Светлана Литвакова - Зона особого влияния

Двор, вымощенный серым булыжником, произвел на нас гнетущее впечатление, напомнив о прогулке в современной тюрьме. Не хватало только колючей проволоки.

Сам замок, унылый и такой же серый, с многочисленными башенками и бойницами тоже выглядел хмуро.

Центральный вход — огромная дверь с гербом, охранялась людьми в рыцарских латах, которые выглядели неподвижными истуканами.

На герцогском гербе был изображен дракон, пускающий пламя из ноздрей и черно-зеленый флаг с двумя перекрещенными мечами.

Возле стен замка был высажен дикий виноград, тонкие ветки которого, местами, тянулись до самых башен, привнося некоторую живость в унылый пейзаж.

Дверь нам открыл дворецкий — импозантный седой мужчина лет шестидесяти. Ливрея смотрелась на нем как парадный фрак. Он невозмутимо кивнул, молча провел нас по пустынному замку и показал наши покои — две комнаты рядом на втором этаже. Все так молча поклонился и ушел, вежливо улыбнувшись на прощание.

— Располагайтесь! — Любомир сделал широкий жест рукой. — Надеюсь вам будет удобно!

В каждой из комнат была широкая кровать, предназначенная скорее для великана, чем для хрупкой женщины и камин, предусмотрительно растопленный.

В комнатах было тепло, но не настолько, чтобы можно было беззаботно раздеться, как в летний день. Между собой комнаты соединяла дверь, запирающаяся на щеколду. Пузатый шкаф почти до потолка и зеркало на тумбочке с выгнутыми ножками завершали скупой интерьер. Комнаты были похожими друг на друга, как братья близнецы, включая шелковую отделку стен и канделябры со свечами.

Любомир любезно расшаркался на пороге Ларискиной комнаты и удалился, пожелав нам хорошего отдыха.

Первым делом мы открыли дверь, разделяющую комнаты и провели небольшой военный совет, не забыв проверить стены на подсматривающие и подслушивающие отверстия, которых, к счастью не оказалось, впрочем как и портретов.

Мы решили не задерживаться в этом мрачном замке и действовать, начиная прямо с сегодняшней ночи.

— Думаешь близнецы здесь? — спросила Лариска, немного освоившись с обстановкой.

— Не знаю, но Ванька передал мне картинку именно этого замка.

— Давай попробуем с ним связаться, — предложила подруга.

Я расслабилась и постаралась сосредоточиться. Тишина. Связь не работала.

До самого вечера нас никто не тревожил, поэтому мы успели выспаться, готовясь к ночной вылазке.

Любомир деликатно покашлял за дверью и только потом постучал. Лариска немедленно бросилась к зеркалу, пытаясь привести в порядок слегка помятое после сна лицо.

Я открыла дверь.

— Его высочество — герцог Фердинанд приглашает придворных дам к ужину! — торжественно сообщил он. — Он очень рад вашему прибытию и с нетерпением ждет!

Из-за его спины вынырнули две молоденьких служанки с кувшинами и полотенцами.

— Герцог ждет вас через пятнадцать минут! — добавил Любомир и откланялся, выполнив сию почетную миссию.

С помощью служанок мы наскоро умылись и привели себя в порядок, что было довольно сложно сделать самостоятельно, учитывая покрой платьев и тугость корсетов.

Лариска побросала остатки косметики в кошелек, прикрепленный к поясу платья и критически осмотрев себя в зеркале, осталась довольна.

— Ну что? — подмигнула она своему отражению, — пошли очаровывать герцога?!

— Княгини Лариса и Александра из королевства Грюнвальда шестого!! — торжественно объявил дворецкий, открыв перед нами дверь трапезной.

Лариска вошла первой с порога изобразила изящное подобие реверанса.

Я, по ее примеру, неуклюже присела, запуталась в подоле платья и чуть не завалилась на бок, благо дворецкий вовремя поддержал.

В центре накрытого стола, в большом кресле восседал парнишка лет четырнадцати. Довольно упитанный мальчик, одетый в зеленый камзол с пышным кружевным воротником с любопытством уставился на нас. Светлые кудрявые волосы, рассыпанные по плечам и румяные щечки придавали ему вид немного туповатого купидона.

Он почти не задержал свой взгляд на мне, зато долго и с удовольствием рассматривал Лариску, чем слегка ее смутил.

— Прошу вас, сударыни, — Фердинанд фальцетом пригласил нас к столу, указав на стулья справа от себя.

Мы поспешили занять свои места под многочисленными взглядами придворных. Их было не так много, как мы ожидали, но все же достаточно, чтобы создать напряженную атмосферу в трапезной.

Взгляды сверлили нас со всех сторон. Дамы, почти все, смотрели с неприязнью, кавалеры, в зависимости от возраста — кто с восхищением, кто с сожалением, а кто просто равнодушно.

В углу тихо заиграл небольшой оркестр и все приступили к еде, переговариваясь в пол голоса.

Придворные не столько жевали, сколько наблюдали за нами, шепотом обсуждая наши наряды, манеры и внешность.

Герцог вел себя довольно бесцеремонно, постоянно перебивая собеседников и размахивая зажатой в руке куриной ногой. Он лез в поданные блюда руками, демонстративно игнорируя столовые приборы, выплевывал прямо на пол непонравившуюся еду и питье, вытирал руки о скатерть, в общем — маленькая свинья ангелоподобного вида.

После десерта — трехэтажного торта, украшенного свежими вишнями, Фердинанд захлопал в ладоши, требуя тишины и заявил:

— Позовите моих шутов!

Дворецкий, все это время стоявший у дверей, бросился выполнять приказание.

— Ну и фрукт, — прошептала Лариска, наклонившись к моему уху.

— Кто? Дворецкий? — тихо спросила я.

— Сашка, ты тупеешь! — прошипела подруга. — Фердинанд этот задрипанный! В жизни не видела более мерзкого ребенка!

В зал колесом вкатились шуты, звеня бубенцами на двурогих колпаках. Одетые в пестрые трико и длинноносые башмаки, они продемонстрировали несколько акробатических этюдов, приковав к себе взгляды придворных.

Один из шутов с ярко раскрашенным лицом, весело подмигнул мне, "подкатившись" совсем близко к столу.

— Ванька! — ахнула я.

Хорошо, что никто из придворных не услышал моего возгласа — веселая музыка звучала достаточно громко, только Лариска, радостно подпрыгнув, зажала свой рот рукой.

Ванька и Санька зажигательно станцевали брейк и выкатились из трапезной под бурные и продолжительные аплодисменты, предназначенные скорее герцогу, чем близнецам.

— А теперь танцы! — завопил Фердинанд, выпрыгивая из своего кресла.

Придворные покорно выстроились в круг и, под заунывную мелодию, стали раскланиваться друг с другом в определенном порядке. Танец был сложным, так как состоял из множества реверансов, взмахов рук, ног и постоянного обмена партнерами.