Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

– Это плохо, – от легкого кивка Брана Кондл вздрогнул. Правитель почти незаметно поморщился. Иногда действие Дара бывает утомительно. – Но я не гневаюсь на тебя, – Кондл облегченно вздохнул. – Ты сделал все, что мог, как и твои подчиненные. А что с другими заданиями?

– Маг Слибен уничтожен.

– Это последний из Завальского княжества?

– Да, повелитель, – о хороших новостях Кондл докладывал твердо и четко.

– Так, кто еще?

– Маг Зимич из Северинского княжества убит без вмешательства магии. Его зарезала женщина, которой мы хорошо заплатили.

– Кто у нас выжил на севере?

– Родомист и молодой маг из Старгорода, Летозар.

– Он не опасен. А на юге что-нибудь получилось?

– Ничего, повелитель. Маги Новгородского княжества держатся вместе. Защиту, которую они в состоянии поставить, не пробьет даже дракон. А подобраться незаметно мешает Завеса.

– О ней – наслышан. Ты хорошо поработал, Кондл. Родомиста я найду без твоей помощи. Так что беспокоиться не о чем, – Бран повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. – Ты свободен.

– Служу повелителю, – по военному ответил Кондл, приложив правый кулак к сердцу. Бран вновь недовольно поморщился, и снежно-белый полумесяц Дара над его головой, хорошо видимый любому магу, на миг потерял чистоту свечения.

Шаги Ратана Хорт услышал задолго до того, как воевода добрался до костра. И немудрено, в лесу – тишина. К вечеру смолкли самые отважные пичуги, а ветер целый день не тревожил глухой северный край. Непонятно только, какая сила резво носила по синему небосклону огромные белые облака, настоящие горы. Но к моменту, когда явился Ратан, небосвод потемнел, глянули на землю разноцветными колючими глазками звезды. Мороз усилился, и Хорт подкинул в вяло горящий костер цельную лесину. Пускай тлеет. Тепла от нее много, зато дыма почти нет.

– Привет тебе, Хорт, – сказал воевода, подойдя. – Нелегко тебя найти.

– Привет и тебе, Ратан, садись к костру. Ты как, не голоден?

– Нет, благодарю, – ответил воин, садясь. – Я сыт. Как твое здоровье?

– Все хорошо. А как твоя рана?

– Также в порядке. Лекарь смазал ее какой-то дрянью и забинтовал. Заживет, не впервой.

– Ну что же, – Хорт улыбнулся. – Долг вежливости выполнен, можно перейти и к делу, – охотник смущенно огладил бороду, хмыкнул. – Не приходилось мне никогда гонцом бывать. Ну, да ладно! Тот, кто послал меня, велел передать следующее: «Брось все и следуй за посланцем. Ты мне нужен».

– Вот значит, как? – губы Ратана скривились в усмешке, а лицо в неверных бликах пламени показалось злым и жестоким. – Раз маг Родомист зовет меня, я должен бросить службу, оставить полк и идти? Куда хотя бы? Далеко?

– Нет, недалече. Тридцать верст на полудень.

– И все равно! Как я брошу полк? Не могу же я сказать: «До свидания, но меня ждут». После такого заявления меня обвинят в измене, и будут правы. А у предателя одна дорога – на виселицу. А если, пока меня в отряде не будет, нападут Длиннорукие? – Ратан говорил все громче, ноздри его раздувались, в глазах замелькали красные искры, словно у рассерженной кошки. – Как мне быть? Что делать? Скажи ты, человек, принесший очень плохие вести!

– Не знаю я, чего тебе сказать. Не мне за тебя решать. Но Родомист велел мне запомнить и передать тебе несколько строчек из «Книги Дара»: «Носитель меньшего Дара должен следовать за носителем Дара большего, повинуясь его указаниям, сколь бы странно они не выглядели. Если же он будет противиться, то Дар отвернется от него, и ждут его великие беды и напасти».

– Да, есть там такие слова, – Ратан опустил голову. – «Носитель меньшего Дара должен». Но там ничего не говорится о том, что будет счастье и благоденствие, если носитель меньшего Дара покорно последует за носителем большего. Но у меня нет выбора, – глаза воина полыхнули, и Хорту показалось, что он видит алое сияние вокруг его головы, тот самый Дар воина, который, по слухам, известный в княжестве воевода носит с рождения. – Хорошо, я согласен. Когда выходим?

– Завтра. Родомист очень торопится, – Хорт развел руками.

– Но завтра же день Хорька! А он очень плох для путешествий.

– Что делать! Сегодня мы уже не сможем выйти. Послезавтра выходить – целый день потеряем. Придется пойти против велений судьбы, – Хорт пожал плечами.

– Да, делать нечего, – ответил воин твердо, но в глазах его была печаль.

– Тогда встречаемся завтра, на восходе? Снегоступы у вас в лагере, я думаю, есть. А с продуктами у меня не очень. Захватишь?

– Еще и вором стать предлагаешь? – невесело улыбнулся воевода. – Предатель и вор – каков путь для полкового воеводы Ратана! Хорошо, я захвачу еды. До завтра, – и высокая фигура воеводы скрылась в ночном сумраке, лишь хрустящий снег подсказывал Хорту, каким путем пробирается к стану воин.

Время подъема Илигор ощущал, как говорится, нутром. За что и получил среди дружинников прозвище Сыч. Когда ни встанешь, глядь, а Илигор уже проснулся, тут, как тут, распекает неряху за тупой клинок или еще за что. Дружинник спросонья глаза пучит, ничего не соображает, а воевода бодр и свеж. Вояка отменный, не раз лично князем награждался. Но роду незнатного, да и не выслуживался никогда. Посему и дожил до седых волос лишь младшим воеводой.

И в это утро Илигор встал рано, проверил посты. А после этого решил заглянуть в шатер к полковому воеводе. Неясное предчувствие беды потянуло его туда. Ох, не понравился вчерашний Ратан младшему воеводе, что-то скрыл бравый воин от подчиненных, вернувшись утром из леса.

Негромко зашуршал откидываемый полог, и Илигор переступил порог. В шатре пусто, лишь светится багровым жаром походная печка, да горит на столе свеча. Огляделся Илигор, и несоответствие привычному порядку мгновенно резануло глаза. Точно, меча воеводы нет на привычном месте, меча знатного, родового. Вот тебе и раз! И вещей, без которых Ратан ни в один поход не пойдет, тоже нет. Ушел воевода? Но такая мысль никак не могла улечься в голове старого воина, мешала въевшаяся в кровь военная дисциплина и уважение к Ратану. Ага, вот на столе, рядом со свечой, записка. Бумага нервно дрожала в пальцах, и младший воевода недовольно нахмурился. Два листа оставил Ратан. Первый – извещение об отбытии на неопределенный срок, дополненное прошением о назначении его, Илигора, командующим полка. Второй – записка, младшему воеводе Илигору. «Очень нехорошо получилось, старина, – писал Ратан, – но я вынужден оставить полк. Ты уж извини, но объяснить причин не могу. Под твоим началом ребята не натворят особых глупостей. Будь здоров. Может, еще увидимся». Подписи нет, но почерк спутать невозможно.