Элизабет Мун - Путь наемника
Пакс отвела взгляд, но затем усилием воли заставила себя посмотреть собеседнику в глаза.
— Да, — ответила она.
— Я собирался заняться этим сегодня вечером. Но передумал.
Последовала долгая пауза. Пакс посмотрела в потолок, обвела взглядом комнату, а затем наконец решилась спросить:
— Почему?
Он вздохнул и покачал головой:
— Честно говоря, я не уверен, что сумею тебе это объяснить. Насколько ты знаешь, целительство — это дар всех киакданов.
Пакс кивнула.
— Ну так вот: часть этого дара состоит в знании того, когда именно нужно применять то или иное целебное средство, когда действовать, а когда ждать. Если речь идет о людях, очень важно знать — когда спрашивать, а когда молчать. О том, что тебя мучает — что бы это ни было, — ты сейчас говорить не готова.
Пакс беспокойно заерзала на стуле.
— Вы, наверное… вам, по всей видимости, рассказывали, что…
— Мне много чего рассказывают, — перебил ее киакдан. Пакс внимательно смотрела ему в лицо.
— В основном все то, что достигает моих ушей, оказывается ложью. Все новости, которые доходят до нашего городка, лежащего в стороне от главных караванных дорог, обрастают большим количеством излишних, придуманных подробностей. И что бы я про кого ни слышал, тебя должна волновать только ты сама, только твое состояние. Только ты и будешь в конце концов исцелена. Ты — и никто другой. Нужно лишь дождаться подходящего момента.
Пакс отвернулась. Из ее глаз снова потекли слезы.
— Ну вот видишь — ты еще не готова. Но ты не бойся: время придет. Пусть твое тело восстановит силы. На это потребуется несколько дней. Ты уже выглядишь лучше, хотя сама, может быть, этого не замечаешь.
— Но я… я ведь даже не смогла заставить себя… — Ее голос прервался, и она закрыла лицо руками.
— Все это пройдет. Пройдет.
Не успели прозвучать слова киакдана, как тепло и покой разом обволокли Пакс. Боль опять отступила.
Но несколько дней спустя, ночью, кошмар вернулся к ней. Она вновь сражалась не на жизнь, а на смерть, вновь ее мучили голод и жажда, вновь страшно болели раны. Опять чадили смрадом горевшие зеленым пламенем факелы, опять обрушивались на ее тело удары кнута и клинка. И вдруг Пакс очнулась, обнаружив, что киакдан сидит рядом с нею и держит ее за руку.
Свечи заливали комнату мягким светом. Несколько секунд Пакс, как безумная, оглядывалась вокруг, все еще не в силах прийти в себя после кошмарных сновидений.
— Успокойся, — тихо сказал колдун. — Не нужно ничего говорить. Ты меня узнаешь?
Не сразу, словно подумав, она кивнула. В горле у нее пересохло, и она с трудом произнесла:
— Вы — господин Оукхеллоу.
— Правильно. И здесь, в моем доме, ты в безопасности. Лежи, не пытайся встать. Сейчас я принесу тебе чего-нибудь попить.
Ароматная мятная вода приятно охладила ее горло. Пакс попыталась сесть, но киакдан удержал ее. Все ее тело по-прежнему била дрожь. Попытавшись унять ее, Пакс почувствовала боль во всех старых ранах.
— Тебе все еще больно? — спросил колдун.
Пакс кивнула.
— Как давно тебе нанесли эти страшные раны? Пакс попыталась сосчитать. Мысли ее убегали куда-то в сторону, и лишь немалым усилием воли она смогла заставить их собраться.
— Насколько я помню, это случилось прошлым летом. В конце лета.
— Так давно? — Киакдан удивленно поднял брови. — Ну и ну! И какое же колдовство наложило на них заклятие? Пакс устало покачала головой.
— Я не знаю. Киакномы… Паладин и маршал Геда пытались излечить меня, но потом…
— Киакномы? Да как тебя к ним занесло? Пакс, отвернувшись, произнесла:
— Они взяли меня в плен. В Колобии.
— Вот оно что! Теперь понятно, почему лечение идет так тяжело. Это они заколдовали раны такой болью?
— Нет… не совсем так. Дело было…
Кошмарные воспоминания лишили Пакс дара речи. Она лишь энергично затрясла головой. Киакдан аккуратным, но сильным движением взял ее за подбородок и заставил успокоиться.
— Ну все, на сегодня хватит, — сказал он. Увидев в ее глазах страх, он добавил:
— Спи спокойно, кошмары больше не будут мучить тебя. Это я тебе обещаю. Ты будешь спать спокойно, как в первую ночь, которую провела здесь. Пробуждение твое будет легким и радостным. Спокойной ночи.
Подчиняясь ласковому голосу, Пакс провалилась в сон.
Проснулась она действительно отдохнувшей. Тем не менее ей было стыдно за вчерашний срыв, и к столу она подошла молча, без тени улыбки на лице.
— Эти кошмары больше не будут преследовать тебя, — спокойно сказал киакдан, жестом приглашая ее к завтраку. — Когда я вновь разрешу твоему мозгу видеть сны, ты уже исцелишься. Это в моих силах. Сколько было возможно, я ждал, чтобы твое тело набралось сил, потому что исцеление духа — не самая легкая процедура. А теперь, Паксенаррион, настало время для исцеления твоей души и твоего разума. Зло, исковеркавшее твою судьбу, сумело нанести глубокие раны как телу, так и твоему внутреннему миру.
Пакс кивнула и молча принялась за еду.
— Мне нужно будет посмотреть твои раны, — сказал колдун и взял Пакс за руку.
Она вздрогнула, но затем решительно протянула ему руку, закатав рукав. Посмотрев на кровавые рубцы, киакдан спросил:
— И много на тебе таких отметин?
— Да, — коротко ответила Пакс.
— По всему телу?
— Да, — повторила она.
— И с того времени, как ты их заработала, прошло уже более полугода?
В ответ Пакс только кивнула.
— Значит, так и не заживают. — Киакдан покачал головой. — Без какой-то колдовской отравы, причем весьма сильной, здесь не обошлось. Скажи, а они хоть немножко у тебя подживали?
— Иногда… иногда они бледнеют, — тихо ответила Пакс. — На неделю, дней на десять. Мне кажется, что они уже начинают заживать, а потом — все сначала. В первый раз они побледнели всего-то на день. Потом эти периоды стали дольше, но по-настоящему они так и не заживают.
— Понятно, понятно. А кто-нибудь из эльфов пытался лечить тебя?
— Да, тот, кто вернулся с нами. Он предположил, что здесь использованы заклинания вроде тех, которые эльфы применяют, замедляя или ускоряя рост растений.
— Действительно, похоже на то. И надо же было додуматься применить такое благое волшебство для такого страшного дела. Вот только одного не понимаю: зачем им нужно было это временное облегчение твоих страданий?
Пакс почувствовала себя как еж, который только и мечтает свернуться в колючий клубок. Говорить на эту тему оказалось еще тяжелее, чем она предполагала.
— Ну… они это делали для того, чтобы я могла сражаться.
— Сражаться? — переспросил киакдан и замолчал. Видя, что Пакс не собирается ничего больше рассказывать, он продолжил за нее:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});