Наталья (1) Егорова - Таль: Не дать отнять свою мечту (СИ)

— Простите, мастер, а Вы не могли бы научить нас летунцом пользоваться?

— Конечно, его на втором курсе проходят, обычно у всех хотя бы к четвертому курсу получается.

— Я имела ввиду сейчас. Очень хочется, — призналась я, жалобно глядя на мастера.

Тот посмотрел на меня, повернулся к остальным адептам и увидел еще двенадцать пар умоляющих глаз. В этом вопросе группа оказалась абсолютно единодушна.

— Ну хорошо, — сдался мастер Эрх, — тех, кто сможет минуту удерживать восьмой камень, начну учить.

— А что это за восьмой камень?

— На левитационной площадке лежат камни разных размеров. Первый — самый легкий, он весит один килограмм, дальше вес растет. Восьмой камень весит пятьдесят килограмм. На них сбоку номера написаны.

— А у плиты архимагов какой номер? — заинтересовался Марек.

— Она без номера, ее адепты не поднимают. Самый большой камень имеет двадцатый номер и весит ровно тонну. Но даже его не все могут поднять к выпускному экзамену. Кстати норма в одну минуту для шестого камня — это экзаменационный норматив окончания первого курса.

Адепты разочарованно загудели, теряя надежду на скорое обучение полетам. Я же для себя решила, что сегодня вечером попробую поднять заветный восьмой камень, вдруг получится — со стулом-то у меня хорошо выходило, а тут всего минута.

Кое-как утихомирив группу, преподаватель до конца урока рисовал нам на доске различные траектории движения и диктовал их названия.

В перерыве между уроками вся группа обступила меня и начала клянчить еще один самолетик. Пожертвовав еще один лист, подробно показала как и что складывать, после чего снова его разложила и остальные под моим руководством обзавелись собственными летательными аппаратами из бумаги.

В результате вошедшая в класс мастер Лианила застала нас весело гоняющимися за летающими в плохо предсказуемых направлениях игрушками.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась женщина, наблюдая как мы спешно рассаживаемся за столы и раскладываем письменные принадлежности.

— Просто немного увлеклись новой забавой и не заметили как закончился перерыв. — Ответил за всех Янисар. — Просим простить нам эту оплошность.

— Ничего страшного, — сразу подобрела очарованная его манерами женщина.

И урок продолжился своим чередом, хотя самолетики многие оставили на краю стола — уж больно понравилась детворе эта забава. Медитация как и всегда прошла тихо и чинно, а вот после обеда все сразу ринулись в класс — продолжать экспериментировать с новой игрушкой.

Первым не просто кидать самолетик рукой, а управлять им при помощи левитации придумал Эрин. Он старался таранить запускаемые другими ребятами самолетики, сбивая их с траектории полета. В результате, заметившая это Рамина, протаранила его самолетик своим и оба летательных аппарата упали на пол.

— Ты чего творишь? — возмутился мальчишка.

— Ты первый начал! — Тут же напустилась на него малышка.

Безобидная забава грозила перейти в ссору, а возможно и в потасовку, потому как мальчишки уже начали стягиваться к двоим зачинщикам.

— Так дело не пойдет, — попыталась я пресечь зарождающийся конфликт. — Давайте лучше соревнования устроим.

— Это как? — послышался нестройный хор голосов. Похоже, я приобрела авторитет уже среди всех одногруппников.

— Эмм… Нам нужны ворота или еще что-то через что можно пролетать. У кого какие идеи?

— Можно из учебников ворота сложить — первым подал идею Тарек.

— Или руки кольцом поставить — изобразил Рейс.

— А еще перевернуть преподавательский стул и поставить углом на столе. — Добавил кто-то у меня из-за спины.

Решили пока ограничиться воротами из учебников на крайних углах парт и перевернутым стулом. Перед створом этого самого стула был старт, и пролет под ним под конец считался финишем.

К соревнованиям первыми допустили Тарека и Марека, поскольку они между собой обычно были очень дружны и проигравшему не так обидно будет. Соревнования даже смотреть было интересно, не то что участвовать. Ребята оказались равными по силе и финишировали вместе. Остальные опять чуть не перессорились, выясняя кто будет следующими. Решили кидать жребий. Больше правда полетать никто не успел, поскольку закончилось время обеда, зато я успела научить всех играть в камень-ножницы-бумагу для бросания жребия.

За следующий перерыв успели полетать еще две пары и остальные распределились в очередности, а я предложила, потренировавшись несколько дней, организовать соревнования с турнирной таблицей. Все горячо поддержали эту идею и расходясь по домам и комнатам в общежитии, были полны решимости хорошенько потренироваться и обязательно выиграть турнир. Дети они и есть дети, хотя честно говоря, меня и саму зацепило.

Однако у меня на сегодня была более важная задача — попробовать выполнить норму, установленную мастером Эрхом в качестве допуска к обучению полетам. Пообещав близнецам подойти на почту чуть позже, я сразу после занятий отправилась на левитационную площадку. Рассматривая камни на предмет наличия на них номеров, нашла все с первого по восьмой. Первый камень выглядел просто смехотворно маленьким, а вот восьмой хоть и был размером с баскетбольный мяч, но смотрелся вполне внушительно.

Проверив полноту резерва, я постаралась максимально сконцентрироваться и подняла камень сантиметров на десять над землей. Окрыленная тем, что поднять его удалось с первой попытки, я, не имея другого способа засечь время, начала считать про себя, стараясь особо не торопиться. Примерно на двадцатом счете камень пошел вниз, я сосредоточилась еще больше, чувствуя, как начинают дрожать руки. К тридцатому счету неожиданно резко накатила слабость и жуткий голод. Я увидела как падает, расплываясь перед глазами камень, мелькнувшее голубым смазанным пятном небо и… потолок.

Закрываю полуоткрытые глаза, снова пытаюсь открыть. Картинка все еще нечеткая, голова сильно кружится, но передо мной явно потолок. Белый, с небольшой трещинкой. Даже как-то странно. Чуть скосила глаза в сторону не в силах двинуть головой. Справа матерчатая ширма из плотной ткани, слева окно с закатным небом.

Где я? Что со мной?

Тихонько застонала и почти сразу услышала негромкие шаги. Зрение постепенно восстанавливалось, фокусируясь на отдельных деталях: деревянном столбе, деревянных же перекладинах, на которых висят занавески, русоволосом мужчине с добрым, чуть грустным лицом, моей сумке, лежащей на стуле возле кровати.

Стоп. Каком таком мужчине?