Темная Башня: Искупление (СИ) - Мага Никита

Сергей Есенин

«Черный человек»

1

В феоде Нью Ханаан, который носил библейское имя, находился город под названием Гилеад. То была земля молока и меда. В том библейском Ханаане виноградные гроздья были такими большими, что их приходилось возить на тележках. Здесь таких, правда, не вырастало, но все равно это была замечательная земля. Прыжок прошел успешно, и Уолтер вместе с Роландом закурили, вспоминая свое прошлое, что связывало их с этим городом.

Роланд вспоминал свою юность в громадном Большом Зале. Сотни богато одетых фигур, кружащихся в медленном, степенном вальсе или в быстрой, легкой переливчатой польке. Эйлин Риттер берет его под руку. Эту девушку, как он подозревал, выбрали для него родители. Ее глаза — ярче самых дорогих самоцветов. Сияние, льющееся из хрустальных плафонов электрических люстр, высвечивает замысловатые прически придворных и их циничные любовные интрижки. Зал был огромен: безбрежный островок света, древний, как и сама Центральная крепость, образованная еще в незапамятные времена и состоящая чуть ли не из полной сотни каменных замков. Роланд перестал уже считать, сколько лет минуло с тех пор, как он в последний раз видел Центральную крепость, покидая родные места, в погоне за Человеком в черном, который стоит рядом с ним.

Уолтер вспоминал свой последний день, проведенный в Гилеаде. Многие стены обрушились, дворы заросли сорняками, под потолком в главном зале угнездились летучие мыши, а по галереям носилось эхо от шелеста крыльев ласточек. Поля, где Корт обучал молодых стрелков стрельбе из лука и револьверов, соколиной охоте и прочим премудростям, заросли тимофеевкой и диким плющом. В громадной и гулкой кухне, где когда-то хозяйничал Хакс, поселилась колония недоумков-мутантов. Они пялились на него из милосердного сумрака кладовых или скрывались в тени колонн. Теплый пар, пропитанный пряными ароматами жарящейся говядины и свинины, сменился липкой сыростью мха, а в самых темных углах, куда не решались соваться даже недоумки-мутанты, выросли громадные бледные поганки. Массивная дубовая дверь в подвал стояла открытая нараспашку, и снизу сочилась невыносимая вонь. Запах был словно символ — конченный и непреложный — всеобщего разложения и разрухи: едкий запах вина, превратившегося в уксус.

И, конечно же, Уолтер вспомнил, после чего это все произошло. Битва на Иерихонском Холме, где он под маской Джона Фарсон убил стрелой из лука Катберта Олгуда. Он вспомнил, как легко крутил стрелками, которые думали, что он и Фарсон, работают сообща. Отчасти они были правы, ведь он был одним человеком. Хотя чего-то человеческого в нем не было и во-все. На тот момент. Уолтер решил не рассказывать стрелку эту историю или использовать ее в нужный для него момент.

— Снимай кобуры и патронташ, Роланд.

Стрелок с недоверием посмотрел на него.

— Ты думаешь, твой отец не узнает свои револьверы? — продолжил Уолтер. — Или маленький ты? Твои друзья, или Корт, или Ванней?

«Маленький я? Вот об этом я не подумал».

Роланд подчинился Человеку в черном. Уолтер убрал револьверы в походную сумку и закинул ее на плечо. Он продолжил:

— Нам надо будет разделиться.

— Зачем?

— Тебе последние мозги отбило путешествие во времени?

Роланд вскинул бровь. Уолтер цыкнул и поставил сумку на землю.

— Хорошо, я тебе объясню. Хоть у тебя и нет револьверов, но ты очень похож на стрелка, — Уолтер хлопнул Роланда по плечу. — Этого у тебя не отнять, дружок. Так вот, будет странно, если Мартен Броудклок войдет в город в обществе стрелка. Они ведь меня ненавидят, если ты не забыл, — улыбка Уолтера растянулась до ушей. — Я пойду искать себя в этом времени.

— С какой целью?

— Чтобы убить, конечно же, этот гад нам все подпортит, я давно знаком с ним, — саркастично сказал Уолтер.

— А со временем ничего не случится после того как ты убьешь себя в прошлом?

— Мы уже избежали «Парадокса убитого дедушки».

— Какого парадокса?

Уолтер ударил себя по лбу.

