Павел Балашов - Слепой прыжок

— С чем?

— Со вторым контактом, Отто, со вторым контактом. Это не рекна, неужели не понятно? Был бы рекной — здесь бы уже их флот ошивался, почти с гарантией. Да и, кроме того, был бы рекной — с огромной вероятностью Агарис не успел бы уйти в слепой прыжок, они поодиночке не летают. Так что у нас еще один контакт, дорогие мои. Причем сразу — агрессивный, значит, дипломатия пока бессильна. Вернее, дипломатия неактуальна, это враг, хоть пока и неизученный. Так что логика совсем проста — его надо не просто обезвредить, а еще и не испепелить при этом. Иначе нам этого не простят наши безопасники.

— Наши безопасники — это чьи, Максим Викторович? — медовым голосом осведомился Леон Аскеров, явно опять приобретший свое легендарное уже чувство юмора.

Но вместо Заславского мастер-технику ответил корабль:

— Земные, Леон. Земные безопасники, неважно какого из государств. Как мне кажется, капитан имел в виду именно это, — голос бортового ИскИна был бесстрастным и уверенным. А когда Леон перевел взгляд с динамиков обратно на Макса, капитан просто кивнул. Он именно это и собирался ответить.

Аскеров кивнул, логика была ясна.

— Так что ж нам с этим делать-то? — подал голос Отто Лемке, изрядно уставший следить за мыслями товарищей без какого-либо действия. — На орбите просто так болтаться глупо. Макс, ты хотел идти к станции дальней связи, так в чем же дело?

Вместо ответа Макс открыл терминал и развернул голографическую проекцию системы Неккар-Мерез.

— Смотри, Отто. Вот Неккар. Вот Светлая, вторая от звезды. А вот здесь, примерно за орбитой Хроноса, третьей планеты, носится станция ДС.

— И что? Соседняя планета, ну. И дальше что?

— Только то, что станция от нас сейчас за Неккаром. И идти нам к ней на эсминце без гейтов гиперпространства не меньше чем сорок-сорок пять часов. Ревель, поправь?

— Тридцать восемь часов сорок семь минут девятнадцать секунд, на маршевых двигателях. На шифтах буду ползти больше ста часов, при условии, что не буду тратить энергию ни на что, кроме жизнеобеспечения и движения. Даже система искусственной гравитации будет в таком случае отключена, — ИскИн был точен.

— Тридцать девять часов. Как раз колонисты прилетят, оттормозятся и на посадку пойдут. Не годится вариант. Надо еще что-то придумывать, как-то нейтрализовывать тварь и обезопасить колонию, — Лемке произнес вслух то, что остальные подумали.

— Гениально, — фыркнула из угла Елена, нарушив свое молчание. — Одна тварь, неведома зверушка, и четверо храбрых бойцов на боевом корабле предпочли удрать на орбиту, нежели дать сволочи бой, я правильно понимаю?

Ответил ей Ревель, не дав Максу рявкнуть на женщину:

— Елена, вы, вероятно, большой специалист по тактическим полицейским операциям? Скорее всего, у вас есть разработанный и готовый к воплощению план по нейтрализации чужака? Так, может быть, вы его озвучите, а я и экипаж с удовольствием вас выслушаем, и, вполне возможно, вы окажетесь спасительницей не только вашей группы, но и личного состава колонистов. Что же вы замолчали, Елена?

— Так, — в голосе Реньи зазвучали истерические нотки. — Если никто не заткнет этот кусок металлолома, то я за себя не ручаюсь! Еще мне не хватало, чтобы ржавая железка тут строила из себя аса риторики!

Ответить раньше Ревеля опять не успел никто.

— Ах, какая экспрессия, какой напор! Сударыня, вы находитесь у меня на борту ровно потому, что вас пригласил капитан. Вы находитесь в кают-компании ровно потому, что капитан разрешил пассажиру присутствовать во время рабочего совещания. И, кстати, с вашей стороны как минимум неосмотрительно грубить капитану и экипажу на борту их корабля. Напоминаю вам, сударыня, что, пока нет решения Юридической Комиссии Space Unity, вы не являетесь моей совладелицей. А вот, согласно все тому же Звездному Кодексу SU, Максим Заславский является дюйм капитаном. И, вне зоны других законов, он волен вас у меня на борту выдать замуж, развести и расстрелять. Советую вам, сударыня, не забывать об этом, — ИскИн откровенно издевательским тоном высказал Елене то, что Макс собирался сказать командно-приказным.

Ревель, сам того не зная, откровенно спас нервы Макса от дальнейшего истрепывания, поскольку после его отповеди Реньи вскочила, едва не опрокинув чашку с кофе, которую по привычке держала около себя, и вылетела пулей из кают-компании. Заславский проводил ее взглядом скорее раздраженным, чем сочувствующим, но во взгляде его читалось: «И куда она ломанулась?»

Лемке встал и начал мерить шагами просторное помещение кают-компании. Огромный немец нервничал, легендарное тевтонское хладнокровие начинало его подводить, и он не собирался скрывать этого. В какой-то момент он остановился и пристально посмотрел на командира.

Заславский поймал его взгляд, вопросительно кивнул головой.

— Макс. Извини, только что в голову пришло. А кто я на борту твоего корабля — тоже пассажир?

— Что за бред? Ревель, внеси герра Отто Лемке в журнал как бортового врача и первого офицера.

— Есть, капитан. Здравствуйте, первый офицер. Какое обращение к вам вы предпочитаете?

— Отто. Или, если очень надо, герр Лемке, — тевтон чуть улыбнулся краешками губ.

— Есть, Отто. Разрешите вопрос?

— Слушаю, — в голосе Лемке прозвучало удивление, он не ожидал сразу же вопросов от ИскИна.

— Капитан то ли опять забыл, то ли ему не до того. Урмас Дирк по-прежнему является старшим десантной группы?

— Да, Ревель. Урмас Дирк по-прежнему член экипажа, командир десантной группы, — Отто произнес вслух, а про себя подумал: «Хоть у нас ее и нет».

— Принято, господин первый офицер. Здравствуйте, герр унтер-офицер.

— Здравствуй, Ревель. А что это тебя на такие уточнения потянуло? — Дирк улыбнулся.

— Да не люблю я с пассажирами летать, — в голосе ИскИна послышалась шутливая нота. — Истеричные они через одного, нервные. А я старенький уже, мне нервничать вредно. Вон, мастер-техник вообще меня антиквариатом летучим уже считает.

Нервный, нестройный, но искренний смех, раздавшийся в кают-компании, немного разрядил обстановку. Причем Леону показалось, что Ревель смеялся вместе со своим экипажем. Отсмеявшись, Аскеров открыл терминал и углубился в изучение систем ретрансляции сигналов связи, задача требовала решения. На несколько секунд в кают-компании повисла тишина. На этот раз ее нарушил Макс Заславский:

— Так, отлично, разобрались. Следующее. Ревель, есть ли на борту хоть один десантный катер? В рабочем состоянии, я имею в виду.

— Именно десантного нет. Были два, но они уничтожены в ходе печально известной попытки захвата тварью управления. Есть один разведбот, он вполне в рабочем состоянии.