Любовь Пушкарева - Единственный

Ошарашенный человек не знал, что сказать.

- Но зачем? – прошептал он.

- Она поклонялась другим богам. Смерть ради смерти. Зло ради зла, - ложь будто застревала в горле. - Я избавил тебя от нее и предупредил. Как предупреждал раньше об опасности.

- Уту! – человек бухнулся на колени и коснулся ног бога, - Уту, - заливаясь слезами произнес он, - я думал, ты отвернулся от меня. Я слышал, в других землях тебя считают богом суда… Думал, ты прогневался на меня за мои грехи и покинул.

- Да, я бог справедливого суда. А ты преступник. Сам знаешь. Но карать тебя буду не я. У тебя не так много времени осталось на этой земле. Присмотрись к своим детям, не только сыновьям. И постарайся оставить достойного наследника, ты ведь так этого хотел.

С этими словами Древний покинул дворец.

Как он и думал, Жестокосердная не смирилась с тем, что ее планы поломали. Она лично явилась к Последнему и клялась, что дети не его. Но человек не стал ее слушать, созвал стражу и попытался изгнать. В результате, обернувшись чудовищем, богиня укусила его, отравив ядом, и скрылась.

Яд не убивал, но причинял сильнейшие мучения. Старшие дочери ухаживали за отцом, и юный наследник был рядом эти дни, Последний спешил поведать ему все, что знал.

Промучившись две луны, владыка города и земель шагнул в огромный до неба костер. Он чуть не обрел свободу. Жестокосердная рискнула – сама выхватила его душу из очищающего огня, и став уязвимой, получила несколько ран от стрел, но все же скрылась с добычей.

Сын водоноса правил достойно. Старшая дочь Последнего вышла замуж и уехала, а вторая, более спокойная и мудрая, осталась при брате.

Уту, учтя прошлые ошибки, исправно, наблюдал и, по мере надобности, проявлял себя обеим женщинам и новому владыке, поверившему после рассказа сестер и всего увиденного.

Жестокосердная оставила эти земли и эту семью в покое. Не одна она была новым богом. Уту промышлял на чужой территории: боги этих земель позволили ему иметь дела с царской семьей, в обмен на то, что верящие в него не смеют открыто поклоняться Древнему, ставить ему статуи или строить храмы.

Когда сын водоноса отошел в иной мир, а внук занял трон, Уту, набравшись храбрости, отправился в гости. Прося у всех существующих и ранее живых богов удачи, чтобы эта хищница, которой наступили на хвост, успокоилась за давностью лет и не горела желанием отомстить. Хоть Уту и стал немного сильнее за эти годы, но ему все равно было нечего противопоставить ей.

Жестокосердная встретила его в саду, как сварливая жена.

- Явился! Уже два года, как внук водоноса на троне! Я думала, ты все забыл, по старческому обычаю. Напоминать уже хотела.

Уту растерялся…

- Что? Всё так плохо?

Жестокосердная окинула его раздосадованным взглядом.

- Откуда ты знал?

Уту чуть было не ляпнул «Знал что?», но вовремя остановился.

- Видишь ли великая и прекрасная, увы, твои упреки справедливы и мой старческий ум меня иногда подводит. Откуда я знал… что?

- Уту, - с угрозой произнесла богиня, но, видя его невинный взгляд, сменила гнев на милость.

- Я получила твой подарочек. И собственно из-за того, что ты позаботился об этом, мы тут с тобой разговариваем. А почему ты скормил ту ведьму? Ты, между прочим, заставил меня нарушить обещания!

- Ты меня тоже, - примиряюще ответил он. – Так что мы квиты. Та ведьма была истинно зла, и я подумал, что ты, дав ей новую жизнь и новые возможности, породишь ужаснейшее чудовище. Я не сомневался, в том, что ты с ней управишься, просто мне претила мысль о такой мерзости.

Жестокосердная понимающе хмыкнула.

- Ты говорила о подарке… - осторожно заметил Уту.

- Да. Сделала из нее лилиту, а она принялась убивать без нужды. Я ее наказывала-наказывала, но это мало помогало. В общем, она убила не того, и за всеми лилиту начали охоту, даже пытались выступать против меня. Я запретила своим змейкам выходить из дому, пока людишки не угомонятся. А эта… ослушалась, и ее убили. Порубили на куски и сожгли.

- А страж твой где?

Жестокосердная угрюмо посмотрела на Уту.

- Его заманили в ловушку, в смолу, а потом натравили собак и подожгли. Вместо того чтобы уйти из огня, он разрывал собак. Огонь сделал его хрупким…

- М-да…

- Но твой человечишка! – вдруг вскричала богиня, - Я когда-нибудь не сдержусь и убью его.

- Убьешь своего лилу? – хмуро переспросил Уту.

- Ну да, - усмехнулась Жестокосердная, - Твой человечишка – мой лилу. Иногда он все делает отлично, но часто своевольничает под видом того, что не понял приказ.

- Он, действительно, может не понимать, - заметил Уту, - Он не служил тебе при жизни – это на многое влияет.

- Ты думаешь? – задумчиво переспросила богиня, - Так что ты собирался с ним сделать?

- Я собираюсь сделать его более живучим, - ответил Уту, - чтоб он не повторил судьбы твоего стража.

- Да? Как?

Уту замялся.

- Ну ладно, - Жестокосердная решила не выпытывать, а подсмотреть, и два раза хлопнула в ладоши.

Широкоплечий и приземистый лилу выбежал из зарослей и бухнулся в ноги госпоже. Уту отметил, разницу в поведении: та лилиту, показанная в прошлый визит, обожала госпожу, лилу же боялся ее до ступора.

- Дай нам выйти за пределы твоего дома. Сада. Мне тут тяжело.

- Ладно идите. Люди видят его нормальным, - пояснила она, заметив нерешительность Уту.

Уту, положив руку на плечо лилу, повел его к воротам.

Лилу корчился в страхе, а Древний терзался чувством вины, моля всех светлых: новых и уцелевших, помочь ему исправить свершившееся.

Выйдя за город, они остановились на краю небольшого поля.

- Ты знаешь кто я? – прервал молчание Уту.

- Бог? – еле слышно ответил лилу.

- Да. Я Уту. Бог солнца и справедливого суда.

Лилу задрожал и со смертной тоской огляделся.

- Успокойся. Я… Я хочу тебе сделать подарок.

- Подарок? – лилу от удивления раскрыл рот так, что были видны провалы на месте клыков.

- Подарок. – повторил Уту. – Я хочу, чтоб ты знал: Любая душа ценна и важна. Любое живое и мыслящее существо ценно и важно само по себе. И ты ценен тоже. Тебе предстоит многое пережить и многое сделать, ты поднимешься над самим собой, - говоря это, древний бог положил ладони на бритую голову, - Запомни это. Пусть это знание войдет в тебя и ведет. Все души ценны, и ты ценен. Ты поднимешься над собой, твоя душа переродится. В этом теле.

Лилу плакал тихими, светлыми слезами. Уту не выдержал, и обнял его, как ребенка.

- Мне так странно… Больно… И не больно, - пробормотал тот в плечо.

- Да. Так бывает. Пойдем.

- Ты не возьмешь меня к себе? – глядя глазами бездомного пса, спросил лилу.