— Чтоб тебя, Роланд… так, ладно. Данный парадокс заключается в том, что человек с помощью машины времени отправился назад в прошлое, где убил своего биологического деда до того, как последний встретил бабушку путешественника. Результат предполагает, что один из родителей путешественника, а, как следствие, и сам путешественник никогда бы не были рождены. То есть в конечном итоге он не мог бы путешествовать во времени, а это в свою очередь означает, что его дед остался бы жив и путешественник был бы рожден, а это позволило бы ему путешествовать во времени и убить своего дедушку. Таким образом, каждая возможность подразумевает отрицание самой себя, создавая логический парадокс. Но мы с тобой создали альтернативную вселенную, после того как Кас-Ка Ган умер, переместившись сюда. Мы из основной вселенной, они — из вторичной. В этой вселенной мы даже не рождались, а с квантовой точки зрения все события в прошлом пребывают в состоянии суперпозиции, поэтому никакие наши действия не сказываются на настоящем. Теперь понял?

— Нет.

— Говоря проще, мы создали альтернативную вселенную, в которой можем делать что захотим.

— А что нам делать с розой в Ключевом мире? — спросил стрелок.

— Об этом не беспокойся. Башня не упадет из-за какого-то цветочка. У нас другие проблемы.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ты же знаешь, что у меня было много имен. Так вот, одно из них — «Вневременный». Я прожил очень, ОЧЕНЬ долгую жизнь и перемещался в разные миры. До тех пор пока ты не родился.

— А что будет с этой вселенной?

— Не знаю, может быть, ее съедят Лангольеры.

— Это еще кто?

— Чудовища нашего любимого писателя. Молись, чтобы они не пришли по наши души.

— У тебя ее нет.

Уолтер показал средний палец стрелку и взял сумку. Роланд спросил:

— А что тогда делать мне?

— Импровизируй.

Уолтер уже начал спускаться со склона, но обернулся к стрелку.

— Эй, Роланд, — стрелок ожидающе посмотрел на Уолтера. — Не гоняй шкурку, а то вновь быть съеденным твоим отродьем мне не хочется.

Теперь пришла очередь стрелка показать Человеку в черном средний палец.

2

Роланд вошел в город, и первое, что он заметил, что слишком много знати находится сейчас в городе. Мимо него пробежали дети в очень ярких и вычурных костюмах. Роланд не мог сориентироваться во времени. Да и вопрос: «Извините, а вы не подскажите, какое сегодня число?», точно бы обратил на него внимание. Такие вопросы позволительны только пьяницам. Когда стрелок увидел кострище, который собирали на центральной площади, он понял, что сегодня за день. Праздник Жатвы. Но в прошлый раз было также? Нет. Потом Роланд вспомнил слова Уолтера про какую-то альтернативную белиберду и решил отпустить ситуацию. Осознание самого факта его нахождения здесь кружило голову. Стрелок вновь невольно посмотрел на кострище. Он увидел, как платье Сюзан занялось от огня.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РОЛАНД!

(хватит!)

Стрелок так и не понял, как оказался на ступеньках ближайшего салуна. Он сидел на них и закрывал ладонями свое лицо, чтобы окружающие не увидели его слез.

— Сэй, с вами все в порядке?

Роланд дернулся от неожиданности и положил руки на бедра, ощутив неприятную пустоту. Перед ним стоял темноволосый мальчик в бежевой рубахе, которая была грязная от пыли и пота, а его джинсы выгорели на солнце. Мальчик держал в руке рогатку. Роланд понял, кто перед ним стоит.

Это был Катберт Олгуд.

«Ка — колесо».

— Да… — начал стрелок. — Я вспомнил, как когда отмечал (отмечал?!) Праздник Жатвы вместе со своими друзьями.

— И что же в этом грустного?

— Их больше нет в живых, — стрелок не хотел, чтобы его друг дальше расспрашивал об этом, и решил переключить его внимание. — Сам сделал? — Роланд указал на рогатку.

Мальчик расцвел. Было видно, что ему мало уделяют времени его родители, да и не только они. Роланд вспомнил, что он был всегда прямолинейным и честным парнем, который страдал от недостатка внимания. Восполнял он его словесным поносом едкостей, которые приходилось слышать ему и Алану не раз. Катберт выпрямился и выставил грудь вперед, прямо как фазан перед брачным периодом.