Сидящее в нас. Книга третья (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Оттого и голос прозвучал сухо – не сказать враждебно. И ЗУ с МУМ, мирно дремавшие в ней, тотчас вылезли наружу: вспучились, запылали.

– Ты прав, – ничуть не смутилась королева. – Но ты и неправ. Если Каюри кто-то обидит, защищать её бросится любая Лиата. Даже Таилия. И с этим ничего не поделать. Так, ты согласен? К сожалению, времени на долгие раздумья нет. Двуликая отправиться сразу же, как только переговорит с отцом.

– Я должен это слышать, – выдвинул условие многоопытный воин.

– Тогда пошли, – осторожно выкрутилась из под королевской длани Каюри и поднялась: – Вы с нами, ваше величество?

– Ни за что не пропущу!

Каймат унёсся вперёд, дабы водворить отца Двуликой с глаз подальше в приворотную башню. Лунхат с ним, дабы объяснить наглецу, насколько тому небезопасно ерепениться. Диамель даже не стала кутаться в плащ, пытаясь остаться неузнанной: бесполезно. Под ручку с Двуликой её величество спустилась во двор крепости и под охраной пяти гвардейцев преспокойно прошествовала к месту допроса.

Пока шли, Каюри всё больше удивлялась тому, что в ней ничто не откликается на предстоящую встречу. Ладно, жалости к отцу нет – откуда той взяться? Так и привычная ненависть куда-то запропала: все мысли только о Чахдуре. Будто не к родному человеку идёт, а к постороннему мужику, до которого ей нет никакого дела. Неужели в ней так ничего и не шевельнётся? Как бы там ни было, это её отец.

Всё встало на свои места, едва они переступили порог обширного мрачного помещения нижнего этажа башни. И Каюри услыхала его надтреснутый, жёсткий голос:

– Она пойдёт, куда я велю! И до совершеннолетия станет делать, что я велю! А до этого ещё далеко.

Полумрак вспыхнул, пожираемый огнём демонических щупалец. Отвечая на взрыв её душевной ярости, ЗУ с МУМ изготовились уничтожить всё, что способно причинить Двуликой хоть малейший вред. Белые пятна освещённых лиц брызнули в стороны, оставив перед ней лишь два пятна: бесстрастное лицо Каймата и опешившую одутловатую морду, заросшую и омерзительную.

Ногти Диамель впились в её руку – Каюри глубоко вдохнула, как учил дядюшка, выдохнула и почти спокойно задала самый главный вопрос:

– Где Чахдур?

– Дочка? – неуверенно пробулькал тот, кто лишь несколько секунд назад столь самоуверенно провозглашал свою волю над ней.

– Где Чахдур? – процедила она, вновь скатываясь в пропасть бешенства.

МУМ тотчас атаковал неверяще моргающего отца. Опутанный от пояса до груди, тот поднялся в воздух, суматошно болтая руками и ногами. Орать от страха не мог – лишь хрипел, силясь осознать, кто же такой перед ним. ЗУ добавлял жути, устроив вокруг Двуликой и прильнувшей к ней королевы сумасшедшую пляску.

– Лучше отвечай! – ледяным тоном приказала Диамель. – Иначе никто не сможет удержать твою дочь от страшной кары, уготованной тебе.

Что-что, а напустить жути в подходящий случаю момент королева умела. И её такое милое лицо наливалось невероятным холодом бездушного величия – аж мурашки по коже.

– Отпусти его, – скучным голосом посоветовал Каймат, бесстрашно подойдя к Двуликой, что дышала загнанным зверем. – Так он тебе ничего не скажет. Ещё сердце оборвётся. Тогда вообще ничего не узнаем.

Каюри выдохнула, выпуская из себя жгучий комок гнева. Выпустил свою добычу и МУМ, втягиваясь в неё, но, не исчезая совсем. Диамель вытерла навернувшиеся на полуослепшие глаза слёзы.

– Простите, ваше величество, – покаянно прошептала Каюри, пожимая её руку.

– Ничего, – буркнула королева и возвысила голос: – Я не намерена здесь торчать до тех пор, пока этот человек не придёт в себя! Раз он не способен оценить наше желание обойтись с ним по-хорошему, обойдёмся с ним по-плохому. Каймат! В пыточную его!

– Я скажу! – тотчас взвыл скорчившийся на полу Цамтар, отбиваясь ногами от подступающих гвардейцев. – Скажу! Я скажу!

Каюри невольно покосилась на дядюшку. Тот смотрел на своего брата с какой-то затаённой жалостью. Они ведь братья, вместе росли – мелькнуло у неё в голове, пробиваясь сквозь муть глухого озлобления. Вместе играли мальчишками. Вместе помогали матери, которая вырастила их в одиночку. А закончилось всё невыносимо гадко.

