Мери Кирхофф - Тяга к странствиям

Балькомб знал, что лучший способ оградить себя от гнева Хиддукеля — обратить внимание бога на что-то другое. Как обычно, лучшей приманкой оказывались две вещи, которые бог жаждал после душ: выгода и власть.

— На самом деле. — изрекло весёлое лицо с монеты. — Я много думал о тебе все эти годы. Ты — очень перспективное вложение.

Но затем монета снова перевернулась, показывая строгое лицо. Балькомб знал по опыту, что это означало трудные переговоры по контракту. Строгое лицо управляло более серьёзными сделками, чем весёлое лицо. Но также это означало, что сделка будет заключена на значительно более высоких долях.

— Однако, не обманывай сам себя. — прорычало лицо. — Существуют и другие, кто жаждет должности Ладонны. Некоторые из них могут заслуживать её больше, чем ты. Кое-кто более предан, кое-кто более почтителен. Почему я должен одобрить именно твою кандидатуру?

Как всегда, когда он говорил с Хиддукелем, разум Балькомба напрягался в сосредоточении.

— Другие могут жаждать должности, но мне необходима месть. Мы оба знаем, что однажды пообещав, ты должен выполнять свои обязательства. Я долго терпел, Хиддукель, но я жду уже слишком долго. И теперь я принёс тебе душу, какую ты не видел уже очень долгое время.

Монета прервала Балькомба прежде, чем он смог договорить.

— Что ты знаешь о времени, человек? Я прожил такое количество времени, что ты не в состоянии себе это вообразить. Меня изгнали из твоего мира, отобрали души, которые я жажду в течении такого долгого времени, что не хватит лет, чтобы измерить его. Что такое твоё ожидание, по сравнению с моим? Эти патетические просьбы не производят на меня впечатления.

— Но твоё время не имеет никакого отношения ко мне. — ответил Балькомб. — В отличие от тебя, я старею. Моё время в этом мире ограничено. Чем дольше ты будешь медлить с реализацией моей просьбы, тем меньше времени я смогу прослужить тебе в высоком положении. Подумай о душах, которые я мог бы послать тебе, если буду сидеть в составе Конклава. Удовольствие от них не сможет сравниться ни с чем, что ты когда-либо испытывал. И мы могли бы начать прямо с Ладонны. Мы оба получили бы то, что хотим больше всего.

Годы опыта научили Балькомба играть на жадности Хиддукеля наиболее эффективным способом. Если бы его слова не убедили бы бога, он нашел бы другие. Балькомб не сжигал позади себя всех мостов, но он не мог придумать более убедительного аргумента против бога, который промышляет ловлей душ.

Монета, щелкнув, перевернулась на весёлую сторону. Балькомб безуспешно попытался поймать её и вынудить строгое лицо остаться, но он был слишком медленным. Теперь он понял, что весёлое лицо, несклонное заключать такие серьёзные договоры, прервёт переговоры.

— Принеси душу в назначенное место, где я смогу изучить её более близко. — с улыбкой сказала монета. — Тогда мы рассмотрим эту проблему более подробно.

Затем рот закрылся и металл в руке Балькомба снова стал гротескной монетой

Не уверенный в том, расстраиваться или ликовать, Балькомб зажал монету в руке. Бог не дал ему никаких новых обещаний или гарантий. В то же самое время его просьба не была полностью отвергнута и только это одно было хорошим знаком. Пока Хиддукель желал подумать над перспективами, была причина надеяться на хороший исход.

Потянувшись своим мускулистым телом, Балькомб вернул монету в потайной кармашек, затем осторожно поместил драгоценный камень души обратно в тайник.

Теперь, сказал он себе, надо подготовить алтарь к церемонии, которая доставит душу сквайра Хиддукелю. Балькомб знал, что церемония должна пройти безупречно, потому что вряд ли когда-либо такая привлекательная душа ещё раз попадётся ему в руки. Однако, с этим были трудности, так как алтарь не находился в замке. Не желая рисковать случайным обнаружением алтаря, маг не мог его разместить непосредственно в городе. Если бы его нелицеприятные занятия или даже его поклонение Хиддукелю были бы раскрыты или рассказаны лорду Карстону, то карьера и, вероятно, его жизнь, подойдут к концу. По этой причине алтарь был хорошо спрятан в нескольких километрах от города в труднопроходимой местности гор Восточной Стены.

Путешествие туда пешком отняло бы у Балькомба по крайней мере день, а может быть и больше, тяжелого перехода. Но он мог бы быть там чуть больше чем через час, воспользовавшись заклинанием полёта.

Тем не менее, это была трудная и опасная поездка. Более высокие области гор были населены враждебными существами. Церемония самого переноса отнимала много времени, что означало, что магу понадобится хорошее оправдание своему отсутствию при дворе, чтобы избежать подозрений. Верный своему соламнийскому воспитанию, Карстон не доверял магии и её носителям. Он держал при дворе мага только потому, что у человека в его властном положении это было необходимо и потому, что Балькомб много раз доказывал свою нужность. Но ничего из вышеперечисленного не давало повода думать, что Карстон полностью доверял своему магу.

Балькомб обернулся и изучил диаграмму лунных циклов на стене. Три криннские луны — Лунитари, Солинари и Нуитари — управляли силой магии в мире в соответствии с фазами. Будучи богом зла, Хиддукель был более всего силён, когда Нуитари, черная луна, была в полной фазе. То же самое относилось и к последователям Хиддукеля. Единственным временем, когда Балькомб мог передать души Хиддукелю, было время полной Нуитари, то есть каждые семь дней из двадцати восьми.

Балькомб знал, что завтрашняя ночь будет первой ночью полнолуния Нуитари. Через день Нуитари и Лунитари соединятся на одну ночь. В течении этого времени сила каждого мага на Ансалоне увеличится, особенно сила черных и красных магов. Балькомб напрягся, вспомнив неудачное Испытание, которое не допустило его в Ложу Красных Мантий и подтолкнуло его служить Хиддукелю. Так как он служил злому богу, он получал силу от Нуитари, как и любой маг в чёрной мантии.

Всё ещё размышляя о своём приближающемся путешествии к алтарю, Балькомб рассеянно наблюдал за маленьким пушистым грызуном, бегущим по его рабочему столу. Замок был полон мышей и крыс и Балькомб подружился со многими из них за эти годы, также легко используя их в своих экспериментах. Им нравилось грызть упавшие на пол частицы компонентов и пить мутные жидкости из его ступок.

Балькомб был уверен, что никогда прежде не видел такую особенную мышь в своей лаборатории. Он обязательно запомнил бы такое небольшое ясноглазое маленькое существо. Он смотрел, как мышь бежала среди инструментов и чаш, обнюхивая крошки тонкими усиками.

Внезапно его внимание было привлечено каким-то движением в конце стола. Пушистая коричневая мышь прыгнула вперёд, изо всех сил вытягивая челюсть, чтобы схватить браслет своими маленькими острыми зубками.