Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— Саруман! — пробормотал Арагорн. — Нет, он не заставит нас повернуть назад! Однако нам придется еще раз остановиться. Смотрите, даже луна зашла за облако. Но с рассветом мы двинемся дальше, на Север.

Как обычно, первым встал Леголас.

— Проснитесь! Проснитесь! — восклицал он. — Красный рассвет! Что-то странное поджидает нас на краю Леса. Доброе или злое, я не знаю, но я слышу зов. Вставайте!

Остальные вскочили и тотчас двинулись дальше. Медленно приближались холмы; путники добрались до них за час до полудня. Зеленые склоны убегали прямо на Север. Земля под ногами была сухой, а трава невысокой; от Реки, слабо просвечивающей сквозь густые заросли тростников и камыша, охотников отделяло примерно десять миль. Чуть к западу от южного склона располагался большой круг, где трава была вытоптана множеством ног. От него снова уходил след орков, поворачивая на Север через предгорья. Арагорн остановился и внимательно осмотрел следы.

— Они здесь немного отдохнули, — заметил он, — но эти последние следы очень старые. Боюсь, Леголас, ваше сердце говорило правду: прошло трижды по двенадцать часов с тех пор, как на этом месте стояли орки. Если они и дальше шли с такой скоростью, то вчера на закате они достигли границ Фангорна.

— Ни на Севере, ни на Западе ничего не видно. Только трава тонет в дымке, — тревожился Гимли. — Увидим ли мы Лес, если взберемся на Холмы?

— Он еще очень далеко, — ответил Арагорн. — Если я правильно помню, эти склоны тянутся лиг на восемь к Северу, потом сворачивают на северо-запад, к Энтвошу, а дальше еще остается около пятнадцати лиг.

— Что ж, идемте, — сказал Гимли. — Не надо думать о милях. А все-таки шлось бы легче, будь на сердце легко.

Солнце уже садилось, когда череда холмов осталась позади. Много часов путники шли без отдыха. Теперь они двигались медленно, и Гимли горбился от усталости. И в труде, и в пути гномы тверды как камень, но бесконечная погоня начала сказываться и на нем, когда надежда покинула его сердце. Арагорн шел следом, угрюмый и молчаливый, снова и снова наклоняясь и осматривая след. Только Леголас ступал легко, как всегда; ноги его, казалось, едва касались земли, не оставляя даже следов; иного пропитания, кроме эльфийского хлеба, ему не требовалось, а спал он, если это можно назвать сном, даже на ходу и с открытыми глазами, блуждая мыслями в причудливом мире эльфийских сновидений.

— Поднимемся на тот зеленый Холм! — сказал он.

Путники вскарабкались по длинному склону и оказались на вершине. Этот Холм, круглый и гладкий, стоял одиноко у северной оконечности гряды. Солнце закатилось, и уже сгущались вечерние тени. Путники остались одни в сером бесформенном мире. Только далеко на Северо-Западе на фоне угасающего света виднелась более густая тьма — Мглистые горы и Лес у их подножия.

— Ничего не видно, и куда идти — непонятно, — ворчал Гимли. — Придется снова остановиться и переждать ночь. Холодает!

— Ветер северный, от снегов, — пояснил Арагорн.

— А утром был восточный, — заметил Леголас. — Отдыхайте, если можете. Но не отчаивайтесь. Неизвестно, что будет завтра. Утро вечера мудренее.

— С того времени, как мы пустились в погоню, утро наступало уже трижды, — возразил Гимли.

Ночь была холодной. Арагорн и Гимли спали беспокойно; просыпаясь, они видели Леголаса — тот стоял рядом с ними или бродил взад-вперед, тихонько напевая что-то на своем языке. Так прошла ночь. Вместе смотрели они, как медленно занимается рассвет в небе, теперь чистом и безоблачном. Ветер с Востока и развеял туман; в резком свете перед ними открылась мрачная обнаженная местность.

Впереди и на Востоке виднелись ветреные нагорья Рохана, которые уже мелькнули перед ними много дней назад от Великой реки. К Северо-Западу простирался темный лес Фангорна, в десяти лигах начинались его тенистые окраины, а дальше он терялся в голубоватой дымке. Еще дальше, как бы плавая в сером облаке, видна была высокая вершина Метедраса, последнего пика Мглистых гор. Из Леса навстречу им выбегал Энтвош; здесь он сужался, и течение его становилось быстрым, а берега густо заросли кустарником. След орков поворачивал от склонов к Реке.

Арагорн посмотрел на Реку и перевел взгляд на Лес. Заметив на зеленом фоне быстро движущееся темное пятно, он упал на землю и внимательно прислушался. Леголас, стоящий рядом с ним, заслонил тонкой рукой от света свои яркие эльфийские глаза. Он увидел не пятно, не тень, а маленькие фигурки всадников. Острия их копий блестели в утреннем свете, как слабые звезды, которых не различает смертный взгляд. Далеко впереди темный столб дыма поднимался тонкими извивающимися кольцами.

Было тихо, и Гимли слышал, как шуршит в траве ветер.

— Всадники! — воскликнул Арагорн, вскакивая на ноги. — Множество Всадников на быстрых конях приближаются к нам.

— Да, их больше ста, — уточнил Леголас. — Желты их волосы и ярки копья. Их предводитель очень высок.

Арагорн улыбнулся:

— Остры глаза эльфов.

— Ничего подобного. До них не больше пяти лиг, — парировал Леголас.

— Пять лиг или одна, — вздохнул Гимли, — мы не можем спрятаться от них на этой голой равнине. Будем ли мы ждать их или продолжим путь?

— Будем ждать, — решил Арагорн. — Я устал, а охота наша не удалась. По крайней мере, другие легко опередили нас: эти всадники возвращаются по следу орков. Мы можем получить от них новости.

— Или копья, — заметил Гимли.

— У них три лошади без всадников, но хоббитов среди них я не вижу, — сказал Леголас.

— Я не сказал, что мы узнаем хорошие новости, — заметил Арагорн. — Но хорошие они или дурные, мы будем ждать их здесь…

Три товарища покинули вершину холма, где их легко было заметить на фоне бледного неба. Немного спустившись, они остановились и, закутавшись в плащи, сели рядом на траве. Время тянулось медленно и тяжело. Дул резкий пронзительный ветер. Гимли чувствовал беспокойство.

— Что вы знаете об этих всадниках, Арагорн? — спросил он. — Не внезапной ли смерти мы здесь дожидаемся?

— Я бывал среди них, — ответил Арагорн. — Они горды и упрямы, но сердце у них правдивое; они великодушны в мыслях и деяниях; храбры, но не грубы, мудры, но учености не знают; они не пишут книг, но поют много песен, как пели дети людей до пришествия Темных лет. Но я не знаю, что произошло здесь позже, не знаю, как ведут себя рохиррим, оказавшись между предателем Саруманом и угрозой, исходящей от Саурона… Они издавна были друзьями людей Гондора, хотя и не похожи на них. Давным-давно, в забытые годы, их привел с Севера Эорл Юный, и они скорее сродни людям Берда из Дейла и Беорнингам из Леса; среди тех тоже много высоких и красивых людей, как и среди всадников Рохана. По крайней мере, орков они не любят.