Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— След прямой и не отклоняется ни вправо, ни влево, насколько я вижу, — не соглашался с ним Леголас.

— Может, я и смог бы вести вас во тьме, — попытался внести ясность Арагорн, — но если они свернут в сторону, завтра днем снова отыскать их след будет непросто.

— К тому же, если они свернут, мы поймем это только днем, — добавил Гимли. — Если пленникам удастся бежать или отряд разделится и наших друзей уведут на Восток, к Великой реке, к Мордору, мы пройдем мимо и никогда не узнаем об этом.

— Верно, — подтвердил Арагорн. — Но если я правильно прочел следы, орки Белой Руки победили и весь отряд движется теперь к Изенгарду.

— И все же трудно судить, что они решат, — засомневался Гимли. — И как быть, если пленники решатся бежать? Во тьме мы бы не заметили след, который привел к броши.

— Орки после этого случая удвоят бдительность, а пленники еще больше устанут, — возразил Леголас. — Они больше не смогут бежать, если только мы не поможем им. Как это сделать, пока не знаю, но вначале надо их догнать.

— Я — гном, и не самый слабый из нашего рода. Я много путешествовал. И все-таки даже я не могу пробежать всю дорогу до Изенгарда без остановок, — сказал Гимли. — Мое сердце тоже горит, и я хочу как можно быстрее выступить в путь, но сначала я должен хоть немного отдохнуть. А если уж мы должны отдохнуть, то лучше всего сделать это ночью.

— Я ведь говорил, что выбрать будет нелегко, — заметил Арагорн. — На чем же мы остановимся?

— Вы наш предводитель, — сказал Гимли, — и опытный Следопыт. Вам и выбирать.

— Сердце мое велит идти дальше, — высказал свое мнение Леголас. — Но мы должны держаться вместе. Я соглашусь с вашим решением.

— Вы предоставляете делать выбор неудачнику, — промолвил Арагорн. — С тех пор как мы прошли Аргонат, я принимаю одно неверное решение за другим. — Он замолчал, глядя на Север и Запад в надвигающуюся ночь. — Мы не пойдем в темноте, — продолжил он наконец. — По-моему, слишком велика опасность потерять след или пропустить что-то важное. Если бы луна была достаточно яркой! Но, увы! Луна рано заходит, и она еще молодая и бледная.

— К тому же сегодня ночью облачно, — пробормотал Гимли. — Если бы госпожа подарила нам свет, который она дала Фродо!

— Этот подарок сослужит ему лучшую службу, — возразил Арагорн. — На него возложена великая миссия. Наши же задачи — всего лишь незначительный эпизод в истории великих деяний. Может быть, наша погоня вообще напрасна и мы не в силах ни ухудшить, ни улучшить положение. Ну вот, я и сделал выбор. Давайте получше используем время!

Он a на землю и тут же уснул, потому что не спал с ночи, проведенной в тени Тол-Брандира. Незадолго до рассвета он проснулся и встал. Гимли продолжал спать, но Леголас стоял, глядя на Север во тьму, задумчиво и молчаливо, как молодое дерево в безветренную ночь.

— Они далеко, — печально обратился он к Арагорну. — Сердце мое чувствует, что они не отдыхали этой ночью. Только орел смог бы догнать их теперь.

— И все же мы должны идти за ними, — сказал Арагорн. Наклонившись, он разбудил гнома. — Пора! Мы должны идти. След остывает!

— Но еще темно, — осторожно произнес Гимли. — Даже Леголас с вершины холма не сумеет разглядеть их до восхода солнца.

— Боюсь, я не увижу их ни с холма, ни с равнины, ни под луной, ни под солнцем, — отозвался Леголас.

— Там, где бессильно зрение, может помочь звук земли, — сказал Арагорн. — Земля должна стонать под их тяжелыми ногами.

Он растянулся на земле, прижался ухом к дерну и лежал неподвижно так долго, что Гимли решил, что он потерял сознание либо снова уснул. Наступил рассвет, вокруг них медленно разливалось серое зарево. Наконец Арагорн встал, и теперь друзья смогли разглядеть его лицо; оно было бледным и мрачным.

— Голос земли неясен, — пояснил он. — На много миль вокруг нас нет никаких путников. Слаб и далек звук шагов наших врагов. Но громко слышен цокот копыт. Я понял, что слышал их даже во сне и они тревожили мои сновидения — лошади, скачущие на Запад. Но теперь они еще дальше от нас и направляются на Север. Что там случилось?

— Идемте! — воскликнул Леголас.

Так начался третий день погони. Час за часом преследователи то шли, то бежали под облаками и под солнцем, и никакая усталость не могла укротить сжигавший их огонь. Они почти не разговаривали. Они проходили по пустынным местам, теряясь в своих эльфийских плащах на фоне серо-зеленых полей; даже в самый полдень ничей взор, кроме острого глаза эльфов, не мог бы заметить их, пока они не оказались бы совсем рядом. Часто они благодарили про себя Владычицу Лориэна за подарок — лембас, который можно было есть даже на бегу.

Весь день след врагов вел прямо на Северо-Запад, нигде не сворачивая и не прерываясь. В конце дня начался длинный безлесный подъем, ведший к цепи низких горбатых холмов. След орков стал менее отчетлив, когда свернул на Север, к этим холмам, — земля здесь была тверже, а трава ниже. Далеко слева серебряной нитью на зеленом фоне извивалась река Энтвош. Арагорн то и дело удивлялся, почему они не видят ни следа зверя, ни человека. Рохиррим теперь обитали большей частью далеко на юге, в лесистых предгорьях Белых гор, скрытых туманом и облаками; однако раньше Повелители лошадей пасли здесь, в северо-восточной части своего королевства, большие стада, и тут часто встречались пастухи, жившие в палатках даже зимой. Но теперь местность была пустынна, и повсюду царило молчание, не вызывающее, впрочем, мыслей о мире.

В сумерках охотники снова остановились. Теперь дважды по двенадцать лиг прошли они по равнинам Рохана, и стена Эмин-Муила потерялась в дымке на Востоке. Молодая луна блестела в туманном небе, но давала мало света, а звезд и вовсе не было видно.

— Напрасно мы сделали привал, — сказал Леголас. — Орки бежали, как будто сам Саурон подстегивал их хлыстами. Боюсь, они успели добраться до Леса и темных холмов и уже идут в тени деревьев.

Гимли скрипнул зубами:

— Горький конец всем нашим надеждам и трудам.

— Надеждам — может быть, но не трудам, — возразил Арагорн. — Мы не повернем назад… Но я устал. — Он обернулся, взглянув назад, на пройденный путь. — Что-то странное в этой земле, не нравится мне эта тишина. И даже эта бледная луна мне не нравится. Звезд не видно; я устал, как никогда в жизни, как ни один Следопыт не уставал, идя по следу. Чья-то злая воля ведет наших врагов, а в наши сердца вселяет усталость.

— Верно! — воскликнул Леголас. — Я это чувствую с того момента, как мы спустились со стены Эмин-Муила. Эта злая воля — перед нами, а не позади. — И он указал на равнины Рохана, простершиеся на темнеющем западе под полумесяцем луны.