Чудовищная алхимия. Том 1 - Борис Фёдорович Тролль
Их погоня продолжилась где-то минут пять по берегу реки, а потом мохнатый засранец свернул в лес. Здесь уже парню пришлось несладко, потому что каждая ветка норовила проткнуть ему глаз или лишить какой-нибудь выпирающей части тела, но прекращать забег он был не намерен и попросту закусил удила. Вот только в какой-то момент Зефир неудачно увернулся от ветки и, потеряв равновесие, полетел кубарем по земле, распластавшись навзничь.
– Стой! – крикнул он по большей части от безысходности, поднимаясь на ноги.
Но след этого пушистого козла давно простыл. От расстройства хотелось плакать, но слез не было.
– Вот и делай потом добро всяким проходимцам, – в сердцах бросил юноша и развернулся, чтобы пойти обратно, как в этот же момент со стороны, куда убежал енот, раздалось какое-то инфернальное завывание.
Насторожившись, Зефир покрепче взял копье, которое так и не выпустил из рук. Этот звук был нереально стрёмным, а волосы на загривке от него встали дыбом. Осторожно пятясь назад, молодой человек прошёл пару десятков шагов, не желая поворачиваться спиной к хераборе, издавшей такой рёв, когда из кустов в метрах тридцати от него показался мелкий пакостник с полосатым хвостом, что нёсся прямо на него. Рыбу он уже где-то потерял, а на морде отображался такой ужас, что Зефир инстинктивно развернулся и тоже побежал прочь что есть мочи, краем глаза отметив, что из тех же кустов выбралась какая-то полутораметровая тень.
В миг они с енотом поравнялись и убегали теперь уже вдвоём от чего-то опасного и очень злого. А это опасное и очень злое, судя по звукам сзади, быстро нагоняло их. Парню хотелось взвыть от несправедливости, ведь он только день назад начал себя нормально осознавать, да и вообще, по-видимому, жить, а тут такая подстава.
Прошло еще секунд тридцать их бешеного забега, как Зефир чётко осознал, что если он сейчас ничего не сделает, то умрёт. Закусив до крови губу, молодой человек совсем чуть-чуть сменил направление, чтобы попасть к одному из деревьев впереди. Про бегущего рядом енота он и думать забыл, вот только тот тоже каким-то магическим образом немного подрулил правее и продолжил бежать рядом с ним.
Мгновение, и Зефир очутился под кроной высокого и разлапистого дерева. Копье уже давно было в зубах, а парень на бегу подпрыгнул, ухватываясь руками за шершавую и толстую ветку, в то время как набранная инерция заставила его тело само лететь вперед и вверх, отчего, сделав полукруг в воздухе, юноша оказался пузом сверху ветки.
Кожа на ладонях содралась в кровь, а из грудной клетки выбился весь воздух, но медлить было нельзя, и юноша быстро поднялся на ноги, свободной рукой ухватившись за ближайший сук, чтобы не упасть. Снизу послышался звук клацанья, от которого зазвенело в ушах, а Зефир кинул быстрый взгляд на землю, лицезрея под деревом нечто.
Оно было где-то полтора метра в холке с черной и жесткой на вид шерстью, свалявшейся колтунами, у него были четыре мощных лапищи, увенчанные огромными когтями. Возможно, когда-то монстр был волком, но сейчас морда этого чудища волчью вообще не напоминала. Ну не открываются так широко пасти у серых, и тем более у них нет столько зубов и шипастых наростов на лбу. На спине у твари был какой-то горб, и сейчас эта страшная пародия на животное с очень сильным гастрономическим интересом рассматривала Зефира.
Сверкнув глазами, монстр неожиданно присел на задние лапы, а юноша, к своему ужасу, понял, что тот собирался прыгать. Счет шел буквально на секунды, поэтому молодой человек, переложив копье в левую руку, словно дикая обезьяна полез наверх.
Снизу послышался какой-то странный звук, а парень на секунду остановился и опустил взгляд. Оказалось, что чудище действительно не планировало караулить добычу, а уже закинуло передние лапы на ветку, на которой до этого был человек, и зацепившись когтями пыталось теперь подтянуться вверх. Зефир же был всего на один уровень выше, и, если сейчас он позволит монстру взобраться, вскоре ветки кончатся и ему будет просто некуда убегать.
В глазах молодого человека блеснула решимость, а он присел и, придерживаясь за соседний сук левой рукой, правой поудобнее ухватился за копье, чтобы в следующее мгновение с хеканьем всадить острие в одну из лап. Наконечник вошел в плоть, и послышался громкий скулеж, но его этим было не разжалобить, отчего Зефир, словно механическая швейная машинка, начал стремительно наносить удары по монстру.
На самом деле парню очень повезло, потому что его оружие едва-едва доставало до нижней ветки. Но оно доставало! И количество ран на лапах чудища только множилось. Занеся копье уже в десятый раз, Зефир с силой опустил его вниз и закричал:
– Да отцепись ты уже!
Удар пришелся в многострадальную левую лапу, на которой не было уже живого места, однако монстр ни в какую не хотел подать вниз. Занеся оружие для одиннадцатого выпада, юноша хотел уже было атаковать, как неожиданно послышался громкий треск нижней ветки, не выдержавшей всех издевательств, которым она подверглась, а следом чудище вместе с обломками полетело на землю. Послышался глухой звук удара, а Зефир наконец-то выдохнул. Временный кризис миновал, но главной проблемой было то, что ничего еще не кончилось.
Обиженно взревев, тварь поднялась на ноги и с ненавистью посмотрела на сопротивляющуюся добычу. Если бы взглядом можно было убивать, то Зефир превратился бы в фарш моментально. Еще никогда юноша не ощущал такую концентрированную злобу, направленную на него.
Осмотревшись по сторонам и не заметив других низкорасположенных веток, по которым противник мог взобраться наверх, молодой человек прицелился, а после смачно плюнул вниз так, чтобы слюни попали на морду чудовищу, и под аккомпанемент злобного воя, обещавшего смерть в страшных муках, начал взбираться выше, туда, где до этого приметил один довольно толстый сук, на котором можно было нормально посидеть и перевести дух.
Минуты через две, под тихую матерщину и шипение, парень наконец-то взгромоздился на ветку и сел, прислонившись к стволу. Руки болели зверски, но хотя бы кровить перестали, что не могло не радовать. Однако сама ситуация была аховая. Монстр никуда уходить не собирался, а разлегся на земле, вылизывая лапы, и периодически злобно зыркал вверх, и из-за того, что дерево стояло обособленно от других, единственным выходом с него был только спуск прямо в пасть
