Тамора Пирс - Плавящиеся Камни

— Тебе нравятся эти штуки?

Джаят последовал за мной.

— Для чего они годятся?

— Для провиденья, если тебе от всего нужна польза.

Я показала ему блестящие хлопья, падавшие с моей руки подобно снегу.

— Но в основном она просто чудесная — такая хрупкая, но тем не менее это камень.

Я бросила крохотную вспышку магии вверх по склону. Хлопья, пластины и куски слюды вспыхнули, тысячи плоских кристаллов на солнце. Все, кто проедет мимо, теперь увидят камень таким, каким его видела я — отсвечивающим под солнцем.

— Красиво как.

Джаяту понравилось то, что я сделала.

— Я никогда не думал так о слюде. Для меня она всегда была просто стеклянистой штуковиной, которая валяется повсюду.

Луво посмотрел на Джаята:

— Для этого магия и нужна, Джаятин. Чтобы помочь нам думать о мире другим, новым образом.

Я вернулась к своей лошади, но не забралась обратно в седло. Я повесила перевязь с Луво на луку седла моей лошади. Так я не буду его трясти, находясь в поиске камней. Потом я аккуратно завернула собранную мной слюду, и засунула её в один из моих рюкзаков. После этого я пошла по краю дороги. Джаят остался с Луво и лошадью. Я собиралась найти отличных камней себе в коллекцию. Браяр ещё пожалеет, что поехал в старый, скучный Наморн со своими сёстрами, а не отправился на Старнс со мной и Розторн.

Думать о Браяре в тот момент оказалось ошибкой. Мне стало его не хватать, и дальше я шла обуреваемая грустными мыслями. Браяр был моим первым настоящим другом. Он увидел во мне каменную магию. Он научил меня пользоваться ею. Я и другим вещам у него научилась — чтению, письму, и как вести себя за столом. Мы постоянно спасали друг другу жизни, начиная от нашей встречи в Чаммуре, и заканчивая нашим пребыванием в Янджинге и Гьонг-ши. Проблемы начались в Спиральном Круге. Браяр мог оставаться там не больше часа или двух. Храмовый комплекс слишком напоминал ему о Гьонг-ши. Я этого не понимала. Я была в Гьонг-ши, но Спиральный Круг меня не беспокоил. Розторн сказала мне, что все оправлялись после войны по-разному, и чтобы я не винила Браяра.

Сама я навещала Браяра почти каждый день, когда он переехал к своим сёстрам. Потом они увезли его в Наморн. Только четыре месяца дома — и он снова уехал! Я не хотела уезжать в какое-то путешествие, которое может занять всё лето. В Спиральном Круге у меня был каменный маг, который мог меня научить новым хитростям. Поэтому Браяр уехал, а я улыбалась и махала вслед. Я думала «готова поспорить, он рад меня бросить. Конечно же. Я для Браяра — пройденный этап».

— Эвумэймэй, — сказал Луво, — ты будешь хандрить, или обратишь своё внимание на обсидиан слева от тебя?

Обсидиан?

Я сразу перестала себя жалеть. Встав у дороги, я распростёрла свою магию наружу, пока не ощутила, как она скользнула по чистому обсидиану. Прежде чем Розторн успела что-нибудь сказать, я съехала вниз по берегу реки. Он был прямо за кромкой воды, на небольшой глубине под бурлящей водой. Река была здесь пошире, чем у Сустри. На дальнем берегу земля поднималась вверх так, будто её оттолкнули. Голое лицо скалы было окрашено бледными косыми полосками. Они состояли из слоёв кварца и были скреплены стеклоподобным песком. За века песок уплотнился до скрепляющего состава, способного сопротивляться длительному трению речной воды. Лицо скалы само по себе было чудом. А ведь ещё было дно реки. Оно было покрыто мелким белым песком, из тех, что славятся до небес стеклодувами. Обсидиан выдавался из него вверх в несколько пластов.

Я соскользнула на мелководье, чтобы достать его. Пошарив под водой, я собрала горсть маленьких кусков, отколовшихся от более крупных камней. Мне было всё равно, что я измочила свою одежду. Обсидиан скалывался изогнутыми поверхностями. Он послал мою магию в полёт обратно ко мне подобно парящим морским птицам. Моя сила отзывалась в цветных полосах звоном, а от прозрачных — пела. Она гудела на обсидиане с золотыми крапинками, а потом резко скатывалась с чистых краёв. Я купалась в огненной магии и музыке.

— Полюбуешься на красивые камни в другой раз, дорогая.

Кто-то взял меня рукой за шиворот, и потащил меня на пятой точке прочь из воды.

Если бы это был Мёрртайд, я бы обрушила на него лавину. Увидев, что это была Розторн, я решила вести себя хорошо:

— Прости. Я пойду, — сказала я. — Я просто любовалась обсидианом. Там радужный обсидиан. И с золотыми прожилками, и прозрачный…

Я не спорила с Розторн, отнюдь. Просто перед тем, как уехать, Браяр сказал мне: «Эвви, ты должна приглядывать за ней. Она о себе не заботится, ты это знаешь не хуже меня. Не позволяй другим слишком её загружать, ладно?».

