Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия

Снова потекли летние дни. Лелька ходила на реку, иногда с Ирининой компанией, иногда одна, помогала в огороде, временами убегала на опушку, валялась в траве, словом, старалась как можно меньше времени проводить в доме. Дело в том, что дом неожиданно стал каким-то не таким. Нет, комнаты, мебель — все оставалось на своих местах, но появились странные шорохи и шепоты. Казалось, будто кто-то прячется в углах, подглядывает за Лелькой с любопытством, хотя и без злобы. Поначалу Лелька грешила на кошку. Лапатундель была большой любительницей прятаться в укромных местах и неожиданно оттуда атаковать. Однако пару раз, когда шепталось и шуршало особенно отчетливо, Тундель в доме не было.

Лелька даже как-то спросила сестру, не слышит ли та чего-то странного. Но Ирина только фыркнула и заявила, что она нормальная, в отличие от некоторых, и ничего такого не слышит. Так что девочка решила побольше времени проводить на улице. Вскоре, однако, странности начались и там.

Первый случай Лелька вспоминала долго. Она сидела на опушке небольшой рощицы и смотрела в сторону бывшего колхозного поля. Колхоз за давностью времен исчез, поле засевала местная сельхозартель, продавая потом зерно местным фермерам, на корм скоту. В жаркий июльский полдень над волнами ржи дрожал нагретый солнцем воздух. И вдруг, Лелька не поверила своим глазам — воздух сгустился и превратился в прекрасную женщину в белом платье с венком из васильков на волосах. В руках женщины был серп, а сама она словно танцевала в воздухе. В следующую секунду Лельке стало страшно, как никогда в жизни. Женщина сделала шаг и превратилась в скелет в ужасных лохмотьях, а спустя еще шаг и секунду, Лелька снова смотрела на красавицу в платье и венке.

«Ишь, разошлась Полуденица» — сказал рядом чей-то голос. Окончательно испугавшись, девочка подскочила на месте и, не оглядываясь на голос, рванула домой. Уж лучше шепот по углам, чем танцующий скелет и непонятные голоса, решила она. Но вскоре по возвращении поняла, что решение было необдуманным. В знакомом до мелочей дворе хозяйничал какой-то странный мужичок, похожий на плохую копию дяди Андрея. «Вы кто?» — спросила Лелька, а мужичок как-то странно хекнул, съежился и утек под крыльцо, превращаясь по дороге в упитанную змею. Лелька таких видела только по телевизору и однажды в цирке, куда ее, маленькую, водил папа. Испуганная девчонка метнулась в свою спаленку, обняла Старичка-Огневичка и спряталась под одеяло. «А вдруг я схожу с ума? Люди же сходят с ума от горя» — подумала Лелька. Впрочем, она не очень понимала, что ее пугает больше — возможное безумие или все эти странности.

Вечером за ужином тетя Наташа сказала: «Ира, разбери свои вещи. Скоро погода начнет портиться, Леля переберется к тебе в комнату. Теперь эта комната будет вашей общей». Эта идея оказалась полной неожиданностью для обеих девчонок, но если Лелька задумалась, то Ирина просто взорвалась.

— Почему она должна жить в моей комнате? Мне неудобно с ней, она до сих пор спит со своей дурацкой игрушкой, та все время валяется на диване, а теперь будет валяться у меня?

— В летней кухне уже с августа ночевать невозможно, там любой простынет. А комната не твоя личная, это часть нашего дома. Раз Леля теперь живет с нами, значит и ее дома тоже.

— Но ведь есть еще бабушкина комната! Почему нельзя туда? Бабушка все равно же живет у тети Светы!

— Бабушка — старшая хозяйка дома, когда она уезжала, то сразу предупредила, что это не навсегда. Я обещала, что ее комната будет ее ждать в любое время.

— Ну вот когда она приедет, тогда и пусть “эта” ночует у меня, а сейчас можно там!

К спору подключился дядя Андрей:

— Нет. Это бабушкина комната. Там ее вещи, которые трогать нельзя. А ты, я смотрю, совсем не умеешь себя вести.

Наталья добавила:

— Ира, я тебя не узнаю. Представь себе, не дай бог, конечно, но вот повернись все иначе, если бы тебе пришлось перебираться к тете с дядей, думаешь Леля себя также бы вела?

— Какая мне разница, как бы она себя вела! Вы из-за нее отбираете у меня мою комнату!

