Олег Борисов - Рассвет над Майдманом

— Он назвал себя как положено, сыном повелителя и хранителем устоев?

— Нет, Его разум еще во тьме, но Он пробуждается. В ближайшие дни Он осознает Себя. Скоро мы сможем принять Его здесь, как подобает.

Гаттарам поймал себя на том, что его рука задумчиво теребит окладистую бороду, приводя ее в полный беспорядок. Вернув седым волосам должный вид, глава Совета повернулся к молчаливо сидящим фигурам.

— Чтобы ни одно слово из услышанного не покинуло ваших уст. Это раз. Записи нашей встречи я лично передам сейчас же в Королевскую Библиотеку. Это два. Уважаемый Глонг должен немедленно предстать перед старейшинами и толкователями, нам необходимо еще раз уточнить все, что с ним случилось. Это три.

Поперхнувшийся воздухом член Совета с трудом справился с голосом и сипло спросил:

— Но как мы найдем претендента. Ведь наш гонец покинул его?

Глонг поклонился аудитории.

— Я передал Ему личный именной оберег. Геральдические книги и темная вода в королевских чашах позволит толкователям узнать, где Он находится в данный момент.

Гаттарам в который раз покачал головой.

— Отдать ему часть имени. Ты сошел с ума. Но я всем сердцем молю, чтобы принесенная тобой весть не обернулась напрасной надеждой.

Через пару минут несколько гномов быстро спускалось в глубины запутанных лабиринтов, торопясь попасть в Королевскую библиотеку, где старейшие и мудрейшие представители народа собирались проверить принесенные сведения на подлинность и убедиться, что все сказанное соответствует древним пророчествам.

Наместник Северной Короны, холодной жемчужины его королевского величества Ниерольда, рвал и метал. Он уже не обращал внимания на забрызганный вином бархатный жилет, беспорядок на столе и перепуганные лица прислуги. Господин Таллобер сам изрядно испугался и даже не скрывал этого.

— Вы только послушайте, что требует этот проклятый солдатишко! Он требует, чтобы мы послали ему на подмогу всю тысячу Дикого Кита, оголив при этом стены нашего прекрасного города! А кто будет защищать добропорядочных горожан в случае нападения проклятых чудовищ, которых этот проклятый сотник специально рассердил не так давно? Кто? Я?!

Украшенный затейливым рисунком кубок полетел в противоположную стену.

— Я с радостью сложу голову за моего любимого короля и корону, но не позволю какому-то безродному солдафону погубить наш город! Не позволю! Не дождетесь, мерзавцы!

И пухлый телом наместник ожесточенно продемонстрировал слугам фигу, которой старательно изобразил в воздухе что-то нелицеприятное.

— Я уже написал его величеству о столь беспардонном поведении этого выскочки! Ладно, он собрал крестьян со всей округи, оторвал их от уборки урожая и заставил таскать бревна на строительство укреплений. Ладно, он прислал к нам на постой раненых и обобрал местные больницы, согнав всех доступных лекарей для быстрейшего выздоровления его подчиненных. Понимаю. Мало того, я даже принимаю его действия в виду нависшей над нами угрозы. Но бросить единственный боеспособный отряд в этих краях на растянутую границу, чтобы лишний раз помахать перед носом орков беззащитными стенами города?! Ни-ког-да!

И господин Таллобер со стоном рухнул в заботливо подставленное кресло.

— Я не желаю, чтобы мы разделили судьбу этого города у соседей, как его там? Дакарэйлана? Язык сломаешь, пока выговоришь, — тяжело отдувался наместник.

— Совершенно верно, ваша светлость, именно так. Несколько тысяч убитых, все сожжено и разрушено.

— Вот именно, — ворчливо отозвался Таллобер. — Письмо отправили Его Величеству?

— Уже два часа как.

— Ладно, приберите здесь. И еще. Позови мне начальника городской стражи. Помнится, у него в казематах сидело пару сотен мерзавцев, что беспокоили наших сограждан. Пусть отправит их этому сотнику. Если ему так нужны люди — мы ему дадим людей. Пусть вооружит или загонит бревна ворочать — мне все равно. Но шкурой за этих головорезов он будет отвечать лично. Так и передайте ему — лично! И уточните еще раз, где в последний раз видели тот орочий разъезд. Не нравится мне эта тишина за новыми дамбами. Совершенно не нравится! Надеюсь, что наш любимый король успеет прислать запрошенные мною войска.

Раздав необходимые распоряжения, наместник отправился отдыхать, надеясь в клубе мадам Лорн и ее девочек отрешиться от государственных проблем. Само собой разумеется, в этот приличный клуб всегда заказан вход разного рода выскочкам, наподобие безродного сотника и его подчиненных.

Старый колдун, как прилежный ученик перед дверью строго учителя, пытался вспомнить плохо выученный урок. Его костлявые руки теребили мятый свиток, украшенный замысловатой печатью: "Не могли бы вы… Рады видеть вас до начала большого совета… Приложен чек на пятидневный постой в столице и подорожная… Канцелярия его Величества…"

Мысли в голове Кхохолома перескакивали со слова на слово. Получив после возвращения из очередной инспекционной поездки столь важное пригласительное письмо, он лихорадочно распихал все текущие дела, спешно собрался и помчался в столицу. Но за время, пока почтовая карета отмеряла мощеные мили, старик так и не смог решить, кого же благодарить за этот приятный вызов под взоры приближенных к столь высоким властным вершинам. Хотелось надеяться, что в этом постарался фаворит царя, Оргартис. Все же не зря колдун лечил его папашу. С другой стороны, могли сработать какие-то тайные механизмы в сложной канцелярской машине, и бесконечные запросы Кхохолома о разрешении вернуться в славную столицу попали на нужный стол. Важный чиновник решил приблизить лекаря, заработать на этом его признательность и пополнить личный счет. Мало ли!

Все эти варианты, намеки, подозрения и хрупкие ожидания изводили старого лекаря, который с трудом старался усидеть на тяжелой дубовой скамье приемной. Мимо сновали бесконечные клерки, писцы, важные сановники и озабоченные деловые господа, двигающие огромную государственную машину в нужном для них направлении. Кхохолом успел забросить небогатые пожитки в маленькую частную гостиницу, отметился у секретаря в одной из бесчисленных приемных и теперь мучался от снедающего его беспокойства.

— Мой дорогой друг! — прервал его мучения сладкий голос.

Колдун повернул голову к говорящему, дернул кадыком и обмяк.

Брат Одтарио щедро заливал улыбкой мгновенно опустевший коридор. Все столь озабоченные господа и чиновники неожиданно нашли для себя совершенно неотложные дела и мгновенно испарились. Только прилизанный секретарь с совершенно невозмутимым видом продолжал перебирать бумажки и делать какие-то архиважные пометки. При этом он все подмечал и тут же решал непростую задачу: стоит ли продать заинтересованным лицам факт личной встречи главы тайной полиции с малоприметным просителем или лучше забыть о происходящем ради целостности организма в будущем.