И поскольку я была храброй, притворяясь, что была не против его многомесячного отсутствия в компании его сестёр, я сказала «да». Розторн была и моей тоже, после Янджинга и Гьонг-ши. Если император и все его армии не смогли поссорить нас с Розторн, то этот сонный остров с его сонным морем уж точно никогда не сможет.

Я поднялась на ноги, но Розторн меня не отпустила:

— Ты можешь идти пешком только если не будешь нас задерживать, Эвви.

Она потащила меня за собой.

— Иначе я тебя привяжу к твоей лошади. Почему ты ведёшь себя как ребёнок, забравшийся в банку с мёдом? Я знаю, что в море тебе не хватало камней, но обычно ты успокаиваешься, когда оказываешься на суше. Это не похоже на тебя — устраивать такие заметные зрелища, как те стены у ферм, или та каменная осыпь.

Я и не думала, что она заметила, как я заставила гранитные стены искриться.

— Но мне же можно играть.

Я сказала это как утверждение, а не вопрос. Я боялась, что если это будет вопрос, то она может ответить «нет». Я никогда не задаю вопрос, если я не думаю, что ответ мне понравится.

— Леса же полнятся врагами, готовыми на нас наброситься.

— Нет, но обычно ты не предаешься такому, такому мотовству.

— Мото-что?

Образованные маги, вроде Розторн и Суетяги, всегда говорят так, будто ты знаешь каждое используемое ими длинное слово.

— Мотовству. В данном случае это значит расточительство… нет. Легкомысленность. Беспечность. Разбрасываешься магией, будто тебе не нужно беречь её на крайний случай. Тратишь её без оглядки на будущее.

Она отпустила меня.

— Я бы просто сказала, чтобы я не хожу повсюду, разбрасываясь магией.

Я запихнула мои кусочки обсидиана себе за пазуху. Один из них меня порезал. Я спрятала порез, пока она не заметила. Возвращаясь вслед за Розторн на дорогу, я объяснила:

— Это просто такие камни. Очень многие из них были рождены в огне.

Она оглянулась на меня:

— Рождены в огне?

Я пожала плечами:

— Из вулканов. Я всё время нахожу такие породы, которые по словам моих учителей камня создаются в огне. Я никогда не видела их столько сразу в одном месте, по крайней мере так близко к поверхности. В Спиральном Круге они есть, но в основном под землёй. Здесь есть гранит, полевой шпат, обсидиан — обсидиан очень трудно найти. Всё это — вулканические породы. Старнс для таких как я — одна большая корзина с лакомствами.

Мы вышли на дорогу. Посвящённый Суетяга выглядел так, будто вот-вот начнёт жаловаться. Он передумал, когда мы с Розторн зыркнули на него.

— Играй со своими обсидиановыми лакомствами в седле, пожалуйста, — сказала Розторн. — Больше никаких задержек.

Она прислонилась к плечу моей лошади, пока я забиралась в седло. Я почувствовала себя виноватой, взглянув на неё. По дороге домой из Гьонг-ши мы с Браяром заставили её отдыхать. Она расслабилась, когда мы добрались до Спирального Круга, но она всё ещё легко уставала. Розторн приказала нам с Браяром не говорить о том, что она сделала, сражаясь с армиями императора. Она сильно перенапрягла своё тело и сердце. Видя, как она привалилась к моей лошади, где её не было видно людям, вместе с которыми мы ехали, я пожалела, что мы с Браяром не ослушались её. Надо было сказать совету Спирального Круга о том, что она была не в той форме, чтобы ездить спасать местных жителей, только не сейчас.

— Ты выпила свой лечебный чай? — спросила я её. — Тот, который пахнет как кипячёная моча мула?

Моя лошадь занервничала, роя копытом землю. Розторн выпрямилась:

— Выпью его в деревне, если мы сможем добраться туда без дальн…

Остальные лошади зафыркали и забили копытами. Из деревьев в воздух вспорхнули кричащие птицы.

— Эвумэймэй… — предупреждающе сказал Луво.

Я тоже ощутила его приближение, у меня под ногами — движущийся жидкий камень, густой и тяжёлый. Пришло время использовать трюки, которым я научилась у всадников в Гьонг-ши. Я крепко накрутила поводья вокруг моей правой руки, сжала бока моей лошади ногами, схватила Розторн за руку, и стала держаться. Я пробормотала молитвы Хэйбэю, богу удачи. На этот раз вес силы земли ударил прямо вверх через землю у нас под ногами. Он пророкотал у лошадей под копытами и прогремел вниз по дороге, прочь от сердца острова. На дальней стороне реки со скалы посыпались камни, упав в оду и подняв кучу брызг. У себя за спиной я услышала скрежет раздираемой древесины и удар от падения большого дерева. Я вцепилась в Розторн обеими руками, а в лошадь — ногами, чтобы не дать Розторн скатиться вниз по берегу реки. Она держалась за меня, сжав губы, с серьёзным выражением в глазах.