Мысль мелькнула и пропала, и в этот раз не вызвав в душе ни малейшего отклика. Зато явилось спасительное осознание: у неё действительно нет отца. А это нужно знать твёрдо. Дабы душа не рвалась на части между желанием его обрести и окончательно похоронить в своём сердце, которое не пожелало впустить мертвеца.

Всё-таки, Каймат очень хороший человек. Верно оценил, что Двуликая сейчас в состоянии лишь громить и убивать. И закрыл её своим громоздким телом от допрашиваемого. Тот и без того еле жив от страха – выколачивать из такого нужные сведения сродни вытряхиванию старого ковра: чуть сильней хлопни по нему, и разлезется. А им нужны ответы – не тоскливое полубезумное блеяние.

– Шли бы вы отсюда, – налетел на двух замерших женщин решительно настенный Лунхат. – Не место вам тут.

– Я должна всё услышать! – заупрямилась, было Каюри.

И попыталась оттиснуть дядюшку в сторонку. Тот отвесил ей смачный подзатыльник, вмиг прочистивший мозги. Каюри клацнула зубами и с благодарной беспомощностью улыбнулась своему попечителю.

– Ничего, девочка, – пробормотал Лунхат, прижав к себе непутёвую Двуликую. – Ничего. Теперь-то мы его найдём. Теперь станет полегче. Ты ступай, а мы с Кайматом всё у него выведаем. Ни к чему тебе на него любоваться, – дёрнул он головой в сторону причитающего брата. – Не на что там любоваться. Да и слушать тебе его незачем. А то я не знаю. С угрозами не вышло, так он тебя жалобить примется. А ты…

– Его точно убью, – обессиленно процедила Каюри и окончательно сдалась: – Ты прав. Мне лучше уйти. Злит он меня… не передать как.

– Не вздумай потом от меня ничего утаить! – пригрозила распорядителю королева, подталкивая Двуликую к дверям.

– Да, когда я?.. – деланно возмутившись, начал, было, распаляться Лунхат.

– Знаю я вас, – как-то уж слишком неопределённо возразила Диамель.

И вытолкнула прочь притихшую Двуликую. Вытолкнула прямо в объятья разогнавшейся на помощь Ютелии.

– Всё?! – капризно проорала та, распустив свои щупальца. – Прикончили ублюдка?! Украли мою добычу?!

За спиной с новой силой завыл Цамтар.

– Заткни глотку! – прикрикнул на него Каймат.

И по знаку королевы дверь за ней захлопнулась.

– А я? – с неподражаемой искренностью удивилась Лиата. – Мне же интересно. Да и пахнет вкусно, – прямо-таки зазывно мурлыкнула она, попытавшись проскользнуть мимо Диамель.

– Не сейчас, – сухо бросила королева.

Цапнула непослушницу за руку и поволокла прочь. С неё станется сожрать подследственного до окончания следствия – когда её волновали такие смешные пустяки?

Ютелия подчинилась. Но по пути обратно в королевские покои изобрела кучу поводов на секундочку отлучиться. И ладно бы МУМ проголодался. Так ведь только вернулся с охоты – ворчала Диамель, не выпуская руку брыкливой демоницы. Лишь в её спальне та, наконец, угомонилась. Верней, увидала брошенную книгу и начисто позабыла обо всех предшествующих событиях. Крайне удобное свойство безгранично необузданной натуры.

Каюри уселась в кресло и нахохлилась. Кусая губы, то ли ожидала результатов дознания, то ли уже прикидывала, с чего начать поиски. Хлопотавшая в спальне Иштан бросала на подружку сочувственные взгляды: ждала, когда та позовёт пошушукаться о своих бедах. Но Двуликой, судя по всему, на этот раз душеспасительные беседы без надобности. Закрылась, бедняжка, и теперь из неё слова не вытянешь.

– Иштан, – окликнула служанку королева. – Сделай нам горячего чайку. И вели принести чего-нибудь вкусненького. Чего-то…

– Я знаю, – порывисто кивнула девушка и выскользнула за дверь.

Ещё бы ей не знать любимые лакомства Двуликой.

Потом они долго молча пили чай. Молча – это, когда говорит одна Лиата, от души игнорируя немногословность собеседниц.

Потом они пережили второй набег Нуртаха Завоевателя, притащившего на хвосте новых нянек – пришлось завести совершенно ненужную прислугу под давлением ревнителей традиций. Добросовестные женщины, как всегда, подняли дурацкий шум по поводу неподобающего обращения с наследником. Диамель невнятно поддакнула и утащила Двуликую в кабинет.