А. Лейк - Пришествие драконов. Начало.

Аагард прищурился.

— Вижу, тебе кое-что известно. Было бы странно, если бы ты оказался первым в семье. Твой отец тоже, наверное, обладает этими способностями?

Эдмунд не смог сдержать возмущения.

— Провидцы — всего лишь презренные, коварные бродяги! Они никому не повинуются, не ведают преданности! Мой отец… — Он умолк, вовремя вспомнив материнское предостережение. Ему запрещалось выдавать имя отца. — У меня достойная семья, — нашелся он. — Среди нас никогда не бывало ни шпионов, ни предателей.

— Тем не менее ты сам обладаешь способностями Провидца, — негромко промолвил Аагард.

— Нет! — Эдмунда обуял гнев. — Дракон сам закрался мне в голову…

— Вовсе нет! — отрезал Аагард с новыми нотками в голосе. — Он на это не способен, ты сам завладел его головой. Он знать ничего не знал, иначе ты был бы убит на месте.

Эдмунд не находил слов. Аагард взял его за плечи, посмотрел ему в лицо.

— Уж я в Провидцах разбираюсь, — сказал он. — Стоило тебе открыть глаза, как я заподозрил в тебе эти способности. Но умудриться взглянуть на мир глазами дракона… — Старик уронил руки, голос его стал настойчивым. — Твоя сила очень велика. Это не превращает тебя ни в шпиона, ни в предателя. Да, Провидцы часто оказываются отверженными. Людям свойственно бояться непонятного. Правда и то, что некоторые Провидцы пользуются своим даром корыстно, извлекая из него выгоду и добиваясь власти. Но тебе это ни к чему!

Элспет, сидевшая у огня, слышала их возбужденные голоса. Уж не ссорятся ли они? До чего же зазнается этот Эдмунд: не может даже снизойти до вежливого обращения с человеком, давшим ему приют! Впрочем, что ей за дело до него? Из головы у нее не выходил отец: она вспоминала, как видела его в последний раз, как он выкрикивал команды и выворачивал румпель, спокойный и деловитый перед лицом урагана, грозившего превратить его корабль в щепки. «Не буду плакать! — приказала она самой себе. — Даже если он утонул, то другой смерти не пожелал бы. Но нет, это невозможно, он жив: он плавает гораздо лучше меня. Ни за что не поверю, что его больше нет в живых».

Сидеть неподвижно больше не было сил. Элспет с трудом выпрямилась и приступила к обследованию пещеры, ведя рукой по шершавым каменным стенам. На пути у нее стоял сундук, спасший жизнь ей и мальчишке, — изъеденный солью обломок кораблекрушения, доставивший их сюда. Он выглядел настоящей древностью, ничего настолько старинного ей еще не доводилось видеть; даже мощи святых в большом храме Даровернума казались свежее. Наибольшей загадкой оставался замок. Как, скажите на милость, его отпереть, раз он лишен замочной скважины? Элспет опустилась на колени и ощупала голый, без единого шва замок.

Раздался тошнотворный скрежет железа — и дужка замка откинулась сама собой.

Девочка в изумлении оглянулась, чтобы позвать Аагарда, но тот наклонился к мальчишке и так увлеченно втолковывал ему что-то, что не хотелось его отвлекать. Она снова занялась сундуком: медленно выдвинула и откинула защелки. Крышка открылась бесшумно, словно ее пружины не ржавели в море, а получали щедрую смазку. Из сундука пахнуло спертым духом.

Внутри древесина стенок была темная, не лакированная, не отражавшая света. Сначала Элспет показалось, что сундук пуст, но потом она различила на дне слабое поблескивание. Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть содержимое. Блеск стал ярче. Сверкнуло бледное пламя.

В сундуке лежала перчатка от рыцарских доспехов с тонко ограненными серебряными фасками, находившими одна на другую и создававшими впечатление текущей ряби, как чешуя волшебной рыбы. У Элспет расширились глаза. Серебро, добытое в земле, ни за что не могло бы так искриться. Казалось, крохотные создания из морских глубин, принесенные волнами и излучающие внутренний свет, прикрепились к поверхности перчатки. Но и это было невозможно, ведь нутро сундука было совершенно сухим.

Зачарованная Элспет протянула руку к странной вещи. Как же не потрогать такую невидаль!

От крика, заметавшегося между стенами пещеры, у Эдмунда застыла в жилах кровь. Он загородил лицо ладонями, спасаясь от слепящего белого свечения.

Мгновение — и крик затих, свет погас. Когда в глазах у Эдмунда прояснилось, он увидел Аагарда, уставившегося в угол пещеры с изумленно разинутым ртом.

Перед ними стояла Элспет, вытянувшая перед собой точно окаменевшую правую руку. На руке красовалась мерцающая серебряная перчатка, сжимавшая меч из чистого, прозрачного хрусталя.

Глава четвертая

От потрясения Элспет не могла шелохнуться. Меч длиннее ее руки, горевший своим собственным светом, приковывал ее взор, от него невозможно было оторваться. Она попыталась разжать ладонь и бросить меч, но пальцы в перчатке отказывались слушаться. Как-то раз морозной зимой к ее ладошке приросла льдинка. Точно такое же жжение вызывал не желавший отделяться от ладони хрустальный меч. Она попробовала его отбросить, но попытка вызвала такую острую боль, что она вскрикнула:

— Помогите! Заберите его!

Будто сквозь туман она увидела, как Эдмунд вскакивает, опрокидывая табурет. Аагард уже стоял. Он бросился на зов, но прикасаться к ней поостерегся, подоспевшему Эдмунду тоже не позволил ее трогать.

— Боль скоро пройдет, — молвил он. Как ни велик был ее страх, как ни нестерпимы уколы игл, отдававшиеся по всему телу, Элспет заметила, насколько бледен старик. Она проглотила собственный истошный крик, глубоко дыша, и замерла, как изваяние, чувствуя, что любой шорох, любое прикосновение только усилят боль.

Когда Элспет уже испугалась, что сейчас у нее подкосятся от изнеможения ноги, боль начала притупляться. Жжение сменилось легким покалыванием, и она смогла наконец опустить руку. Меч повис у ее ноги, сияя холодным огнем. «Что это такое?!» — думала Элспет в немом ужасе.

Аагард взял ее за плечи и усадил у очага. Элспет почти не чувствовала тепла от огня. Видя, что она никак не перестает дрожать, Аагард снял с крюка на стене красную мантию и закутал девочку в нее. Богатая ткань отражала свечение меча.

— Замок открылся сам собой, — прошептала Элспет, отчаянно лязгая зубами. — Я только прикоснулась к перчатке — гляжу, она уже у меня на руке! Можете снять ее с меня?

Аагард жестом приказал ей молчать.

— Одно дело — твои желания, и совсем другое — ЕГО, — пробормотал он.

Эти слова показались Элспет бессмыслицей.

— Не могу опустить эту штуковину! — крикнула она. — Смотрите, он прирос к моей ладони. Можешь оторвать?

Аагард сделал шаг назад, разводя руками то ли в знак отказа, то ли от безнадежности.