Виталий Башун - Потому что лень

Несмотря на впечатляющую внешность, Крюк был человеком незлобивым и в чем-то даже добрым. Если его просили о чем, он всегда помогал. Надо закидать солому в клуню — кидал, надо отдать последнюю рубашку — отдавал. Правда водился за ним грешок. Любил Крюк пройтись по деревне, да подобрать, что плохо лежит, а плохо, с его точки зрения, лежало, все, что можно поднять, не тратя много сил на отрывание от чего-то большого. Все находки Крюк тащил домой и складывал в единственной комнате. Другое дело, хозяин вещи мог спокойно придти и забрать свое, поскольку двери в хижину Крюка не запирались и сам он не возражал против восстановления попранной справедливости. Однако вещь можно было вернуть только в течение шести дней — на седьмой Крюк тащил бесхозное имущество в кабак, где благополучно пропивал. Причем нюх на находки был у него такой, что находил он зачастую вещи, давным давно потерянные. Те, что хозяева в свое время обыскались, да так и не нашли. После нескольких случаев, когда сонную тишину улицы в деревне разрывал вопль счастья по найденному у Крюка бесценному имуществу, дурачка стали приглашать специально. И тот, почти никогда не подводил. Радостные хозяева от души кормили и поили сельского сыщика.

С поздней весны до ранней осени Кривой Крюк по деревне шастал мало, практически переселяясь в лес, где вел заготовки грибов и ягод. Часть сушил для себя, часть продавал проезжим, часть местному содержателю трактира, а часть и не самую малую раздавал местной ребятне. Просто так, бесплатно. То есть даром.

Крюк попытался открыть находку, благо, где крышка, видно даже младенцу, но не преуспел в процессе утоления информационного голода. Коробочка — или шкатулочка — открываться отказывалась категорически. Добытчик крутил, вертел, тряс ее и так и сяк. Словно неудовлетворенную любовницу обхаживал. И руками. И зубами. И ножом поддеть пытался. Нож и зубы бесполезно скользят по поверхности, а на шкатулочке ни царапины. Не поддается ни в какую! Будто заговоренная.

Почесал Крюк макушку и начесал умную мысль — передать находку своему самому главному господину — графу В'Алори, хозяину окрестных земель. Лично. При этом добытчик ничуть не поступался своими принципами, поскольку лес — отнюдь не деревня и выдерживать самим себе установленное правило в шесть дней необходимости не было.

На самом деле Крюк идиотом не был. Дурачком его считали деревенские из-за того, что не хотел он жить, как все. Землю не пахал, за скотиной, огородом и женщинами не ухаживал, ремеслами не владел и даже кур в хозяйстве не держал. Не могли односельчане понять, как так можно? В доме шаром покати, а дурачок весь вечер стоит столбом, да на закат пялится, будто видит там все небо в колбасах. Вкусных. С чесночком.

Эх, дурачок. Как есть дурачок!

Стражники на воротах хорошо знали гостя — Крюк частенько кормился на графской кухне, оплачивая угощение какой-нибудь работой. Вообще-то, вполне хватало поварят, которых главный повар, мастер кулинар, постоянно гонял за безделье, но Крюк иначе не соглашался. Один раз так и ушел голодным. С тех пор для него обязательно приберегали какую-нибудь несложную задачку.

В этот день Крюк не пошел в привычном направлении, чем несказанно удивил свидетелей столь странного поступка, а свернул на тренировочную площадку, где обычно в это время господин гонял своих дружинников.

Граф, закончив тренировку, в которой и сам от души поучаствовал, снял пропотевшую рубаху и опрокинул на себя загодя подготовленное ведро воды. Растираясь грубым полотенцем, сам немало заинтересованный, господин подошел к Кривому Крюку и спросил:

— Чего хочешь?

— Вот… вэр[1]. Эта… нашел, — Крюк протянул на ладони шкатулочку и махнул в сторону леса, — тама… эта… нашел.

— В Том Самом Лесу что ль?

— Ага.

— Открывал? — граф остро взглянул в глаза Крюку и… не смог поймать ответный взгляд — глаза собеседника испуганными тараканами разбежались в разные стороны и упрямо не желали встречаться с коллегами на чужом лице. — Так открывал или нет?

— Не… эта… не открывается она.

— Значит, пробовал открыть и не получилось?

— Ага.

— А чем пробовал?

— Эта… — Крюк изобразил нечто похожее не открывание шкатулки руками, потом указал на старый сточенный нож, бывший когда-то охотничьим, — и эта… никак.

О попытке применить зубы, в результате которой он только напрасно обслюнявил предмет, Крюк попросту «забыл» рассказать.

Граф бережно взял коробочку в руки, осмотрел со всех сторон, попытался открыть, впрочем, не прикладывая особых усилий. Затем вызвал капитана своих гвардейцев, отдал ему шкатулку с наказом отправить кого-нибудь в трактир Амтора и передать ее магистру Самсуру с просьбой попытаться разобраться, что это такое. Магистр уже должен был приехать на празднование дня рождения дочери графа, благородной Маликосы, которой завтра должно исполнится ровно шесть лет.

Добытчику распорядился выдать аж целого золотого крола[2] и отпустить с миром. Найдет магистр что-нибудь интересное или не найдет, а находка сама по себе вещь очень красивая и стоит явно больше. Академия может быть и не станет покупать шкатулочку. Что ж. Тогда она пополнит графскую коллекцию и станет в ней одним из экспонатов.

Когда-то предок графа, тогда еще барон с довольно средненьким достатком, здорово приподнялся на продаже артефактов, найденных в лесу. За диковинки щедро платили и в первую очередь маги, не теряющие надежду разобраться в артефактах и узнать что-то новое. Граф за счет продаж сумел существенно расширить свои территории, став графом сначала де факто, а потом и де юре. Где-то он просто покупал то лесок, то полянку, то деревеньку-другую. Но самыми обширными землями его снабжали… наиболее жадные соседи, возжелавшие повысить свое благосостояние путем наглой аннексии, принадлежащего соседу столь прибыльного участка леса, «справедливо» полагаю, что сумеют гораздо лучше распорядится снисходящим там золотым ручейком, чем это делает барон. И невдомек «благородным» разбойникам, что все не так просто и продает барон артефакты ровно по той цене, какая выгодна королю, чтобы не пожелать самому заниматься поисками. Артефакты хоть и падают буквально с неба, но далеко не каждый день и разлетаются по довольно обширной территории.

Так что на самом деле не известно, что принесло баронству больший доход — артефакты или войны с соседями. Барон воевать умел, денег на содержание дружины не жалел, дрался грамотно и отчаянно. Прибив очередного алчущего, присоединял его земли к своим или получал очень богатую контрибуцию и делал так до тех пор, пока король, пробурчав: «Так он все королевство под себя подгребет», — не приказал ему прекратить, подсластив пилюлю графским титулом и пообещав лично разбираться с теми, кто разевает пасть на чужое. Надо сказать, что королевское слово и, главное, действия его армии, вступавшейся не только за графа В'Алори, полностью прекратили междоусобицы и качественно усилили государство в целом.