когда изгнала людей из окрестностей. Близость людей, лишний повод для моей депрессии.

Зато не люблю дождь, он вызывает нервную дрожь. Не люблю солнце, жизнь, кажется от этого еще горше и печальнее. Мирюсь с осенними ветрами и даже ураганами, они напоминают о бренности мира и когда-нибудь настанет и мой черед. Нейтральна к ночи, обычно я сплю в это время суток. Утро, день и вечер я стараюсь использовать с пользой, заботясь о своем самообразовании, непонятно, правда, с какой целью.

Одно время я пыталась бороться с башней и с упорством маленькой ослицы пользовалась магией, при этом теряя все свои резервы. Мне казалось неправильным так быстро смириться и сложить руки, став покорной воле и судьбе. К тому же функционирование башни полностью построено на использовании магии и магических потоков. Меня ждало дикое разочарование. Я могу использовать магию себе только во вред, а вот восполнять истраченное оказалось крайне непросто. Башня не давала пользоваться магическими потоками, а естественным путем силы восстанавливались тяжело и мучительно долго.

В очередной раз, израсходовав запасы, я ходила по коридорам подобно сомнамбуле и тихо ругалась собственной тупости и упрямству. Чувствовать выжатой словно лимон, когда все краски меркнут, а ощущения притупляются настолько, точно живешь в полутьме, не просто неприятно, а мучительно. И все равно, время от времени я по-прежнему ползаю дохлой мухой и мечтаю о забытьи, хотя бы временном.

Жизнь в моем маленьком мирке никогда не меняется. А башня полностью поддерживает подобную неизменность. Когда хорошее настроение, я могу даже подтрунивать над своим положением, особенно когда разговариваю вслух. Подобные разговоры верх моего доверия к башне. Чаще я больше молчу, читаю, фехтую или слоняюсь по башне, в поисках новых ранее не виденных мною мест. Такие помещения или закоулки иногда появлялись на моем пути, особенно в дни моих скитаний и метаний. Башня хорошо чувствовала мое настроение и не допускала по возможности рецидивов с депрессией. Это хорошо, что я в основном достаточно спокойная, рассудительная, с устойчивой к психозам психикой девушка. У более порывистых людей давно бы снесло крышу напрочь, и гуляла бы здесь буйно помешанная дура, с горящими глазами, пеной у рта и нечесаной гривой спутанных волос. Я же приняла мое заточение со стоическим спокойствием и неизбежностью. Такова значит судьба. Пусть я такого и не желала.

И все равно башня обо мне заботилась, подкидывая те или иные развлечения, в которых я могла принять участие и без привлечения посторонних людей. Иногда на моем прикроватном ночном столике вдруг появлялось загадочное послание, или подброшенный клинок из коллекции, или книга без страниц, или предмет обихода, или деталь одежды, или нити из гобеленов, или древесный лист. К последнему я относилась достаточно негативно. Точно башня вторгается в мое личное пространство, напоминая о неотвратимости моего вечного заточения. Однако я принимала условия моих развлечений и не роптала, даже если сердце и ныло от безысходности. Внешне я никогда не показывала свои истинные чувства, предпочитая оставаться холодной, надменной, бесчувственной, спокойной, выдержанной. Под сводами башни никогда не раздавался мой смех.

Исподволь башня знакомила меня с изменениями во внешнем мире, подбрасывая для моего самообразования книги, альбомы, буклеты, брошюры, даже плакаты. Я и сама понимала, мир не стоит на месте, люди живут и развиваются. Находя подобную литературу, я с удовольствием погружалась в чтение, словно окунаясь в чужой мир, как в какую-то сказку, недоступную моей реальности. Особенно если мне приходилось книгу добывать, тем ценнее она становилась для меня и потом в течение нескольких дней я ходила почти счастливая и умиротворенная. Я никогда не нарушала единожды усвоенного мною распорядка дня и читала только днем в библиотеке, тем самым растягивая удовольствие. Нахождение оружия не давало столь феерических ощущений. Еще, правда, мне нравилось открывать новые комнатки, закоулки, чуланы, углы, которых буквально вчера еще не существовало. Для меня ни с чем несравнимое удовольствие, в моем-то положении. А если найти в этих необычных местах что-то стоящее...

Вот и сейчас, спускаясь вниз, я чувствовала, что-то предстоит. Около ста лет я не подвергалась заботе со стороны башни, после последнего разгрома. Да, иногда я становлюсь буйной. Тогда разбивается все, что может разбиться, разрывается все, что плохо лежит, выбрасывается все, что не успели спрятать, разламывается все, до чего я могу дотянуться режущим оружием, выбрасывается все, что можно выбросить в ближайшее окно, крошится стекло, которое не успели защитить магически. Платья, подушки, посуда, мебель, окна, гобелены, ковры, деревянные панели - все идет в расход. Это происходит крайне редко, и было всего два или три раза за все века моего заточения, но было.