— Глупости. Никто ничего не отбирает, просто будете жить вдвоем. Заодно и аккуратности научишься, а то как ни зайду, у тебя все вещи как попало валяются. Все, вопрос закрыт. Прибери все, и послезавтра папа сделает вам у окна длинный стол, чтобы обе могли заниматься одновременно.

Ирина зло всхлипнула и вылетела за дверь.

Наталья просто не узнавала дочь. Куда делась ее ласковая девочка, что с ней случилось? Женщине не приходило в голову, что Ирина впервые в жизни столкнулась с серьезным отказом. Единственный ребенок в семье, залюбленная мамой, заласканная бабушкой, обожаемая отцом, она всегда получала, что хотела. Нет, ей конечно, отказывали в каких-то мелочах, не разрешали делать то, что могло оказаться опасным, но такого противодействия своим желаниям, когда не помогают ни слезы, ни скандал, ни долгое молчание, она еще не встречала.

Наталья вздохнула, вспомнив, какой очаровательной крохой была дочка, как она гордилась, что девочка растет настоящей красавицей. Нет, ее ребенок не может быть злым человеком, это все переходный возраст. А тут еще и у племяшки горе, вот все и наложилось одно на другое. Она сама-то, вон, взрослая тетка, и то иногда завыть хочется, так чего удивляться, что Иришка капризничает. Наталья домыла посуду после семейного ужина и отправилась спать.

На следующее утро Лелька решила поговорить с сестрой. Ей было неловко чувствовать себя захватчицей и ужасно жаль тетю, которая сильно расстраивалась что девчонок «мир не берет». Сестру она нашла в общей комнате, где зимними вечерами перед телевизором собиралась вся семья.

— Ир, давай поговорим?

— Зачем? Оттого что мы поговорим что-то изменится? Ты исчезнешь и все снова будет хорошо?

— Ты же знаешь, что я всего этого не хотела. Да и потом, сама подумай — прошлым летом у нас все же было нормально, мы даже иногда вместе ночевали. Ир, я ведь не стану тебе мешать, давай просто не будем ругаться.

— Прошлым летом ты мне и не мешала, разве что хвостом ходила везде, но матери не стучала, все было нормально. А сейчас все крутятся вокруг тебя, как будто меня вообще нет. Мать все время пропадает по каким-то делам, то в город с тобой, то к врачу, а меня только грузит работой: помой, прибери, прополи. Пока ты не нарисовалась, она все сама прекрасно успевала.

— Что ты предлагаешь? Я не могу исчезнуть.

— Можешь. Просто скажи, что не хочешь здесь жить. Если будешь убедительна, то поедешь в детдом. А мама будет тебя навещать, ну и в каникулы забирать, это я так уж и быть потерплю.

Лелька не верила своим ушам. Ей в голову не приходило, что Ирина, оказывается, все решила и придумала, вот только сама Лелька двоюродную сестру ни капли не волновала.

— Ты сама-то поехала бы в детдом?

— А при чем тут я? Это ты у нас жизнью обиженная.

— Нет. В детдом я не хочу.

— Ну тогда не обижайся.

Ирина и не рассчитывала, что Лелька так просто сдастся. «Не хочет она… Тоже мне цаца! Ничего, поживешь здесь маленько и еще как захочешь». Незримая война была объявлена.

Следующие несколько дней Лелька старалась как можно меньше времени проводить в доме. Ирине пришлось-таки освободить часть комнаты и последние пару дней дядя Андрей делал там под окном длинный стол. Соседи отдали старую, но крепкую деревянную кровать, а новый пружинный матрас тетя заказала в городе. Переселение становилось все ближе, что не радовало никого из девчонок.

В городе Лелька сейчас вовсю гуляла бы с подружками, Маринкой и Инной. Они менялись бы наклейками с пони, шили бы платья Маринкиной Барби. Здесь же она еще не успела обзавестись компанией, а Иринины друзья ее не жаловали, сочувствуя «жертве оккупации». Так что встретив возле рощи двух девочек в летних льняных сарафанчиках, Лелька очень обрадовалась.

Девочки осторожно поглядывали на Лельку, улыбались, хихикали в кулачки. Наконец, одна решилась:

— А как тебя зовут?

— Вообще-то Вольга, но все меня зовут Лелькой, мне так больше нравится. А вас как?